— Секрет фирмы.

— Мысли столь далеко не передать. Самое большое — нескóль шагов. Или Халун как-то раздвинул твои рамки?

— У-му, — покачал я головой. — Сам.

Если бы мой магический наставник знал про такой способ, он бы, возможно, рассказал мне о нём. К сожалению, СНДВ он старательно избегал после того инцидента, но как бы ял не относился к нему, надо будет его спросить. Не исключено, что я на пороге магического открытия.

— Кстати, ты же не просто так тут? — спросил я.

— Вот думаю. С мечами тебе осталось совсем немного. Как думаешь, пора сменить оружие?

— Почему бы и нет? — пожал я плечами. Роулл, похоже, принял это за согласие и развернулся к командирскому домику. — Значит, до завтра. — Поблагодарить за обновки я уже никого не успел. Слишком поздно вспомнил.

***

Вскоре осень полностью вступила в свои права, и даже несмотря на то, что я мог наблюдать за желтением листьев, это наступило неожиданно. Да, были все к этому предпосылки, но на улице в какой-то момент просто взяло и резко похолодало, а кое-где даже лёд появился. Меня всё больше удивляла одежда, которую ни стирать, ни штопать не приходилось. Она спокойно выдерживала пока ещё несильный, но холод и ничуть не вяла со временем, хотя я боялся, что это произойдёт, если я забуду поливать. Это к слову о том, что Халуну, оказывается, тоже не чужд юмор. В первый раз, увидев, как я с ладошек брызгаю на листья, и узнал, зачем я это делаю, громко рассмеялся. Потом он, к счастью, справился с собой и объяснил, что этого делать не нужно.

Лес «Светлый» с каждым днём становился всё светлее и светлее, листва меняла свой цвет и опадала, создавая на дорогах толстый яркий слой листвы. Вместо дождей улицу атаковали ливни с промежуточным мелким градом, но иногда проскакивали дни без осадков, хоть и пасмурные. Солнце почти не показывалось из-за затянутого неба, и я уже начинал думать, что до весны его не увижу.

В один из таких пасмурных, но относительно сухих дней мастера задумали взять меня, что называется, на картошку. К счастью, в тяжёлой мокрой и холодной земле копаться не пришлось, зато я полез наверх по лестнице, приставленной к фруктовому дереву, чтобы собирать его плоды. Кроме яблок, груш и слив многих фруктов я не знал, поэтому чисто для галочки спрашивал, как что названо. Толку с этого было мало, потому что, только мы меняли дерево, я благополучно забывал про предыдущие.

Кроме нас в большом саду на самом востоке Илибеза на деревья лазили и многие другие ялы, но разговаривать ни я, ни они друг с другом не стремились. Зато разговаривали Роулл с Халуном, но за шелестом листьев фразы превращались во фрагменты, не имеющие никакого смысла.

Дерево за деревом, с большими авоськами и корзинами мы обчищали их, значительно облегчая ветки. Это происходило довольно медленно, но на моё предложение просто потрясти дерево, чтобы фрукты сами осыпались, ялы ответили решительным отказом и объяснили, что битые фрукты долго не хранятся.

«Ах, как же я не догадался?» — подумал я. Несмотря на то, что я больше осознанно не заботился о безопасности своих мыслей, они не просочились наружу.

В одно из следующих утр, услышав завывание ветра снаружи, я уже отработанным движением надел вещи и вышел на площадку. Роулла на привычном месте не оказалось, но я быстро сообразил, что сегодня его стоит искать несколь в другом.

«Ну, вот, нахватался словечек, — подумал я беззлобно. — Ну и пускай», — махнул рукой и, сопротивляясь довольно сильному ветру, пошёл в нужном направлении.

Ял стоял и ждал меня, держа в руках два совершенно обыкновенных лука со снятыми шнурами, а рядом с ним лежало два колчана с боезапасом — самыми обыкновенным, возможно, такими же, кои летели в меня при побеге, стрелами.

Ловко перескочив через ограждение, разделяющее фехтовальню и стрельбище, я сказал:

— Со стены решили лук пожаловать?

— Нет, — ответил Роулл. Возможно, из-за погоды он сегодня казался немного подавленным, да и у меня внутри не сказать, чтобы праздник. Хотелось есть, но заниматься сразу после этого я бы не смог, и Роулл перенёс приём пищи на более позднее время утра, когда я, уже размятый и немного утомлённый. — Но ты довольно точно угадал. Эта площадка готовит старшие ярлыки на стену.

