— О чем думаешь? — Спрашивает Гейб.

— О том, что мне нужно записаться на прием к своему старому психотерапевту, — говорю я ему.

— Зачем?

— Потому что мне кажется, что я не должна пытаться рационализировать все это, Гейб. Я люблю тебя. И не могу этого отрицать. Но действительно ли любовь все исправляет? Когда это закончится? Потому что сейчас мне кажется, что нам суждено сжечь мир вокруг нас дотла, если это поможет нам остаться вместе.

— Это плохо? — спрашивает Гейб.

— Не знаю.

— Если хочешь поговорить со своим психотерапевтом, запишись на прием, Дейзи. Меня это не беспокоит. Я уже знаю, что она тебе скажет.

— И что она мне скажет, Гейб?

— Что ты выше этого. Лучше меня, и что тебе не следует соглашаться на меньшее, чем ты стоишь.

— Ты считаешь, что не достоин меня? — спрашиваю я его.

— Я знаю, что нет. Но все равно не брошу тебя. Мне все равно, сколько людей скажут тебе уйти, Дейзи. Я последую за тобой, куда бы ты ни пошла.

— Я в этом не сомневаюсь. Но просто, чтобы ты знал, ты более чем достоин меня, Гейб. — Я приподнимаюсь на цыпочки и прижимаюсь своими губами к его, надеясь, что он понимает, что я говорю серьезно.

Глава 35

После пяти часов обыска каждого уголка этого дома мы так ничего и не нашли. Понятия не имею, что Кристен здесь делала, и откуда она вообще узнала об этом доме. Однако я намерен это выяснить.

— Нам пора домой. Здесь ни хрена нет, — говорит Марсель.

— Подожди. Кажется, у меня что-то есть. — В комнату заходит Дейзи, и мы с Марселем поворачиваемся в ее сторону.

— Что это? — Спрашиваю я ее.

— Дневник. Не знаю точно, чей он, но если судить по почерку, я бы сказала, что он принадлежит женщине, — говорит она. Я протягиваю руку, чтобы взять его, но Дейзи вместо этого передает его Марселю. — Прочти его.

Я хмуро смотрю на нее. Почему она передала дневник ему, а не мне?

— Тебе не нужно брать все на себя, Гейб. Ты можешь позволить другим делать то же самое. — Вздыхает она, словно читая мои мысли.

— Это не…

— Я согласен. Поехали домой, — объявляет Джио с порога. — И Дейзи, позвони моей жене. Она начинает беспокоиться, что ты пропала на целых два дня.

— Ты сказал ей, что меня похитили? — Спрашивает его Дейзи.

— Нет, потому что на самом деле не желаю смерти брату, — говорит он с такой серьезностью, что я думаю, будто он действительно верит, что Эл попытается убить меня.

— Да, ну, я тоже. Значит, мы придерживаемся версии, что мы с Гейбом решили разнообразить нашу сексуальную жизнь, верно? — Говорит Дейзи, и ее щеки заливаются ярким румянцем.

— У нас ведь и так очень богатая сексуальная жизнь, детка, — говорю я ей.

Глаза Дейзи расширяются, а затем сужаются, когда она смотрит на меня.

— Отвези меня домой и докажи это.

— В любое время. — Я беру ее за руку и веду к входной двери, а затем через плечо говорю братьям: — Увидимся позже, ребята.

— Подождите. Я иду с вами, — говорит Вин, догоняя нас.

— Почему? — спрашиваю я его.

— Потому что вы мне нравитесь больше, чем те двое. — Ухмыляется он.

— Как скажешь. Ты сзади. — Я отпираю машину и открываю пассажирскую дверь для Дейзи.

— Я могу сесть сзади. Я не против, — говорит она.

— Вообще-то я против. Садись. — Я киваю головой в сторону открытой двери. Дейзи скользит на сиденье, и я закрываю ее. Вин уже забрался на заднее сиденье, когда я сажусь за руль. — Пристегнись, — говорю я ему, включая зажигание.

— Когда ты купил эту машину? — Спрашивает Вин.

— Взял напрокат.

— Ха, Марсель взломал твои аккаунты и не увидел никаких покупок, — хмыкает он.

— Ни хрена подобного. Я не гребаный дилетант, парень. Я знаю, как сделать так, чтобы меня не нашли, — говорю я ему.

— Я в курсе. Но я рад, что ты не набросился на нас как Роберто Аргуэльес. Так получилось, что эта машина мне понравилась. Мы должны ее оставить. — говорит Вин.

