Я подхожу и опускаюсь перед ней на колени.

— Мне чертовски жаль, Дейзи. Я сделал это с нами, и ты никогда не узнаешь, как мне жаль… — Мои руки опускаются на ее бедра. — Я… Сколько ему?

— Пять месяцев, — говорит она. — Мне жаль. Я знаю, это неожиданно.

— Да, но это не твоя вина. — Я качаю головой и проглатываю мириады эмоций. — У нас есть сын. — Я протягиваю руку, проводя кончиком пальца по его щеке.

— Хочешь подержать его? — спрашивает она.

— Я не знаю, как…

— Вот. Это не сложно. — Дейзи перекладывает ребенка мне на руки, и он начинает плакать и извиваться.

— Что происходит? Что с ним не так? — Спрашиваю я в панике.

Я сделал что-то не так? Причинил ему боль?

— С ним все в порядке. Просто он еще не знает тебя, — говорит Дейзи. — Шшш, все в порядке, Лучано. Это твой папа. — Малыш немного успокаивается от слов Дейзи. Она кладет руку ему на спину.

Держа его одной рукой, другой я обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе.

— У меня есть сын.

— Есть.

— Я люблю тебя, — шепчу я. — Я просто… Мне нужно, чтобы ты это знала.

— Я тоже тебя люблю, — говорит она. — Но я пойму, если это слишком, Гейб. Ты возвращаешься к своей жизни, и не подписывался на ребенка.

— Я не знаю, как быть отцом, но прочитаю все, что смогу, и научусь. Обещаю, что все сделаю правильно. Ради тебя и него, — говорю я ей.

— Ты сейчас дома, верно? Они не могут забрать тебя обратно? — спрашивает она, и я слышу нерешительность… страх в ее голосе.

— Я никогда не вернусь. — Целую я ее в губы. Слегка. Все еще не уверен, смогу ли я это сделать. — Обещаю, что не сделаю ничего, что могло бы вернуть меня туда, Дейзи. Теперь все будет только по закону.

— Что нам делать дальше?

— Мы отправимся домой. Но возможно, нам придется пожить у моего брата еще несколько дней. У нас совсем нет мебели, — говорю я ей.

— Я не хотела там жить без тебя, — говорит она. — И не хотела, чтобы ты узнал о Лучано от кого-то другого. Я также не хотела, чтобы ты узнала об этом, пока не сможешь быть здесь.

— Мне ужасно жаль, что ты сделала все это в одиночку.

— Вин очень помог.

— Хотелось бы мне быть там. Я бы все отдал, чтобы это произошло. Ты не должна была делать это в одиночку.

— Все уже произошло. Теперь мы можем начать нашу вечность? — Спрашивает Дейзи с новой надеждой, искрящейся в ее глазах.

— Конечно, можем. — Я наклоняюсь и снова целую ее. — Я, блять, так сильно скучал по тебе.

— Тебе придется поработать над ругательствами. — Смеется она.

— Извини. Черт, блять, не слушай это, — говорю я своему сыну. Сыну… У меня есть гребаный сын. — Что нам нужно? — Мой взгляд осматривает спальню, которая абсолютно не подходит для ребенка. — Ему понадобятся вещи, верно? Кроватка, другие детские… вещи? — Я даже не знаю, как называется эта хрень.

— Пару дней у нас все будет в порядке. В любом случае, большую часть ночи он обычно проводит рядом со мной, — говорит она. — Он суетливый. Всю ночь ему поспать не удается, и ему легче успокоиться, если он рядом со мной.

— Да, мне знакомо это чувство.

— Я очень рада, что ты дома, Гейб, но если ты когда-нибудь снова лишишь меня возможности видеться с тобой, я… не знаю. Но мало не покажется, — угрожает Дейзи.

— Это было неправильно. Мне просто невыносимо было видеть тебя в том месте, окруженном грязью, — говорю я ей. — Я подумал, что нам обоим будет легче, если ты не будешь навещать меня.

— Легче не было.

— Знаю. — Я прижимаю ее ближе к себе. — Ты — причина, по которой я наконец-то могу жить собственной правдой, Дейзи. Мне больше не нужно лгать. Не нужно притворяться тем, кем я не являюсь.

— Что ты имеешь в виду?

