— А как вы, господин Кудо? Ничего, что вы обедаете не со своей семьёй?

— Как я? — Кудо опустил чашку и опёрся локтями о стол. — Я пригласил тебя сегодня именно для того, чтобы поговорить об этом.

Ясуко посмотрела на него вопросительно, склонив голову набок.

— Видишь ли, сейчас я живу один.

Ясуко невольно ахнула от удивления. Взглянула на него с напряжённым вниманием.

— У моей жены нашли рак. Поджелудочной железы. Сделали операцию, но было уже поздно. Прошлым летом она скончалась. Она была молодой, и болезнь быстро прогрессировала. Всё произошло мгновенно.

Кудо проговорил это без всякого выражения в голосе. Может быть, поэтому смысл его слов не сразу дошёл до Ясуко. Несколько секунд она рассеянно смотрела на него.

— Это… правда? — наконец спросила она.

— Разумеется, я бы не стал шутить с такими вещами, — улыбнулся он.

— Даже и не знаю, что сказать в этой ситуации, — она наклонила голову, провела языком по губам и вновь подняла глаза: — Примите мои соболезнования. Наверное, вам было тяжело.

— Не без этого. Но, как я уже сказал, всё произошло мгновенно. Пожаловалась на боль в пояснице, сходила в поликлинику, а потом её вызвал врач и сообщил, что необходима срочная госпитализация. Больница, операция, послеоперационный уход — точно положили на ленту конвейера. Какое-то время она была в бессознательном состоянии, потом скончалась. И навсегда останется загадкой, поняла ли она, от чего умерла, — Кудо глотнул воды из стакана.

— Когда вы узнали о её болезни?

Кудо склонил голову набок:

— В конце позапрошлого года.

— Получается, когда я ещё работала в «Мариане». Вы к нам заходили…

Кудо, кисло улыбнувшись, пожал плечами.

— Опрометчиво я об этом заговорил. Жива жена или умирает — муж в любом случае виноват, если хочет пропустить рюмку.

Ясуко напряглась. Подходящие слова не приходили в голову. Вспомнила весёлое, жизнерадостное лицо Кудо, когда он появлялся в ночном клубе.

— Не знаю, насколько это годится в оправдание. Скажем так: я сильно уставал ото всей этой тягостной ситуации и, чтобы хоть немного развеяться, заходил взглянуть на твоё личико.

Он почесал щёку, на лбу обозначились морщины.

Ясуко всё ещё не могла произнести ни слова. Она вспомнила, как уходила из клуба. В последний день работы Кудо принёс ей букет цветов.

«Удачи тебе, будь счастлива!»

С какими чувствами он произносил тогда эти слова? Пожелал Ясуко счастья, а у самого в это время жизнь летела в тартарары…

— Унылый получился разговор, — Кудо достал сигареты, как будто только для того, чтобы скрыть смущение. — Но главное, теперь ты знаешь, что в результате всех этих обстоятельств тебя не должны волновать мои семейные проблемы.

— Но ваш сын… У него скоро экзамены.

— Сын живёт у моих родителей. Оттуда ближе до школы, да и я, признаться, плохой отец — даже ужин ему не могу приготовить. А мать очень рада, что ей на старости лет выпало заботиться о внуке.

— Получается, вы теперь живёте один?

— Если можно назвать это жизнью. Прихожу домой после работы только для того, чтобы спать.

— Раньше вы мне ничего этого не рассказывали.

— Думал, что нет необходимости. Я разыскал тебя, узнав о случившемся и беспокоясь, как ты справишься с навалившимися проблемами. Но коль скоро я пригласил тебя в ресторан, ты неизбежно должна была спросить о моей семье. Поэтому я решил, что лучше сразу всё рассказать.

— Понимаю, — Ясуко опустила глаза.

Она и правда понимала, что имел в виду Кудо. Он намекал на то, что хотел бы встречаться с ней не скрываясь. И рассчитывал на серьёзные отношения, имеющие дальнейшую перспективу. Высказанное им желание встретиться с Мисато преследовало ту же цель.

После ресторана Кудо, как и в прошлый раз, довёз её на такси до дома.

— Спасибо за чудесный вечер, — сказала Ясуко, перед тем как выйти из такси.

— Можно тебя ещё раз пригласить?

Ясуко, выдержав небольшую паузу, улыбнулась:

— Конечно.