— Кто такой Роберто Аргуэльес, блять? И она моя. Я оставлю ее себе, — ворчу я, беря Дейзи за руку и переплетая наши пальцы.

— В девяностые он был серийным убийцей. Его прозвали Душителем из Солт-Лейк-Сити. Он похищал и убивал женщин, делал с ними всякую другую мерзость, о которых я предпочел бы не упоминать в данной компании, — говорит Вин.

— Какого хрена ты вообще это знаешь?

— Я смотрю много фильмов о настоящих преступлениях. — Маленький псих пожимает плечами, будто знание случайных фактов о серийных убийцах — это не так уж и важно.

— Ха, неужели тебе не хватает этого дерьма дома? — Говорит Дейзи, и Вин заливается смехом.

Я прячу улыбку. Это было забавно.

— Возможно, Джио сбавил обороты в настоящих преступлениях. Но меня по большей части держат в стороне от всего дерьма, которым они занимаются. Ребенок в семье и все такое, — говорит ей Вин.

— О, это хорошо. Ты все еще ребенок, — отвечает Дейзи.

— Ему почти восемнадцать. Когда я был в его возрасте, я уже… — Я резко останавливаюсь. Не могу закончить это предложение, не уличив себя и, возможно, не напугав ее.

— Ты уже что? — Дейзи с любопытством вздергивает бровь.

— Работал на семью, — говорю я ей, вместо того чтобы перечислить количество своих жертв к восемнадцати годам.

— Это грустно, знаете ли. Что ни у кого из вас не было настоящего детства, — говорит она.

— Все так, как есть. Мы были друг у друга, — говорю я. По правде говоря… ее детство было гораздо хуже моего, и у нее больше никого не было.

— Так… похоже, вся эта история с похищением пошла тебе на пользу, — комментирует Вин.

— Заткнись нахуй, — говорю я ему.

— Хорошо, я буду молчать, — фыркает он.

Дейзи поворачивается на своем месте.

— Я не рекомендую следовать советам твоего брата в вопросе отношений, Вин. Поверь мне. Есть гораздо лучшие способы решения проблем — способы, которые не связаны с похищением.

— А что, если она даже не посмотрит на меня? — спрашивает он.

— Ты пробовал сделать большой романтический жест? Или маленький? Или, может быть, написать ей записку?

Я наблюдаю за лицом брата в зеркале заднего вида. Он действительно обдумывает совет Дейзи.

Я отвожу Вина домой, а затем сразу же еду к Дейзи. Когда я паркую машину, она поворачивается на своем сиденье.

— Знаю, тебе это не понравится. — Она смотрит прямо на меня. — Но сегодня вечером я хочу побыть одна. Мне нужно, чтобы ты поехал домой, Гейб. Проведи ночь со своими братьями. Сходи куда-нибудь, сделай что-нибудь. Но мне нужно просто надеть пижаму, запрыгнуть в постель и почитать книгу, пока я больше не смогу держать глаза открытыми.

— Ты права. Мне это не нравится, — говорю я ей. — Ты можешь почитать книгу рядом со мной.

— Гейб, я обещаю, что больше не буду убегать. Я просто хочу побыть одна. Вот и все. Ты должен доверять мне, иначе у нас ничего не получится, — говорит она.

Идя наперекор всему, что требует от меня обратного, я киваю в знак согласия.

— Хорошо, я проведу ночь дома, но утром первым делом буду здесь. — Я протягиваю руку и обхватываю ее затылок, притягивая ее лицо ближе к своему. Мои губы прижимаются к ее губам, а когда язык погружается внутрь, я целую ее так, словно это в первый и последний раз. Затем заставляю себя отстраниться. Не знаю, почему я соглашаюсь с тем, что ей нужно пространство, но часть меня знает, что я должен это сделать. — Я люблю тебя, — говорю я ей.

— Я тоже тебя люблю, — говорит она. — Я буду здесь, когда ты придешь и приготовишь мне завтрак.

— Хорошо. — Я заставляю себя улыбнуться, хотя внутри у меня все кричит. Затем я смотрю, как она входит в лифт и исчезает за дверьми. Я сижу на парковке еще тридцать минут, после чего все же заставляю себя уехать.

Приехав домой, я первым делом отправляюсь на поиски Марселя. Мне нужно знать, что в том дневнике. Я нахожу его в комнате, перелистывающим страницы.