— Я никогда не хотел быть частью этой жизни. Но все же был, потому что не думал, что у меня есть выбор. Но теперь я делаю выбор. Я больше не хочу быть таким человеком. Обещаю тебе, я выхожу из игры.

— Я бы поддержала тебя, что бы ты ни сделал, но не стану лгать и говорить, что не испытываю облегчения, услышав это. Находясь вдали от тебя… я не хочу испытывать это снова. — Вздыхает она.

— Я тоже. — Я смотрю на своего сына. — Не хочу пропустить ни одного дня с вами двумя.

— Тогда давай завтра пройдемся по магазинам и обставим наш дом, чтобы мы могли наконец начать нашу совместную жизнь.

— Давай сделаем это. — Я наклоняюсь и снова прижимаюсь своими губами к ее.

Эта женщина — весь мой гребаный мир, а теперь она подарила мне лучшее, что только может подарить человек. Ребенка. Частичка ее и меня, объединенная в одного крошечного человечка.

Впервые за очень долгое время перед нами открывается будущее. И оно лучше, чем я когда-либо мог себе представить.

Бонусная сцена

Из-за этого ублюдка мой брат сейчас сидит за решеткой. Из-за него же мой второй брат потерял свою невесту. Обычно я убиваю быстро. Никогда не видел смысла играть со своей жертвой. Но наблюдать, как Алекс перебирает свои орудия пыток; видеть, как много он сможет использовать на нем, прежде чем ублюдок перед нами либо умрет, либо потеряет сознание?

Да, не могу сказать, что мне это не нравится.

Хотя я ни хрена не вытянул из него о Шелли. Единственное, что он сказал о ней, это то, что она была средством для достижения цели. Что она не знала, что он коп. Однако она добровольно вступила с ним в любовную связь. Она сознательно изменяла моему брату и все равно собиралась идти с ним к алтарю.

Так много вопросов, на которые нет ответов. А тут еще Санто. Я не знаю, что делать с ним и с этой информацией. Оставить ли ее при себе? Пусть он запомнит Шелли как идеальную девушку, какой она была в его представлении? Или мне снова разбить ему сердце и рассказать правду?

Не знаю. Но с этой проблемой я разберусь позже. Сейчас же я хочу посмотреть, как этот засранец испустит свой последний вздох.

Алекс добирается до предмета номер четыре на своем столе с орудиями пыток.

— Знаешь, большинство людей так долго не выдерживают, — напевает он. — Но в аду есть особое место для таких крысоподобных ублюдков, как ты. Мне все равно, сколько времени у меня уйдет, чтобы отправить тебя туда.

— Пошел ты. — Парень набирает полный рот слюны и плюет в нашу сторону.

— Подожди. — Я опускаю руку на запястье Алекса, чтобы остановить его. — У меня есть еще один вопрос. — Я подхожу ближе к ублюдку, привязанному к стулу. — Ты знал, что она была беременна? Шелли. Ты знал, что она была беременна? — повторяю я.

— Как ты думаешь, почему она должна была умереть? — Смеется он. — Она говорила о том, что хочет уйти от твоего брата, хотела, чтобы я помог растить маленького отпрыска. Поэтому я позаботился о том, чтобы твой старик узнал, чем она занималась. Что она была информатором. Все вы, мудаки, одинаковые, вас так легко разыграть. Твой отец сделал за меня грязную работу. Я не мог рисковать, что эта тупая сука уйдет и выдаст меня.

Я моргаю. Она действительно не знала, что он коп. Что бы она ему ни сказала, она не понимала, что доносит на семью. В то же время она трахалась с другим за спиной моего брата, и, зная это, я гораздо меньше скорблю о ее смерти.

— Продолжай. Сделай так, чтобы было чертовски больно, — говорю я Алексу. Мой телефон вибрирует в кармане. Я смотрю на экран. Провожу пальцем вверх и отвечаю. — Марсель, я немного занят.

— Возможно, мне понадобится твоя помощь, — говорит он.

— Зачем?

— Я только что убил русского…

— Сейчас приеду. Скинь мне свои координаты, — говорю я ему, после чего вешаю трубку.

Клянусь Богом, когда-нибудь один из моих братьев отправит меня в могилу раньше времени.

Конец

¹ Героиня англоязычного детского стишка, впервые напечатанного в 1805 году и входящего в число самых популярных публикаций девятнадцатого века.

² Имеется в виду то, что слово Asshole (в данном случае "засранка") также начинается на букву А.