Художник, который добился успеха, уже не молится своей Музе, а начинает заигрывать с ней.

Автор, на счету которого два-три скромных успеха и множество крупных провалов, ценится выше, чем тот, на счету которого одни только скромные успехи.

Успех, вместо того чтобы давать свободу выбора, становится образом жизни.

Мне всегда были подозрительны художники, достигшие успеха прежде, чем они умерли.

Немецкая нация раздает свои лавры, как Офелия – цветы.

Я дошла до того, что, получив счет из прачечной, начинала прикидывать, стоит ли выдвигать его на Букера.

Премия как геморрой – рано или поздно каждая задница его получит.

К чему мне все эти награды, титулы, похвалы! Теперь, когда я уже их заслужил!

Пьесы, награждаемые премиями, пишутся исключительно для критиков.

По случаю литературной премии поэт N. устроил пиршество. Однако никаких напитков не подал. Предполагалось, что гости будут пьяны в стельку его успехом.

Их премия, кому хотят, тому дают.

Писатель, получивший литературную премию, обесчещен.

Меня наградили орденом Почетного легиона. Впрочем, этого отличия мало кому удалось избежать.

Лавровый венок иногда прорастает в череп.

Нобелевская премия – это спасательный круг, который бросают пловцу, когда тот уже благополучно достиг берега.

Нобелевская премия – это свидетельство о смерти. Никто не совершил ничего после ее получения.

Я готов простить Альфреду Нобелю изобретение динамита, но только дьявол в людском обличье мог выдумать Нобелевскую премию.

Нет такого идиотского предложения, под которым не удалось бы собрать дюжину подписей нобелевских лауреатов.

На Нобелевскую премию можно купить столько динамита!..

Цензура – младшая из двух гадких сестер, а старшую зовут Инквизиция.

Всякие правила насчет того, что следует и чего не следует читать, просто нелепы. Современная культура более чем наполовину зиждется на том, чего не следует читать.

Я только не имею права касаться в моих статьях власти, религии, политики, нравственности, должностных лиц, благонадежных корпораций, Оперного театра, равно как и других театров, а также всех лиц, имеющих к чему-либо отношение, – обо всем же остальном я могу писать совершенно свободно под надзором двух-трех цензоров.

Если у нас была бы свобода книгопечатания, то я с женой и детьми уехал бы в Константинополь.

Опасно только запрещенное слово.

Можно ли это считать внутренней цензурой, если цензура у писателя в одном месте?

Цензура в конце концов приходит к тому, что запрещены все книги, кроме тех, которых никто не читает.

Некоторые люди не читают даже запрещенных книг.

Утраченную веру в слово мне вернула цензура.

Кастрировать: изъять неприличные части книги.

Вы бы дали читать эту книгу своей жене или своим слугам?

Цензура – это тайная рекомендация посредством явного запрета.

Цензура – это реклама за государственный счет.

Воздержание не проходит бесследно. У одних появляются прыщи, у других – законы об охране нравственности.

Ревнителей нравственной чистоты одолевают грязные фантазии.

Цензура развращает сильнее, чем какая бы то ни было порнография.

Нет той полиции, которая считала бы себя компетентной в делах литературы.

Первые книги, которые выйдут в России без цензуры, будет полное собрание стихотворений Баркова.

Люди могли бы прожить без искусства. Но не цензоры.

Человек рождается для того, чтобы что-то сказать, другие – чтобы запретить ему это.