В действительности он использовал ещё один велосипед. Его он украл на предыдущей от Мидзуэ станции. Этот был старый и не привязан цепью.

«Инженер» сел на новый велосипед, и они поехали в Старую Эдогаву.

Тяжело было вспоминать то, что произошло потом. «Инженер» до самого последнего вздоха не мог понять: за что?

Никто не должен был знать о втором убийстве. Особенно Ясуко и её дочь. Для верности он использовал то же орудие убийства и тот же способ — удушение.

Труп Тогаси он разрезал в ванной на шесть частей и, прикрепив к каждой тяжёлый камень, выбросил в реку Сумидагава. Всё это проделывал ночью, бросая в трёх местах. На всё ушло три дня. Даже если найдут, это уже неважно. Полиция ни за что не сможет идентифицировать труп. По их документам Тогаси мёртв. А один человек дважды не умирает.

Один только Юкава сумел разгадать его трюк. В результате Исигами не оставалось ничего другого, как явиться в полицию. Он с самого начала учитывал возможность такого исхода и приготовился.

Юкава наверняка расскажет Кусанаги. Кусанаги доложит начальству. Но полиция не сможет ничего предпринять. У них нет никаких доказательств, что труп принадлежит другому человеку. Исигами был уверен, что скоро ему предъявят обвинение в убийстве Тогаси. Теперь у него уже нет пути назад. И нет оснований идти на попятную. Какой бы замечательной проницательностью ни обладал этот физик, ему не одолеть признательных показаний убийцы.

«Я победил!» — думал Исигами…

Раздалось жужжание. Так было всякий раз, когда открывалась дверь в тюремное отделение. Охранник встал.

Послышался короткий обмен репликами, и кто-то вошёл. Перед камерой Исигами появился Кусанаги.

По приказу охранника Исигами вышел из камеры. После телесного досмотра охранник передал его сыщику. За всё это время Кусанаги не проронил ни слова.

Выйдя из тюремного отделения, Кусанаги повернулся к Исигами.

— Как ваше самочувствие?

Он всё ещё говорил с ним вежливо. Исигами не понимал, был ли в этом какой-то смысл, или это его обычная манера.

— Конечно, немного устал. Поскорее бы суд!

— Что ж, думаю, следствие уже подошло к концу. Кое- кто хочет с вами встретиться.

Исигами нахмурился. Кто это может быть? Неужели Ясуко?

Кусанаги распахнул дверь. В комнате, предназначенной для следственных действий, сидел Манабу Юкава. Он мрачно посмотрел на Исигами.

«Последнее препятствие», — подумал Исигами и подтянулся.

Два гения, математик и физик, сидя друг против друга за столом, некоторое время молчали. Кусанаги стоял, прислонившись к стене, и не спускал с них глаз.

— Ты немного похудел, — прервал молчание Юкава.

— Да, кажется. Хотя еда здесь хорошая.

— Кстати, — Юкава облизал губы, — тебе не обидно, что на тебе клеймо маньяка?

— Я не маньяк, — сказал Исигами. — Оставаясь в тени, я защищал Ясуко Ханаоку.

— Это мне известно. Ты и сейчас продолжаешь её защищать.

Исигами, на мгновение недовольно скривившись, посмотрел в сторону Кусанаги.

— Не думаю, что этот разговор как-то поможет следствию, — сказал он.

Кусанаги никак не отреагировал.

— Я сообщил ему свою гипотезу, — сказал Юкава. — Что именно ты сделал, кого убил.

— Ты вправе предполагать всё что угодно.

— Я рассказал и ей, Ясуко.

При этих словах губы Исигами дёрнулись. Но тотчас на его лице появилась усмешка.

— И что она? Хоть немного задумалась о своих поступках? Была мне благодарна? Небось сказала: «Спасибо, что он избавил меня от мучителя, но я-то здесь при чём?»

При виде того, как Исигами гримасничает, строя из себя отъявленного мерзавца, у Кусанаги защемило в груди. И в то же время он не мог сдержать восхищения: неужели человек способен на такую любовь?

