– Эй, уважаемый детектив! – через перила свесилась Лиза, и её непомерных размеров нос как указка нацелился Гранкину в лоб. – А почему вас обозвали ветеринаром?
– Грубое совпадение, – буркнул Виталя. – Я оказался там, где не должен был оказаться. Вернее, эта чёртова «Алая зорька» просто ходит за мной по пятам. Ещё раз увижу, испорчу им всю карьеру!
Покушение
Частная гостиница «Капитан Грант» оказалась двухэтажным кирпичным зданием, увитым от земли до крыши плющом. Здание было хорошо освещено стильными коваными фонарями, и, судя по вывескам, в нём же располагался одноимённый игровой клуб и ресторан. Такое заведение не могло обходиться дёшево, и Виталя подивился, откуда у Крылова деньги на такое шикарное временное пристанище.
До одиннадцати оставалось ещё целых десять минут, и Виталя решил подождать в машине.
Минуты шли, на стоянке, где припарковался Гранкин, машины приезжали и уезжали. Виталя с замиранием сердца думал о том, что тайна Анели и Геральда сейчас наконец-то раскроется и ему не придётся тратить драгоценное время, чтобы дочитывать эту тетрадь. Крылов объяснит ему, кто это такие, и почему он так боится упоминания этих имен.
Минутная стрелка дёрнулась и приблизилась к цифре двенадцать. Без трёх минут одиннадцать, можно идти. Точность – вежливость королей и ветеринаров. Виталя быстро глянул на себя в зеркало заднего вида и стал открывать дверь.
И тут что-то произошло.
Вернее, то, что произошло, он отлично понял: боковое стекло вдруг пошло мелкими трещинами, но отчего так случилось, Виталя не понял.
И на всякий случай пригнулся. Послышались два глухих удара о кузов – острые, точечные удары. Потом снова хлёсткий удар, и новая сетка трещин разрисовала боковое стекло Проходимца.
И тут до Витали дошло. В него, доброго доктора Айболита, стреляют.
В него стреляют, но Проходимец оказался бронированным!
Хвала и слава профессору, скоротавшего свой досуг за сборкой этого чуда техники.
Виталя должен быть трижды трупом. Нет, четырежды. Он дёрнул ручку скоростей на себя. Нет, сначала нужно завести этот танк. А завести его можно, только колупнув под капотом отвёрткой. Эх, какая недоработка, господин лауреат Государственно премии! Какая досадная недоработка.
Откуда выстрелы, не поймёшь. Стоянка освещена, но плохо – основной свет от одинокого фонаря падает на будку охранника. Хуже некуда освещена эта чёртова автостоянка!
Опять удар и трещины, теперь – на лобовом стекле.
Нужно выжить любой ценой. Гранкин заблокировал двери и замер, скрючившись и пригнувшись. Стреляли из пистолета с глушителем. Наверняка, стрелял любитель палить по открытым окнам. Ох, как не хочется в компанию к Яне Геннадьевне!
Выстрелы прекратились. Гранкин мысленно сосчитал до двадцати пяти и приподнял голову. Вокруг никакого движения. Ничто не говорит о начале военных действий, никто не несётся с криками «Убивают!» Кругом машины, машины – в основном иномарки. Вон, одна отъезжает спокойно и деловито, никто не слышал никаких выстрелов. Расстреливают только его, Гранкина – ветеринара и детектива, и никого больше.
Рядом припарковалась белая «Тойота». Из неё вышел высокий парень в костюме и галстуке, видимо, он собирался неплохо провести время в игровом клубе «Капитан Грант»
– Эй, парень! – негромко позвал его Гранкин, чуть-чуть приоткрыв дверь. – Будь другом, помоги!
– Тебе чего, батя? – Парень был благодушен и очевидно пьян.
– Ковырни под капотом отвёрткой, Христа ради! Радикулит скрутил, выйти не могу, а то этот зверь от ключа не заводится! – Виталя протянул ему оплавленную отвёртку.
– Ну ты даёшь, батя, – заржал юнец, – на таком «бэтээре» с бабочками и с такими проблемами! – Он забрал отвёртку и задрал капот. – Слушай, а чего ты такой расстрелянный?! Из Чечни, что ли прямым ходом к нам?
– Заводи! – заорал Гранкин.
Нужно выжить любой ценой.
– Есть, командир! – крикнул в ответ парень, отдал честь, и умело проделал нужную операцию. Из-под капота брызнул сноп искр, Проходимец завёлся, заурчав, как сытый, довольный кот.
