Мои шаги снова замерли, когда меня осенила мысль.

— Алексей?

“Da.”

“Если вы думаете, что я буду использовать все, что вы мне скажете, для дела ФБР, я обещаю, что не буду”, - мягко начал я. “Что бы ни случилось в России, это останется в России”, - пошутил я, и в моем голосе не было ни капли юмора.

Я слабо улыбнулась ему, надеясь, что он увидит искренность в моих глазах. Я говорила серьезно. Я бы не использовала его уверенность против него. Никогда! Каким-то образом за последние несколько дней все изменилось, и он стал важным человеком.

Этот арктический взгляд наблюдал за мной, в нем были тоска и печаль. Разбитые глаза, прошептала моя память. Мне хотелось обнять его, сделать так, чтобы ему стало лучше.

Тик. Так. Тик. Так. Я ждал. Ничего.

Я возобновил расхаживание. Вдох. Выдох. Один шаг. Два шага.

Я сосредоточился на небольшом пространстве и каждом шаге. Земляной пол. Каменные стены. Окон нет. Чтобы пересечь комнату, потребовалось десять шагов. Одна камера. Я глубоко вздохнула, развернулась и продолжила расхаживать, избегая смотреть в сторону Алексея.

Через тридцать минут, или, может быть, через час, я смог разглядеть дорожку на земляном полу, по которой ходил взад-вперед. Такими темпами, я бы продвинулся в этом к завтрашнему дню. Алексей сказал, что его братья уже в России. Они могут быть здесь очень скоро. Я должен был найти способ получить от Ивана информацию о моем брате. Я не мог уйти из этого места, не узнав, что с ним случилось.

Мой взгляд метнулся к Алексею, все еще сидящему на потертой, пружинистой двуспальной кровати. Я запнулась и посмотрела на него дважды.

Он выглядел неважно. Я изучала его лицо. Он выглядел потрясенным. Это был первый раз, когда я увидела проблеск сильных эмоций на его лице. На его лбу блестели капельки пота, в глазах было что-то нездоровое. Я бы не заметила этого, если бы не наблюдала за ним так внимательно.

Лицо этого мужчины очаровало меня. К моему большому разочарованию. Похоже, я хотела его, несмотря на мое нынешнее разочарование и злость.

Слабая струйка пота стекала по его лицу. И что-то сжалось у меня в груди. Может быть, это были мои нервы или, возможно, беспокойство за него.

Нет, нет. Это была просто озабоченность нашей ситуацией. Если он волновался, то, возможно, мы в еще большем дерьме, чем я думал.

Я продолжал говорить себе, что мы выберемся из этого дерьма, выполним задание, и я отправлюсь своей дорогой. Сразу после того, как я получил информацию о своем брате. В глубине души я знал, что он не мог быть живым.

Если бы это было так, он бы нашел дорогу домой. К нам. Папа был не из таких, но мы с братьями всегда были близки. Все мы заботились друг о друге и всегда прикрывали друг друга.

Я должен был сосредоточиться на этом. Найти информацию о моем брате. Закрыть дело. Двигаться дальше и забыть Алексея. Мне не нужно было усложнять себе жизнь какими-либо подозрительными связями с членами мафии. А николаевские мужики… Что ж, они были гребаной мафией. И совершенно очевидно, что Алексей не доверял мне настолько, чтобы поделиться некоторыми вещами со мной.

Да, мне просто нужно было, чтобы они вытащили нас отсюда к чертовой матери, чтобы мы могли…

Сдавленный, затрудненный вдох вернул мое внимание к Алексею. Господи, он выглядел еще хуже.

“А-Алексей, ты в порядке?”

От его холодных бледно-голубых глаз исходил арктический холод, проникающий прямо в мою душу, когда он смотрел на меня. И все же, прямо сейчас, в них было что-то уязвимое. Стоическое, арктическое выражение исчезло, и на его месте был мужчина. Мужчина, который, я был уверен, что-то почувствовал. Страх или паника, я не мог сказать.

Я нерешительно сделала шаг к нему. Потом еще один.

— Эй, — прохрипела я, не зная, что сказать.

Он не двигался, не говорил. В этом не было ничего нового. И все же, его глаза кричали о чем-то. О чем-то ужасающем.

