Услышав обо всем этом, греки принимают совместное решение, чтобы каждый на своем месте прямо сейчас начал готовить военные силы, включая оснащенные всем необходимым корабли, для длительного похода на Трою. Затем, по решению совета, выбирается наиболее удобное место в Элладе, куда все должны будут сойтись, чтобы обсудить подготовку к войне. Был выбран Аргос, владение уже успевшего прославиться героя сына Тидея Диомеда, известное по походам Семерых и их доблестных сыновей, прозванных Эпигонами.

Когда подошло время в Аргос начали прибывать бывшие женихи и многие другие цари и герои Эллады. Первым в Аргос явился могучий Аякс Теламоний, сын Перибеи, а с ним его брат Тевкр, сын сестры Приама Гесионы, подаренной Теламону захватившим Трою Гераклом и продолжавшей до сих пор оставаться наложницей. Немного поздней появились царь острова ста городов Идоменей сын Миносида Девкалиона и его верный товарищ вождь Мерион. Потом явился получивший власть в Пилосе от самого Геракла старец Нестор с двумя славными сыновьями совсем еще юным Антилохом и Фрасимедом.

После них пришел Ахилл. Пользовавшийся всеобщим уважением старец Идоменей, увидевший Ахилла впервые так о нем рассказывал тем, кто его не видал, а интересовался им каждый ахеец:

– Пелид с первого взгляда меня поразил: он был чрезвычайно быстрый и необычайно сильный, эти два качества, необходимые воину, противоположны и потому редко сочетаются в одном человеке. Например, два Аякса: Теламонид очень сильный, как вол, но медлительный, Оилид же – как змея гибкий и быстрый, но недостаточно сильный. Никто не мог быть уверен, что победит Пелида в беге, и мало, кто отважился бы сойтись с ним в кулачном бою. При широких, мощных плечах у него очень тонкая талия. Его мужественное открытое лицо, с честными сияющими глазами можно было бы назвать очень красивым, если бы не слишком тонкие губы, и кожа вокруг них, если внимательно присмотреться, была чуть сморщенной и беловатой, от ожога в младенческом возрасте. Мне сразу было ясно, что Пелид, несмотря на свою молодость, намного превосходит всех несравненной доблестью в военных делах, лишь Большой Аякс – в силе, Малый Аякс – в быстроте и Диомед в храбрости уступали ему не значительно. Впрочем, могучий Тидид не только в храбрости, но и в силе, и в быстроте, и в дерзости мог бы с Ахиллесом поспорить, но не победить…

Другие говорили, что огромная сила Ахиллеса часто бывала совсем безрассудной, а характер порой бывал не просто вспыльчивым, а совершенно диким, словно он был варваром или свирепым зверем, и тогда он казался настоящим безумцем.

С Пелидом явились такой же юный, как он, Патрокл и старец Феникс, один из нежнейшей привязанности, другой как старый друг семьи и его мудрый наставник.

Следующие за ними были Тлеполем, Протесилай, сыновья бога врачевания Асклепия Подалирий и Махаон из Трикки, легендарный спутник Геракла Филоктет и другие герои-воины. Перечислять всех пришедших со своими отрядами нескольких десятков греческих вождей, имена которых не были на слуху, нет необходимости.

Когда все самые могущественные мужи Эллады собрались в Аргосе, Диомед, унаследовавший трон от тестя Адраста, гостеприимно принял всех бывших женихов, и не только их.

Агамемнон, раздал прибывшим в Аргос царям много золота, привезенного из златообильных Микен, и этим усилил в их сердцах стремление воевать с Троей до полной победы и притом именно под его верховным командованием.

Затем, по предложению пользовавшегося всеобщей любовью и уважением за превосходство в опытности и рассудительности, старца Геренского Нестора, поддержанного всеми на общем собрании, было постановлено принести торжественную клятву всем воевать до полной победы над Троей.

