— Скажи мне, что тебе нравится, Элли, — подбадривает он меня, его губы нависают над моими. — Скажи мне, и я это сделаю. Ты сжимаешь меня так крепко, что я, блядь, умираю, и мне нужно знать, как заставить тебя чувствовать себя так же хорошо.

В игру вступает его соревновательная сторона, и мне это нравится. Оливер ничего не делает наполовину, и секс е исключение.

— Мне понравилось, как ты…ах! — я стону, когда он снова погружает свой толстый член в меня, затем вынимает. — Я хочу, чтобы твои пальцы были на моем клиторе.

— Вот и всё, — мурлычет он, уже протягивая руку между нами. — Я дам тебе всё, что ты захочешь, Элли. Тебе просто нужно попросить об этом.

Он находит мой клитор за считанные секунды. Его пальцы скользят по нему, и я бы смутилась от того, насколько я влажная, если бы стон Оливера не сказал мне, как сильно ему это нравится. Его следующий толчок сильнее, и я ухмыляюсь от осознания того, что он медленно теряет контроль.

— Прямо здесь, — убеждаю я его. — Мне нравится, какой ты толстый.

Его бедра дергаются вперед, вжимая меня в диван. Моя грудь подпрыгивают от этого движения, и взгляд Оливера останавливается на них.

— Ущипни себя за соски для меня, — требует он, опираясь на одну руку надо мной. — Сделай это, Элли, и я заставлю тебя кончить очень сильно.

У меня возникает мимолетный момент смущения, но я всё равно подчиняюсь ему. Он издает низкий, беспомощный звук, от которого во мне зарождаются первые искры оргазма. Он ускоряет свои толчки, каждый из которых попадает точно в цель, и я запрокидываю голову назад, гоняясь за этим потрясающим ощущением. Но я хочу увидеть, как Оливер распадается на части, поэтому я заставляю себя открыть глаза и обхватываю лодыжками его задницу, используя силу своих ног, чтобы прижать его ближе к себе.

— Чёрт, Элли! — его бедра дергаются вперед, и он погружается глубоко, его кожа шлепается о мою задницу.

Он наклоняется для жестокого поцелуя, прижимаясь своим языком к моему в том же ритме, в каком его член заполняет мою киску. Движение удерживает его руку между нами, и дополнительное давление на мой клитор вызывает взрыв внутри меня.

Мои глаза распахиваются, горло сжимается в беззвучном крике. Инстинктивно я сильнее сжимаю свои соски и сжимаю внутренние мышцы вокруг члена Оливера. Он кричит, его тело выгибается назад, затем быстрее двигает бедрами, проникая своим толстым членом сквозь мои напрягшиеся мышцы, и расцветает удовольствие, более глубокое ощущение, чем тот первый шок, который я приняла за свой полный оргазм. Это совсем другое, и я всхлипываю, прижимая Оливера к себе, не желая, чтобы это прекращалось.

Он погружается так глубоко, что наши тела соприкасаются, и со стоном жестко кончает. Его руки дрожат, когда он кладет их по обе стороны от моих плеч. Он склоняет голову, мелкими толчками покачивая бедрами, затем замирает, его дыхание смешивается с моим.

Когда он целует меня, его губы трепещут, его язык поглаживает мой, как будто он хочет навсегда запомнить мой вкус. Постепенно я начинаю осознавать, что нас окружает. Мы всё ещё на его диване, наша одежда разбросана по полу рядом с нами, а за окном блестит горизонт Сеула. Мои глаза привыкли к темноте. Я провожу кончиками пальцев по щеке Оливера, затем поднимаю голову, чтобы поцеловать его снова, потому что, кажется, не могу остановиться.

Однако через минуту он стонет и отодвигается от меня.

— Не…не двигайся, — говорит он, его рука задерживается на моем бедре. — Мне просто нужна минутка.

Он исчезает в своей ванной, и звук льющейся воды проникает через дверь. Я сажусь, несмотря на его приказ, и откидываю волосы с лица. Моё тело всё ещё горит, и я уже думаю, не могли бы мы повторить это, и как можно скорее, но тут я вспоминаю, что у Оливера завтра открытая тренировка, и мне нужно дать ему поспать.

Неохотно я встаю и натягиваю трусики, но Оливер открывает дверь ванной прежде, чем я добираюсь до своей толстовки.