– Махнём, не глядя, а, батя?! – Парень указал на свою «Тойоту».
Виталя рванул задним ходом, виртуозно развернулся на узком пространстве и, стартанув с пробуксовкой, вылетел за ворота. Сзади бежал парень, протягивая отвёртку. Он что-то кричал.
Встреча с Крыловым откладывалась. Переносилась. А скорее всего, отменялась. Вряд ли, Андрей Андреевич ещё жив.
* * *
Гранкин гнал по шоссе Проходимца и одновременно названивал на мобильный Крылову. Трубку Крылов не брал, чем подтверждал подозрения, что господина Крылова нет в списке живых.
Виталя мельком глянул в зеркало заднего вида. Уже пару минут у него на хвосте висел какой-то микроавтобус, и это Витале не нравилось. Он прибавил ходу, микроавтобус не отставал. Прибавил ещё – результат тот же.
Всё это здорово смахивало на преследование, и спина вдруг взмокла и зачесалась так, словно её снова описал шкодливый Толик.
Дорога плавно перешла в узкий мост через реку с невысокими ограждениями. Здесь было две полосы, ограничение скорости, и обгон запрещён, так как встречные и так летели практически в лоб.
Микроавтобус обошёл Гранкина слева и стал прижимать Проходимца к обочине. Встречные отчаянно им сигналили, притормаживали и прижимались к противоположному ограждению.
«Что ему надо? – подумал Виталя. – Чтобы я остановился и вышел из машины? Может быть, так и сделать? Тогда я увижу врага в лицо. Ага, и получу пулю в лоб! Нет, мне это не подходит».
Проходимец чиркнул бортом ограждение, кажется, даже искры полетели. Микроавтобус прижался так, что места для манёвра не оставалось.
«Мне это не подходит!» – привязалась дурацкая мысль.
Но и места для манёвра не оставалось! Выход был только один, не очень разумный, с непредсказуемым результатом.
Гранкин резко бросил руль влево. Будто бы прочитав его мысли, преследователь дал резко по тормозам и крутанул руль вправо. Удар пришёлся в заднее левое крыло Проходимца, придав ему ускорение и направление движения через встречную полосу.
Словно в замедленной съёмке, Виталя видел, как встречные машины в панике одни тормозят, другие с помощью виртуозной рулёжки уходят от удара, освобождая ему путь в глубокую тёмную реку. Он летел и понимал, что сделать уже ничего не может. Впереди тонкая решётка – символическое ограждение, которую двухтонный Проходимец пробьёт, как тяжёлая бита тоненькое стекло. Виталя пытался затормозить, но сила инерции оказалась сильнее. Тогда он зажмурился и сказал себе, что не умрёт. Ни за что, ни за какие коврижки.
Удар о решётку тряхнул его в кресле, швырнул на руль. Страх исчез, растворился, пропал. Осталось спокойствие и редкая трезвость мыслей. Он вдруг совершенно отчётливо припомнил весь инструктаж для тех, кто тонет в воде за рулём. Виталя открыл глаза и обнаружил себя летящим над городом.
Это было красиво: чёрное звёздное небо, искрящийся на том берегу разноцветными огнями город, сбоку мост, пульсирующий движением, будто ничего такого секунду назад там не произошло, а внизу – полированная, ловящая отражение летящего Проходимца водная гладь.
Город отдыхал, веселился, грустил, суетился – жил, и городу не было дела до летающего объекта с бабочками на борту.
Ладно бы умирать Гранкину просто не хотелось, он не имел на это никакого права! Виталя покрепче вцепился в кресло и удар о воду пережил почти безболезненно. Потом в голове что-то с чем-то сцепилось, дало нужный контакт, и с чёткой последовательностью Виталя стал командовать сам себе:
«Не бойся и жди, когда машина скроется под водой».
Он терпеливо дождался, когда Проходимец уйдёт под воду. В салоне стало абсолютно, невыносимо темно – вода давала другую темень, не такую, как воздух. «Выколи глаз», – называла такую темноту Галка.
«А теперь открывай окно», – приказал себе Гранкин. Он нащупал нужную кнопку, но вспомнил, что стекло с его стороны в трещинах и вряд ли откроется. Он перекинулся на пассажирскую сторону и опустил стекло там. Вода, как оголодавший зверь, ринулась злым потоком в салон. Гранкин успел глубоко вздохнуть и задержать спасительный кислород в лёгких.