Прорицатель Калхант, обросший длинными косматыми черными волосами и такой же всклоченной бородой, как обычно, стал готовить все необходимое для такого обряда, как клятва. Длинноносый Фесторид с важным выражением лица, которое еще больше делало его похожим на ворона, попросил привезти трехлетнего борова на аргосскую площадь. Когда визжащий боров со связанными ногами был доставлен на повозке, прорицатель убил его одним ударом ножа в сердце и затем неожиданно ловко для своего тщедушного тела, несколькими точными и сильными ударами обоюдоострой секиры рассек огромное животное вдоль почти точно пополам и повернул одну половину головой по направлению к востоку, а другую – к западу. Затем Калхант обвел вождей и советников долгим немигающим взглядом, который, несмотря на небесную голубизну его глаз всем показался тяжелым, и громко объявил:

– Каждый из вас должен, соблюдая достаточную дистанцию, под мелодичное пение флейты пройти между половинами этого белозубого борова с обнаженным мечом и думать только о сражениях и о победе.

И вот все это было исполнено и были выполнены и другие обряды, необходимые в случае клятвы. Собравшиеся цари и советники ахейского войска на острие данного Калхантом меча, который он обагрил кровью борова, хором закрепили свою осененную святой справедливостью вражду к троянскому владыке Приаму и его нечестивым сыновьям и, особенно – к вероломному Александру, такой священной клятвой:

– Пусть будут нам свидетели сам Зевс, из богов высочайший и лучший, а также Титан златояркий, всеобщая прародительница Гея – земля и древние богини мщения Эринии, рожденные из крови Неба – Урана, что под землею страшно карают нечестивых людей, нарушающих клятву! Мы клянемся, что не прекратим нашей справедливой войны до тех пор, пока не сожжем дотла Илион и не сравняем его мощные стены с землей, а все троянское царство не превратим в дымящиеся развалины.

Закончив клясться и чисто омывшись, цари умилостивили бога неистовой войны разрушителя городов Ареса и его дочь от Афродиты богиню согласия Гармонию многими жертвоприношениями.

Тут обнаружилось, что Ахиллес, губ своих тонких так ни разу и не разомкнул во время клятвы– об этом после ее окончания те, кто с ним рядом стояли, изумленно закричали, спрашивая почему он молчит. Сын среброногой Фетиды оглядел всех дерзким вызывающим взглядом, словно на поединок собравшихся вождей вызывал и изрек:

– Я не клялся 10 лет назад, как жених, не буду клясться и теперь, а сражаться без всяких клятв буду не хуже других, если мне это будет угодно!

На посыпавшиеся со всех сторон вопросы, почему он не хочет поклясться, как все остальные вожди и советники, Ахилл, сложив обе руки на груди, так ответил:

– Я не желаю никакими словами связывать мою дорогую свободу. И вам я не навязываюсь, если без клятвы вы в поход меня не возьмете, я упрашивать не буду. Может другое место найду, где можно без клятвы прославиться.

По громогласному предложению Одиссея почти все согласились на то, что могучий герой Пелид может ехать под Трою воевать без всякой клятвы. Возразили молча лишь оба Аякса, досадливо махнув на Ахилла рукой и Диомед, взявший слово. Тидид, как один из Эпигонов, успевший прославиться во второй фиванской войне, окинув Ахиллеса откровенно неприязненным взглядом, демонстративно от него отвернулся и, обращаясь к другим, сурово сказал:

– Я слышал от многих, что царь мирмидонцев Ахилл превосходит всех нас в силе и храбрости, но ведь он еще ни с кем не сражался… ведет же себя он с нами уже очень надменно, а ведь нет гнуснее порока, чем высокомерие. Впрочем, не мне поучать сына богини, а нам всем пора уж выбрать главного из вождей, которому другие цари подчинялись бы.

Тут же было решено в храме Геры Аргосской избрать и провозгласить предводителя всего ахейского войска. На глиняных черепках, предназначенных для имени главного военачальника, каждый царь пуническими буквами нацарапал дротиком первые буквы имени того, кого ему угодно было избрать.

Некоторые говорят, что каждый написал имя Агамемнона, хотя другие утверждают, что имя Агамемнона написали далеко не единогласно, но наверняка – большинство.