Свежий уличный воздух, который я чувствовал всего пару минут, пока шёл сюда, отвратил от меня нехорошие мысли, зато, придя сюда, я обнаружил, что они на самом деле никуда не делись. Просто скрылись, ожидая лучшего момента. Первая же буквально кричала: «это убийца!», но все последующие робко намекали, что я вряд ли кому-то успел перейти дорогу настолько, чтобы желать моей смерти. Чёрт, я об этом так легко думаю, что самому становится страшно. Ещё я машинально посмотрел на петли решёток, после чего усмехнулся.

— Милорд, — кивнул я Вандолию, потом поздоровался с Вадисом и снова обернулся к человеку. — И ты здравствуй, незнакомец.

Он посмотрел на меня удивлённо, а я уже отвернул взгляд на марнов. Это приветствие ни к чему меня не обязывало.

— Что-то мне это напоминает, — сказал лорд, пристально глядя на меня.

— Уверяю, Андрей — действительно Гнису, — поспешил ответить Вадис. — А у него, — Он указал на узника, — очень сильный разум. Будто кто-то закрывает его со стороны.

— Так зачем ты здесь? — спросил Ван, обратившись к пленнику, но тот лишь голову отвернул, хотя я заметил странные взгляды в мою сторону.

— Можно кое-что сделать, — сказал Вадис задумчиво. — Кое-кому не помешает практика с огнём. — Его взгляд устремился в меня, но я лишь захлопал глазами. — Человек человека разговорит.

— Что? П-подождите, вы хотите, чтобы я занялся... — И тут меня осенило. — Вадис, это жестоко, — ответил я, плохо скрывая улыбку.

Выставив руку перед собой, я разжёг в ней пламя и заметил, как человек в камере шелохнулся, но потом подумал пару мгновений и сказал:

— Знаете, учитывая мой прошлый опыт, вам лучше выйти, — сказал я холодным тоном. — Не уверен, сдержусь ли снова.

Странно, но я, как никогда, вжился в роль. Такие обороты речи, такой спокойный тон могли испугать меня раньше, но сейчас будто бы что переключилось. Возможно, близость смерти, ведь в тот момент я не знал, что и ждать от незнакомца. Вандолий посмотрел на Вадиса, и тот кивнул, подтверждая мои слова. Не будет помогать, как же!

— Добро, — согласился вождь.

Марны пошли к выходу, а я, не дожидаясь, пока они выйдут, начал нагревать воздух вокруг шпиона. Почему-то именно это мне пришло сейчас в голову. Марны ускорились, и когда я услышал стук большой двери, говорящий о том, что никого теперь кроме заключённых поблизости нет, воздух вокруг шпиона начал быстро остывать. Выдохнув с облегчением, я посмотрел на пленника, у которого в глазах начал читаться страх.

— Быстро, без раздумий, тебя подослали ялы?

— Нет, — ответил он, как я и просил.

— Ох, не так я хотел встретиться со своими, — сказал я, устало качая головой. Даже сел по-турецки перед ним. — Извини, если напугал.

— Думаете, я убийца?

В его тоне не было каких-то злых или насмешливых ноток. Конечно же, нельзя отбрасывать худший вариант, но не похоже, чтобы он действительно хотел моей смерти. Может, засмотрелся на тонкую работу? Или его смутило то, что я — человек в марнской деревне, и у меня ялийский кинжал? Ну а что?

— Ты всего лишь ещё один пленник Вандолия, — ответил я с грустью, положив голову на кулак.

— Хех, получается, просить освободить меня бессмысленно? — спокойнее спросил он.

— Только если ты не знаешь тайных ходов отсюда, — ответил я, осмотревшись. Ничего, кроме коридора с решётками я не увидел.

— Вообще-то знаю, — ответил он, и я неожиданно для себя поверил.

— Вот и смысл, — усмехнулся я. — Скажешь, где он, и ты свободен.

— А если не скажу?

— Очень расстроюсь.

После этого ответа он отшатнулся, будто всё это время занимался какой-то сложнейшей работой, которая в один миг развалилась. Почему бы?

— Не могу понять. — На его лице появилось смятение.

— Что?

— Не важно, — разочарованно ответил он. — марны всё равно убьют меня.

— Так ты что, обманул меня? — наивнейшим голосом спросил я.

— Нет, но какой смысл?

