— Знаешь, я всегда здесь, если захочешь поговорить об этом. — Я провожаю ее до выхода и надеюсь, что она понимает, что я говорю серьезно. Она может рассказать мне все.

— Спасибо, и я обещаю, что скоро расскажу тебе все подробности. — Элоиза обнимает меня, и я закрываю за ней дверь.

Окна моей квартиры выходят на улицу. Естественно, я сразу же подхожу к окну, чтобы посмотреть, как она выходит из моего дома. Чего я никак не ожидала увидеть, так это того, что она остановится поговорить с парнем в костюме, стоящим у Lambo. Но когда он открывает дверь со стороны пассажира и она садится в машину, у меня действительно отвисает челюсть.

Пожалуйста, не будь подражателем Теда Банди, — беззвучно молю я. Что-то подсказывает мне, что этот парень Элоизы, разъезжающий на Lambo и носящий костюм, — тот самый титулованный мудак, о котором она говорила за обедом.

Я улыбаюсь при этой мысли. Неужели Элоиза завела себе шикарного парня, которого скрывает от нас? Если так, то я рада за нее. Она заслуживает того, чтобы обрести немного счастья и свою собственную версию члена, вызывающего привыкание.

Если подумать, она действительно казалась ужасно удовлетворенной, как и полагается человеку, регулярно получающему бурные оргазмы.

Мои мысли возвращаются к тому незнакомцу-не-незнакомцу, которого я видела в кафе. Не могу избавиться от ощущения, что знаю этого парня. Хотелось бы только понять, где, черт возьми, я видела его раньше. Чем больше я представляю себе его лицо, тем больше теряюсь в догадках. Я просто не понимаю этого. Но уверена, что знаю его.

Подойдя к входной двери, я проверяю, заперта ли она, после чего иду в ванную. Там я залезаю в душ и включаю горячую воду. Затем снимаю одежду, кладу ее в корзину и встаю под струи воды. Я наношу на мочалку свое любимое средство для мытья тела, и аромат ванили и клубники наполняет воздух, когда я закрываю глаза, но тут же снова открываю их.

Потому что я увидела его. Его потемневшие глаза смотрели прямо на меня. Дерзкий изгиб его губ, будто даже в моей собственной голове он знает, что я думаю о нем.

Кто, черт возьми, этот парень?

Теперь меня раздражает то, что я не могу понять, откуда или почему его знаю. Может, он плод моего гиперактивного воображения? Вполне возможно, но я не думала, что стала настолько близка к сумасшедшей стадии.

Через несколько минут я выключаю воду и выхожу из душа. Снимаю банное полотенце и вытираю кожу насухо. Беру свой увлажняющий крем и направляюсь в спальню. Выдавив изрядную порцию лосьона на правую ногу, я начинаю втирать его.

Интересно, каково было бы чувствовать его руки, делающие это вместо моих. Закрыв глаза, я позволяю себе представить, что это он прикасается ко мне. Мое тело падает обратно на кровать, а кончики пальцев поднимаются все выше и выше по внутренней стороне бедра.

Ладно, я делаю это. Я могу мастурбировать на образы горячего незнакомца. Вряд ли я когда-нибудь встречу этого мужчину. Тянусь к прикроватной тумбочке и выдвигаю ящик. Вот тут-то начинается самое сложное. Выбрать, с какой игрушкой я хочу поиграть.

На меня смотрит множество розовых, фиолетовых и черных устройств. Почему они выпускаются в таких странных цветах? Почему фаллоимитатор с присоской для клитора розового цвета? В смысле, я никогда раньше не видела розового члена.

Я провожу пальцем по этой маленькой прелести, нажимаю на кнопку, и он оживает. Вздыхая с облегчением, что он не плоский, я ложусь на кровать и развязываю полотенце, позволяя ему распахнуться.

Правая рука обхватывает грудь. Я перекатываю сосок между кончиками пальцев, закрываю глаза и представляю его лицо. Он нависает надо мной. Эти глаза заглядывают мне прямо в душу.

Я провожу вибрацией по своему клитору и спускаюсь ко входу. Мне должно быть стыдно за то, насколько я влажная для своего таинственного незнакомца. Игрушка легко скользит внутрь до самого конца, попадая в ту волшебную точку глубоко внутри. Ту самую, которую, кажется, парни никогда не смогут найти.

