Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Парни, – взмолилась я, – неужели вы не узнали мамочку? Я Жанна, Жанна, меня даже охранник узнал, а ведь я не совала ему в пасть колбасу, как наверняка совала её вам!

Парни ответили дружным рыком.

– Пустите мамочку, козлы лохматые! – я резко рванула к выходу, но собаки вскочили и продемонстрировали полную готовность порвать меня на куски.

Я застыла в движении, как в детской игре «Замри» – с поднятой ногой и вытянутой рукой. Одна мыслишка сверлила мозг, перекрывая своей остротой мой страх: если я тут жила, почему собаки меня не признали?

Я попятилась назад, к двери «своей» спальни, достала из кармана джинсовой куртки сотовый и набрала Геральда.

– Где ты? – послышался его взволнованный голос. – Я жду в условленном месте, считаю секунды! По моим расчётам ты давно должна быть в машине!

– Почему ты не сказал мне, что в квартире находятся две огромных собаки? – стараясь оставаться спокойной, спросила я.

На том конце трубки повисло молчание. Потом, севшим от волнения голосом, Геральд сказал:

– Эти собаки должны тебя знать. Они не могут нам помешать! – голос сорвался на крик. – Ты должна выйти!!

– Они не выпустят меня из квартиры, – тихо сказала я.

– Делай что-нибудь! – закричал Геральд. – Думай, предпринимай! Мы не можем провалить это дело!

– Я не могу выйти из квартиры, – ещё тише и почти по слогам повторила я.

Он что-то кричал там, в трубке, но я его уже не слышала.

Я слушала совсем другой звук – скрежет проворачиваемого в замке ключа.

Собаки резво вскочили и синхронно завиляли хвостами.

* * *

Окончательно поняв, что это не глюк, за секунду до того, как открылась входная дверь, я успела заскочить в спальню, которую считала «своей». На двери был замок, но я не смогла понять, как он работает и, чтобы не создавать лишнего шума, оставила его в покое.

Страха не было. Был огромный всепоглощающий ужас, и оказывается, у него, ужаса, имелось лицо – бледное, плоское, с круглыми, как блюдца глазами без цвета и без зрачков.

Геральд что-то кричал в трубке.

– У меня проблемы, – шепнула я в трубку, нажала отбой, и припала ухом к двери.

– Мальчики! Мальчики! – послышался женский голос и дробный цокот когтей по паркету. – Вы меня залижите до смерти! Да подождите вы, мне позвонить надо! Почему-то квартира не стоит на сигнализации! А я ставила! Точно помню, что ставила! Отстаньте, вы, троглодиты! Сейчас разберусь с проблемой, покормлю вас и погуляю! – Голос был слегка встревоженный, но весёлый, и принадлежал пожилой женщине. – Алло! Охрана? Здравствуйте, это Антонина Антоновна говорит, горничная Анкилова! У меня почему-то квартира с охраны снята, а я ставила, точно ставила! Как Жанна Игоревна вернулась?! Как дома? Как одна? А Сергей Мефодьевич? Эй, Жанна Игоревна!

Я услышала, как, шаркая, она пошла разыскивать хозяйку по комнатам. Несмотря на то, что квартира огромная, пройдёт совсем немного времени, и она откроет дверь этой спальни.

Я метнулась к окну. В голове созрело решение. Хоть я и боюсь высоты, выход был только один. Придётся повторить тот финт, о котором мне рассказывал Геральд: по карнизу дойти до соседского балкончика, а там... там я что-нибудь наплету и соседи выпустят меня через свою квартиру.

– Эй, Жанна Игоревна, куда вы запропастились? – Голос прозвучал совсем близко.

Я рванула на себя тяжёлую оконную раму из тёмного дерева и коленками встала на подоконник. В комнату ворвался свежий вечерний воздух, я глянула вниз и закрыла глаза.

Больше не буду смотреть. Сейчас просто встану на широкий карниз и пойду...

Вот она, настоящая жизнь!

Я открыла глаза и стала смотреть, куда мне ступить.

Никакого карниза не было. Вообще никакого – ни широкого, ни узкого. На ровной кирпичной стене не было ничего, на что можно было бы наступить и добраться до соседского балкона.

Я забыла о страхе, забыла об ужасе, высунулась почти до пояса из окна и посмотрела по сторонам. Ничего похожего на соседский балкончик в обозримом пространстве не было. Может быть, это не та комната, в которой запирал меня муж? Но я точно помню, как Геральд сказал «он закрыл тебя в твоей спальне»! Вряд ли в квартире есть ещё более личная моя спальня, чем та, в которой висит свадебное платье.