— Ну, спокойной ночи. Дочери привет.

— Спокойной ночи, — ответила Ясуко и подумала о том, как трудно ей будет рассказывать об этом вечере Мисато. Она оставила на автоответчике сообщение, что идёт в ресторан с хозяевами лавки.

Проводив глазами увозящее Кудо такси, Ясуко поднялась в квартиру. Мисато, подсев к обогревателю, смотрела телевизор. Как Ясуко и предполагала, на столе лежала пустая коробка из-под пиццы.

— Привет! — Мисато подняла глаза на Ясуко.

— Привет, извини, что оставила тебя на весь вечер одну.

Как ни старалась, Ясуко не могла спокойно смотреть в глаза дочери. Из-за того, что она была в ресторане с мужчиной, она чувствовала себя виноватой.

— Телефон… звонил? — спросила Мисато.

— Телефон?

— Сосед… господин Исигами, — Мисато перешла на шёпот. Видимо, имела в виду его регулярные звонки.

— Я отключила мобильный.

— Ну вот, — Мисато сделала недовольную гримасу.

— А что случилось?

— Да ничего особенного, только… — Мисато мельком взглянула на настенные часы, — Господин Исигами уже несколько раз выходил из своей квартиры и вновь возвращался. Я посмотрела в окно — он шёл в сторону улицы, поэтому решила, что он ходил звонить тебе.

«Возможно, так и есть», — подумала Ясуко. По правде, всё время, что она была в ресторане, Исигами не выходил у неё из головы. Прежде всего, его ежедневный звонок, но, главное, её тревожило неожиданное столкновение лицом к лицу Исигами и Кудо в «Бэнтэне». Хорошо ещё, что Кудо принял Исигами за обычного покупателя.

Непонятно, почему Исигами именно сегодня пришёл в лавку в такое время. Вместе с ним был его приятель, но всё равно до сих пор такого не случалось ни разу.

Исигами наверняка узнал Кудо. И заподозрил, что неспроста мужчина, провожавший накануне Ясуко, появился опять в «Бэнтэне». Должно быть, он звонил по этому поводу, и было невыносимо, что придётся перед ним объясняться, оправдываться.

Погружённая в эти мысли, она повесила пальто на вешалку, как вдруг зазвонили в дверь. Ясуко испуганно переглянулась с Мисато. На какой-то миг она вообразила, что это Исигами. Но нет, он бы ни за что не стал…

— Кто это? — спросила она, подойдя к двери.

— Извините, что так поздно. Не могли бы мы поговорить? — мужской голос. Незнакомый.

Не снимая цепочки, Ясуко приоткрыла дверь. В коридоре стоял мужчина. Она его уже видела. Он достал из внутреннего кармана полицейское удостоверение.

— Меня зовут Киситани. Я уже был у вас, вместе с моим коллегой.

Ясуко вспомнила. Сегодня второго, Кусанаги, не было.

Она прикрыла дверь и сделала глазами знак Мисато. Та вылезла из-под обогревателя и молча удалилась в дальнюю комнату. Дождавшись момента, когда перегородка задвинулась, Ясуко сняла цепочку и открыла дверь.

— В чём дело? — спросила Ясуко.

Киситани опустил голову:

— Простите, опять по поводу фильма…

Ясуко невольно нахмурилась. Исигами предупреждал её, что полицейские будут въедливо расспрашивать её о посещении кинотеатра, и, действительно, оказался прав.

— Что же ещё вас интересует? Кажется, я обо всём уже рассказала.

— Да-да, конечно. Сейчас я бы хотел взять у вас квитки.

— Квитки? Вы имеете в виду билеты в кинотеатр?

— Да. В прошлый раз, когда вы нам их показали, Кусанаги просил вас ни в коем случае не выбрасывать…

— Подождите минутку.

Ясуко выдвинула ящик комода. В тот раз, когда она показывала билеты полицейским, они были заложены в программку, но после она переложила их в ящик.

Она протянула следователю оба билета, свой и Мисато. Поблагодарив, Киситани аккуратно взял их. На руках у него были белые перчатки.

— Значит, вы считаете, что я убийца? — неожиданно взорвалась Ясуко.

— Что за чепуха! — Киситани, протестуя, замахал руками. — Нам необходимо установить подозреваемого. Для этого мы постепенно отсеиваем людей, не вызывающих подозрений. С этой целью я и взял у вас билеты.