Сделав еще шаг, я медленно поднесла руку к его лицу. В любой момент я ожидала, что он отдернет ее, схватит меня за запястье и отчитает. Однако ничего не последовало. Как будто я смотрела в песочные часы, мои движения казались преувеличенными и замедленными, каждый вдох задерживался, наши взгляды встретились.

Моя ладонь коснулась его липкой щеки. Он вспотел, в шоке поняла я.

За все недели, что я знала его, я не видела, чтобы на его прекрасном лице промелькнули какие-либо эмоции. И все же сейчас в его бледно-голубых глазах словно плясали тени, преследуя его. Это было самое тревожное чувство, и впервые за очень долгое время страх сдавил мне грудь.

Страх за него. Точно так же, как я боялся за своего брата двадцать лет назад.

Я сглотнула и наклонилась, чтобы мы могли смотреть друг другу в глаза. Мне не нравилось видеть, как эти навязчивые призраки таятся в его разбитых глазах.

Алексей обычно сводил с ума своим молчанием. Его стоическое лицо могло свести с ума и святого. А я не был святым. И все же, прямо сейчас… Я бы предпочел вернуть все это обратно, чем видеть, как он страдает.

“ Сосредоточься на моем дыхании, ” прошептала я. Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Затем сделала это снова. И еще раз. Точно так же, как он делал это со мной в клубе. За исключением того, что это не сработало.

Я лихорадочно перебирал в уме всю информацию, которую знал об этом человеке. Что могло спровоцировать это?

Дыхание Алексея стало прерывистым, вызвав бурю в моей груди.

К черту это!

Я оседлала его колени, взяв его лицо в ладони. Я наклонилась ближе, держа наши лица всего в нескольких дюймах друг от друга. Но я была осторожна, чтобы не приближать нас слишком близко. Я не собиралась нарушать его правило не целоваться.

“ Эй, эй, ” тихо пробормотала я. “ Я знаю, это место отстой. Размещение в отеле ”Одна звезда", — мягко пошутила я. “ И, наверное, сейчас самое неподходящее время говорить это. Но я думаю, что ты горячая штучка. Типа супер, безумно горячая штучка. Что-то промелькнуло в его глазах. Может быть, удивление? Я не был уверен, но это было лучше, чем те призраки, поэтому я продолжил. “Сказать по правде, это нервирует. Ты смотришь сквозь меня, как будто я кусок стекла, и мне становится жарко и не по себе”.

Я посмотрела на него в поисках каких-либо признаков. Он был сосредоточен на мне, но его дыхание все еще было прерывистым. Я посмотрела на его губы. Больше всего на свете мне хотелось прижаться к нему поближе и сократить дистанцию, коснувшись своими губами его губ.

Он не пошевелился, но его дыхание немного выровнялось. Хороший прогресс!

“Знаешь, ты даже не в моем вкусе”, - продолжила я мягким голосом. “С каждым мужчиной, с которым я встречалась или переспала”, я закатывала глаза. “Не смей говорить об этом моим братьям. Они убеждены, что я все еще девственница. Я почти уверен, что они думают, что я умру девственницей”. Я продолжала ворчать тихим голосом, не сводя с него глаз. Я не хотела расстраивать его, и разговор, казалось, помог. “В любом случае, вернемся к главному. Каждый мужчина, с которым я встречалась, был больше похож на Орландо Блума. Не во "Властелине колец". Боже Милостивый, для меня это было слишком светло. Темные волосы, темные глаза — вот что мне обычно нравилось. Может быть, я хотела, чтобы они были скучными, как я со своими темными волосами.” Я слегка провела пальцами по его невероятно светлым прядям. Он и его братья были единственными экземплярами на этой планете, которых я когда-либо видел с такими светлыми глазами и светлыми волосами.

Он оставался неподвижным, но как будто ловил каждое мое слово.

“ Хотя мне нравятся твои волосы, ” пробормотала я. “ И твои глаза тоже. И эти татуировки. Я провела большим пальцем по татуировке на его правой щеке. Кожа там была шершавой. Неужели все его чернила скрывали шрамы? Я легонько провела левой рукой по его щеке и обнаружила, что нанесенная чернилами кожа под левым глазом тоже огрубела и покрылась струпьями.