«Офицеров», — машинально перевёл я и нахмурился.

— Подожди-ка. И меня, стало быть, тоже?

— Ты — особенный случай, — неуверенно протянул Роулл, уловив сомнения в моём тоне. — Конечно, ты сможешь пойти на Стену, но это добровольно.

— Тогда сразу говорю — нет, — решил я не давать ялу несбыточных надежд, но, он, похоже, и так об этом догадывался. — Между прочим, почему я тут один тренируюсь?

— Живой Стене хватает и своего резерва, а пока никто не умер или не уволился, мы не тренируем новых бойцов. Может, в следующем обороте кто понадобится?

— Знаешь, судя по тому, как они стреляют, уже бы пора, — усмехнулся я, но Роулл, похоже, задумался над моими словами. — Ладно, быстрее начнём, быстрее закончим.

— Да, конечно, — ответил он через паузу. Наверное, размышлял, стоит ли стрелков со Стены похвалить за то, что они не пристрелили меня, или они и впрямь заслуживают пары месяцев усиленного КМО — курса молодых офицеров.

Ял протянул мне одно из оружий — довольно тонко, но без хитростей сделанный лук с пустыми ложбинками под шнур. Отдельно он дал тетиву, представляющую из себя сплетение нескольких тонких верёвочек и двух петель по обеим сторонам — то ли удавкам, то ли другим каким узлам.

— Смотри и повторяй, — сказал он, накинул одну из петель на свой лук, после чего этот конец уперев землю и согнул плечи до состояния дуги. Без видимых усилий он накинул вторую петлю и получил боеготовое оружие.

— Ну, готовься умереть со смеху, — сказал я.

Подняв лук над землёй, осмотрел его и обеими руками попытался согнуть, чтобы понять, какую силу придётся приложить. Оказалось, немалую. Тогда я так же накинул петлю на конец, поставил его на землю, а как только шнур оказался на втором, лук, неожиданно резко разогнувшись, немилосердно больно врезал мне по подбородку, да ещё и тетивой хлестнул. Разумеется, выступила кровь, но язык чудом не пострадал, и я, глупо смеясь, пошёл за тетивой, которой стрельнуло аж на десяток метров и повесило на один из снарядов. Мы как раз рядом с ними стояли. Вероятно, Роуллу стоило огромных усилий не захохотать от случившегося. Он даже подошёл и условием закрыл мне рану.

— Итак, действие второе.

— Тебе, похоже, стрелы баз надобности, — не выдержал Роулл, чтобы не подколоть меня.

— Обхохочешься, — ответил я и снова напряг мышцы.

К счастью, вторая попытка оказалась куда удачнее. Лук принял боевое положение, и мы начали с основ.

Все мои знания о стрельбе, почерпнутые из фильмов и игр, оказались повально тьма-тьмущими. Сперва я взялся за стрелу большим и указательным пальцами, но ял сразу же остановил меня. Зря он решил дать инициативу мне, пришлось поправлять примятые перья. Наставническим голосом он сказал, что чистого выстрела так не выйдет, а оперение я испорчу. Ялу пришлось в деталях рассказать, как держать снаряд при натяге, а затем мои уши постигла вторая лекция, про то, как его выпускать. К счастью, одними только словами он не ограничивался. Роулл показывал своими же руками, как всё это делается, а заодно и про тело не забыл. Стреляю, мол, не руками, а всем корпусом.

Ладно, это усвоили, но как только я, казалось бы, правильно взялся, против меня сработала гравитация и тяжёлый наконечник стрелы заставил древко соскользнуть по рукаву, пока оно не застряло в складке одежды. После попытки поправить стрелу, она вообще упала на песок. Глубоко вздохнув, я поднял снаряд, и на этот раз расположил лук горизонтально. Роулл сказал:

— Пока возьми оружие вертикально. Положи стрелу в ложбинку между рукой и деревом. Вот так.

Дальше мне предстояло научиться правильно натягивать тетиву, но теперь уже без стрелы. Локоть руки поднять на определённую высоту, ладонь повернуть на пяток градусов, задержать дыхание и услышать биение собственного сердца.