Мой большой палец нажимает на вторую кнопку, и присоска для клитора оживает. Я устанавливаю ее в правильное положение, и все мое тело напрягается. Вот почему я люблю эту маленькую игрушку. Она всегда заставляет меня кончать быстро и сильно.

Мои бедра двигаются вверх-вниз. Затем сжимаются, когда ощущения вибрации внутри меня смешиваются с ощущением того, как мой клитор сильно сосут, а пальцы сжимают сосок. Как раз в тот момент, когда меня вот-вот захлестнет волна оргазма, он улыбается. Мой таинственный мужчина, блять, улыбается мне. Его лицо чертовски красивое. Точеный подбородок с щетиной, высокие скулы и эти темные глаза, которые, кажется, хранят в себе чертову уйму секретов.

Глаза лжеца.

От осознания этого оргазм пронзает мое тело, заставляя меня задыхаться. Глаза лжеца? Что, черт возьми, это значит?

Вытащив вибратор из своего тела, я выключаю его и бросаю рядом с собой на кровать. Смотрю в потолок, пытаясь разгадать загадку этого незнакомца и понять, почему я так одержима им.

Мельбурн — большой город. Маловероятно, что я когда-нибудь увижу его снова, и это хорошо. Потому что я не одержима. Давным-давно я поклялась, что никогда не буду настолько очарована мужчиной, чтобы попасть в ловушку его чар. Кроме того, фантазии всегда лучше, чем реальность.

Глава 4

Это последнее, что мне хотелось бы сейчас делать, но кто-то же должен быть этим человеком. Тем, кто постоянно проверяет, все ли в порядке у остальных. Или настолько в порядке, насколько это возможно, учитывая, какие карты нам выпали.

Именно поэтому я стою перед школой Вина и жду его. Я думал, что знал своего отца. Плохую и уродливую сторону вещей. И не думал, что он сможет шокировать меня, прямиком из могилы. Но то, что я увидел в том доме, о котором знал наш младший брат, в отличие от остальных, — это такое дерьмо, которое никто, блять, не должен видеть в своей жизни.

И отсюда возникает вопрос. Откуда, черт возьми, Вин знает об этом месте, в то время как остальные из нас понятия не имели о его существовании? Даже Джио не знал. Если бы знал, то скорее бы положил конец этому и нашему отцу.

Вин подходит ко мне, нахмурив брови.

— Где моя машина?

— Я попросил Джимми отвезти ее домой. Садись, — говорю я ему, подойдя к водительской стороне нашего затемненного внедорожника.

Вин выражает свое недовольство, бросая портфель на заднее сиденье, а затем захлопывает дверцу, садясь на переднее пассажирское сиденье.

— Кто-то умер?

— Нет. Ну, насколько мне известно, нет. — Я пожимаю плечами.

Он поворачивает голову и пристально смотрит на меня.

— Тогда почему ты здесь?

— Я ходил в тот дом, — говорю я ему, наблюдая за его реакцией боковым зрением, затем добавляю: — По адресу, который ты передал Джио.

Вин ничего не говорит. Он никак не реагирует. Парень — воплощение хладнокровия, спокойствия и собранности. За исключением постукивания мизинцем. Это его единственный признак. Который говорит о том, что он либо встревожен, либо чертовски зол. Я никогда не могу угадать, что именно, пока он сам не решит поделиться этим со мной.

— Как ты узнал об этом месте? — Спрашиваю я его, пытаясь сохранить небрежный тон, хотя на самом деле это совсем не так. Я хочу разорвать своего гребаного отца на части. Вин никогда не должен был приближаться к этому гребаному дому или к тому дерьму, которое творилось внутри него.

Вин пожимает плечами.

— Папа водил меня туда несколько раз.

— Зачем?

— Почему этот гребаный мудак делал то, что делал? — парирует он.

Мои пальцы сжимают руль, а костяшки белеют.

— Вин, он… ты… — Блять, я даже не знаю, как задать этот гребаный вопрос. Когда мы останавливаемся на красный свет, я поворачиваюсь к своему брату. — Почему ты не сказал кому-нибудь из нас? Мы бы остановили это.

Вин поджимает губы.

— Если бы я рассказал кому-нибудь из вас, он заставил бы вас всех сделать то же самое, — говорит Вин. — Я не хотел, чтобы это произошло.