— Эй, — говорит он. — Ты двигаешься.

Я не могу удержаться от улыбки.

— Тебе нужно поспать. Сейчас середина ночи.

— Сон переоценен, — он подходит ближе.

Он всё ещё восхитительно обнажен, и я не останавливаю его, когда он заключает меня в объятия и целует. Его наполовину твердый член упирается в мой живот, напоминая мне о том, как хорошо он ощущался внутри меня.

Я стону, а затем отстраняюсь от него.

— Нет. Мы не можем. Хёрст убьет меня, если ты завтра уснешь за рулем.

Он снова пытается схватить меня, так что я взвизгиваю и убегаю в ванную. Оливер отпускает меня, но когда я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него через щель в двери, он смотрит на меня с голодным выражением лица.

Его ванная комната в три раза больше моей, со стеклянной душевой кабиной и ванной. Я пользуюсь туалетом, затем останавливаюсь перед широким зеркалом. Мои волосы в беспорядке, как и сказал Оливер, но глаза сияют, губы красные от его поцелуев. Я выгляжу хорошо оттраханной, и не могу сказать, что злюсь из — за этого. Мне нравится этот образ, потому что именно Оливер его создал.

У меня вырывается тихий счастливый вздох, и я понимаю, что означает это бурлящее ощущение в груди. Я влюбляюсь в него. По — настоящему, по — настоящему влюбляюсь, как не влюблялась ни в одного парня уже очень давно. Мне нравились все парни, которые у меня когда — либо были, но я чувствовала подобное только однажды, к парню из колледжа, который бросил меня, как только закончил обучение на год раньше меня, и переехал домой в Неваду, чтобы продолжить бизнес своего отца. Моё сердце было разбито, и это был гребаный отстой.

Это то, что ждет меня в конце этого сезона? Мой контракт с Оливером истекает через восемь месяцев, и у меня больше не будет места в команде “Titan”. У меня больше не будет причины, или средств, оставаться на орбите Оливера. Я лично убедилась, насколько плотный у него график, и я знаю, что у него нет способности к отношениям на расстоянии. Даже сейчас мне приходилось бороться за каждый час его времени, и я бы никогда не хотела, чтобы он поступался своей рабочей этикой ради меня. Я знаю, как много гонки значат для него.

Тихий стук в дверь привлекает моё внимание.

— Элли? Ты там в порядке?

Оливер ждет перед ванной, когда я открываю дверь. Он уже надел нижнее белье, но всё равно выглядит чертовски аппетитно в желтом свете лампы в ванной.

Он подходит ближе, его рука обхватывает мою щеку.

— Ты волнуешься, не так ли?

Я качаю головой, но не хочу смотреть ему в глаза.

— Нет, — говорю я неубедительно.

Он вздыхает, затем берет меня за руку и легко тянет к своей кровати. Он достает из чемодана свежую футболку, разворачивает её и помогает мне надеть, разглаживая ткань на моих бедрах. Если он немного задерживается и украдкой целует меня, я не могу его винить — мои руки блуждают по его обнаженной груди, и к тому времени, когда он отстраняется и прерывает поцелуй, мои соски снова твердеют, а сердце учащенно бьется.

Но Оливер просто откидывает одеяло и жестом приглашает меня лечь в кровать. Я на мгновение замираю, прикусывая нижнюю губу.

— Что, ты думала, я собираюсь вышвырнуть тебя посреди ночи? — спрашивает он, нахмурив брови. — Я не мудак. Иди сюда.

Я вздыхаю и забираюсь внутрь.

— Я знаю, что это не так. Я просто…Я пытаюсь защитить себя.

Он ложится рядом со мной и натягивает одеяло.

— Зачем тебе защищать себя?

Не в силах остановиться, я придвигаюсь ближе, пока не оказываюсь прижатой к его боку. Оливер даже не моргает, он обнимает меня и целует в макушку таким милым жестом, что мое сердце немного смягчается, и я понимаю, что уже слишком поздно.

Но он заслуживает знать, что у меня на уме. Мы с самого начала строили наши отношения на честности, и я не могу начать лгать ему сейчас.

— Мой контракт рассчитан только на этот сезон, — говорю я. — Что бы мы здесь ни делали, у этого есть срок годности. И судя по тому, как всё идёт, я знаю, что будет больно расставаться.