– Жанна Игоревна, да где вы? – Голос раздался под дверью.

Пропасть внизу показалась мне менее опасной, чем этот голос. Если бы здесь был хоть самый маленький, крошечный карнизик, я побежала бы по нему на цыпочках, не раздумывая, как балерина к надёжным рукам партнёра.

Но карниза не было, балкона не было, и вдобавок у меня громко затрезвонил мобильный. Наверняка это Геральд пытался выяснить, выбралась ли я из квартиры.

Ручка на двери повернулась.

Я одной рукой нажала отбой на сотовом, другой зашвырнула рюкзак с торчавшими из него полотнами под кровать, сдёрнула покрывало и нырнула под одеяло, накрывшись им с головой.

Ничего в жизни я не делала быстрее.

Сердце колотилось так, что вместе с ним пульсировало и одеяло.

– Жанна Иго... – Голос навис надо мной как гильотина. Если я покажусь этой старой мымре, сойду ли я за хозяйку? Ведь ни карниза, ни балкона нет! И родинки на фотографии нет.

– Спите, душечка? А чтой-то вы внеурочно так прикатили, да ещё одна? Ой, а окошечко зачем нараспашку? Почему кондиционер не включили? А отчего Сергей Мефодьевич не приехал?!

Но ведь соседка и охранник внизу узнали меня!

В кармане опять завибрировал, запиликал мобильный. Выхода не оставалось. Я резко откинула одеяло и заорала со слышанными в кино интонациями вздорной богатой хозяйки:

– Какого чёрта вы меня разбудили?! Уйдите, Алевтина Антоновна! Или нет, вот что, сходите в аптеку, за растворимым обезболивающим. Простые таблетки мне не помогают. Голова болит, сил нет!

Пожилая тётка самого добропорядочного вида уставилась на меня с удивлением, не рискуя спросить, почему я в джинсовке валяюсь под одеялом.

– Что вы, Жанночка, – залепетала она, – зачем же идти в аптеку, лекарство и дома есть. Сейчас разведу таблеточку в тёплой водичке и принесу! Кстати, зовите меня как прежде, Тонькой, я отродясь Алевтиною не была!

С конским топотом к кровати подбежали собаки и дружно окрысились на меня.

– Чегой-то собаки на вас рычат? – удивилась тётка и уставилась на меня.

– Вон! – заорала я. – Уволю к чёрту и такую рекомендацию дам, что нигде не устроишься! Пилюли мне притащи и псов смердящих в ванной закрой!

– Сейчас, сейчас, – залепетала Тонька и выкатилась из спальни, прихватив за ошейники рычащих собак.

– Чук, Гек, – приговаривала она, – плохие вы мальчики, мамочку Жанночку не признали...

Я слышала, как она заперла собак в ванной, приговаривая «Чук, Гек, плохие вы мальчики», и потопала на кухню. У меня в запасе была пара минут, пока она ищет лекарство и разводит его водой.

Я выскочила из тёплого плена, выхватила из-под кровати рюкзак и бросилась к выходу.

Как справилась с замками, выбежала на площадку, и скачками преодолела восемь этажей, я не помню. И не помню, как выскочила из дома.

Я очнулась только в машине. За рулём сидел бледный Геральд.

– Получилось? – одними губами спросил он.

– Гони, – ответила я и зашвырнула рюкзак назад.

Такая ли она должна быть – настоящая жизнь?

Геральд напряжённо смотрел вперёд и гнал машину, насколько её возможно было гнать по вечернему городу. Я посмотрела на его тонкий профиль и поняла: прикажи он мне сейчас всё повторить сначала, я, не раздумывая, снова зашла бы в квартиру, вырезала картины из рам, сразилась с большими собаками, обхитрила бы туповатую горничную и с быстротой гепарда удрала от опасности.

Лишь бы он был со мной.

Золотая рыбка

– Лишь бы ты был со мной. – Я утратила всякий ум, повторив это вслух, в ответ на его приказ выйти из машины, пойти домой, и дожидаться его в нашей квартире.

– Давай быстрее скачи на хату, сиди там тихо и жди меня. – Геральд дотянулся до пассажирской двери и открыл её. Я выкинула ноги на улицу, но выходить не спешила.

33
{"b":"91952","o":1}