— Господи, какой же ты идиот! — выпалил я, качая головой. — А как насчёт этого?

Резко встав, чем напугал шпиона, я подошёл к решётке, взялся за нижние горизонтальные прутья и потянул её вверх. К счастью, её смазали хорошо, но и весила она значительно больше. Само собой, сил мне, чтобы её поднять с одного захода, не хватило.

— Ну, чё уставился? Помочь не хочешь? — спросил я через зубы, напрягая почти все мышцы тела.

Шпион думал недолго и ухватился за прут с другой стороны. Дверь пошла легче, но тут случилось то, чего я боялся и ожидал одновременно.

— Ещё не готово?! — выкрикнул Вандолий со стороны входа. Хорошо, что нас оттуда не видно.

«Вот, нетерпеливый!» — подумал я беззлобно.

Как-то так получилось, что я резко отпустил решётку, из-за чего шпион громко застонал от натуги.

— Нет! — выкрикнул я так, будто меня отвлекли от любимого дела, а после добавил: — Проклятие! Уходите! Быстрее!!! — Дверь тут же захлопнулась, и я снова ухватился за тяжёлый металл. Что ж, мой актёрский талант проявился неплохо.

Но чтобы не показаться голословным, я отправил в дверь поток раскалённого воздуха. По крайней мере, я его представил, но силы исправно покинули тело, а обитое краснеющим металлом дерево опалилось. Дверь в итоге воспламенилась. Запахло дымом, а до моих ушей донёсся недовольный стон какого-то заключённого. Как-то я не обратил на него особого внимания и продолжил задуманное, крепко взявшись за холодный прут.

Через несколько секунд отчаянно скрипящая проникающим прямо в мозг шурупом решётка, всё-таки, поддалась и с грохотом рухнула на пол.

Теперь я стоял напротив уже не заключённого, а свободного человека. В его взгляде ничего кроме искреннего удивления не читалось. Мы так смотрели друг на друга долго, и я, как и раньше уже с другими было, «услышал» его мысли.

«Это не может быть правдой!»

— Что это значит? — спросил незнакомец вслух. Похоже, он не был готов к такому развитию событий.

— Сейчас марны вернутся и всё тебе объяснят, — ответил я, думая, чем бы подпереть дверь, а потом обернулся. — Чё встал? Выполняй свою часть сделки!

— Я не понимаю.

— Хорош стоять! — прикрикнул я, опрокидывая старый шкаф с записями прямо на дверь.

— Но…

От природы я мирный человек, но в критической ситуации рядом со мной лучше не тупить. Видим этого не знал, поэтому я быстро подошёл к нему и съездил кулаком по морде, но не сильно, чтобы соображать мог.

— Ты хочешь на свободу или мне продолжить экзекуцию?! — почти зарычал я. Шпион, наконец, заткнулся.

Потирая щёку, куда я врезал, он подошёл к одному из факелов вдали коридора и начал внимательно его рассматривать, приговаривая себе под нос что-то.

«Сим-сим, откройся», — пронеслось у меня в мыслях.

Как оказалось, внутренняя тяжёлая дверь очень хорошо защищена, и мой первый выпад с огнём уже успел остыть, оставив только слабо тлеющую древесину. В этот раз я решил напрячься и подать всю свою силу, чтобы разогреть её и особенно стальную ручку, чтобы как в том анекдоте — не смогли схватиться.

Металл засветился через пару секунд, древесина задымилась с новой силой, а потом и вовсе загорелась. Как раз в момент, когда из-за двери начали долбиться, сзади эхом донёсся щелчок, после которого послышался глуховатый звон трения большого камня о другой такой же немаленький камень.

Вентиляция, какой бы мощной она тут ни была, не справлялась с дымом, а он распространялся со сквозняком ещё быстрее. Послышались недовольные выкрики и стоны заключённых дальних камер. Похоже, они решили, что здесь начался пожар.

Оглянувшись, я увидел открытую решётку. Оказалось, Видим смог вскрыть одну из камер, а подойдя, я увидел, что там поднялся пол, и показался просторный ход вниз. Тёмный такой. Судя по конструкции, его сделали очень профессионально и для весьма серьёзных целей, вроде массового побега или вторжения. Опять же, второе могло остаться под вопросом, потому что нужно ещё и две двери тяжёлые преодолеть. Он стоял и ждал меня, закрыв рот и нос какой-то тряпкой.