— Ты, кажется, убеждён, что до тех пор, пока ты будешь скрывать правду, никто ничего не узнает, но ты ошибаешься, — сказал Юкава. — Десятого марта один человек пропал без вести. Ни в чём не повинный человек. Если его личность будет установлена, останется только найти его родственников и провести анализ ДНК. После чего результаты анализа сопоставят с трупом, который, как считалось, принадлежал Тогаси.

— Я плохо понимаю, о чём ты говоришь, но… — улыбнулся Исигами, — не уверен, что у этого человека остались родственники. Даже если допустить, что есть какие-то ещё способы, потребуется уйма времени и усилий, чтобы идентифицировать труп. К тому времени суд надо мной закончится. Разумеется, каким бы ни был приговор, я не собираюсь подавать на апелляцию. Как только суд закончится, дело закроют. В деле об убийстве Синдзи Тогаси будет поставлена точка. Полиция уже не сможет ничего предпринять. Или же, — он посмотрел на Кусанаги, — наслушавшись твоих баек, полиция начнёт новое расследование. Но для этого необходимо освободить меня из тюрьмы. А на каком основании? Что я не преступник? Но я преступник. Как быть с моим признательным показанием?

Кусанаги потупил глаза. Всё обстояло точно так, как говорил Исигами. Пока они не смогут доказать, что его признание является ложным, судебный процесс не остановить. Такова полицейская система.

— Позволь мне лишь одно замечание, — сказал Юкава.

Как бы говоря: «Ну что ещё тебе надо!», Исигами раздражённо поднял на него глаза.

— Мне очень жаль, что этот мозг, этот замечательный мозг был использован в таких негодных целях. Я навеки потерял человека, с которым мог соперничать и на которого мог равняться, второго такого в мире не существует.

Исигами сжал губы и прищурился. Как будто что-то сдерживал внутри себя.

Затем он вновь посмотрел в сторону Кусанаги.

— Кажется, наш разговор окончен. Может, хватит?

Кусанаги посмотрел на Юкаву. Тот молча кивнул.

— Ну, идёмте, — сказал Кусанаги и открыл дверь. Первым вышел Исигами, за ним Юкава.

Кусанаги уже собирался, оставив Юкаву, проводить Исигами в тюремное отделение, как вдруг из-за угла коридора появился Киситани. И не один. За ним шла женщина.

Ясуко Ханаока.

— В чём дело? — спросил Кусанаги.

— Видите ли… эта женщина позвонила нам и сказала, что хочет во всём сознаться, и вот, только что… Это ужасно…

— Ты был с ней один?

— Нет, с начальником отдела.

Кусанаги взглянул на Исигами. Его лицо посерело. Глаза не отрываясь смотрели на Ясуко.

— Зачем — здесь? — пробормотал он.

Неподвижное лицо Ясуко в один миг точно оттаяло. Глаза наполнились слезами. Она сделала шаг к Исигами и вдруг упала перед ним на колени.

— Простите меня! Умоляю, простите! Ради нас… ради меня… — её спина содрогалась от рыданий.

— Вы о чём? Что это значит? Что за глупость… что за глупость! — повторял Исигами точно заклинание.

— Невозможно, чтобы только мы были счастливы. Я тоже искуплю вину. Приму наказание. Приму наказание вместе с вами. Это всё, что в моих силах. Простите! Простите! — Ясуко, опираясь на руки, склонилась головой до пола.

Исигами попятился. Его лицо было искажено страданием.

Он резко отвернулся и вдруг схватился руками за голову.

— A-а! А-а! — завопил он точно раненый зверь. В этом вопле смешались отчаяние и нежелание понимать. Все, кто его слышал, были потрясены.

Подбежали полицейские, чтобы схватить его.

— Оставьте! — Юкава встал перед ними. — Дайте ему хотя бы выплакаться.

Юкава обнял Исигами за плечи.

Но тот продолжал вопить, и Кусанаги казалось, что он хочет исторгнуть из себя свою душу.