Я пытаюсь встать, но мои ноги слишком сильно трясутся. Для этих болельщиков, и для команд, усердно работающих над тем, чтобы убрать машины с пит — лейна, — это могло быть всего лишь сигналом, но меня это потрясло. Конечно, я читала об авариях и мерах предосторожности, принятых организацией в последние годы для обеспечения того, чтобы у водителей были хорошие шансы выжить, даже если они разобьют свой автомобиль на скорости двести миль в час.

Но читать о подобной катастрофе и видеть её лично — это два совершенно разных опыта. Пока трибуны вокруг меня медленно пустеют, я говорю себе, что с Оливером всё в порядке. Он жив, и, судя по тому, как он прошел к медицинской машине, не хромая, я должна верить, что он не пострадал. Но те ужасные секунды, когда я не знала, мертв он или серьезно ранен, были одними из худших в моей жизни.

Я знаю, как быстро глупый несчастный случай может изменить жизнь человека. Однажды мой отец, как обычно, ушел на работу, и в следующий раз я увидела его уже на больничной койке, пережив сильное поражение электрическим током и последовавший за этим инсульт. В одно мгновение моего общительного, любящего спорт отца заменила оболочка его прежнего “я”, неспособного работать и зависящего от помощи других.

Оливер мог умереть сегодня или получить такую травму, что это положило бы конец его карьере. Я так сильно волнуюсь, потому что это он. Он хороший человек, и я не хочу, чтобы с моим фальшивым парнем случилось что — то плохое. Но думаю, что была бы в таком же ужасе, даже если бы это был кто — то из парней из другой команды.

Как эти люди выживают после всего этого? Они безумцы, все они, несущиеся по трассе с головокружительной скоростью. Они могут врезаться в барьер и…

— Элли?

Тихий голос заставляет меня поднять глаза, и я вижу стоящую рядом Диану, которая пристально смотрит на меня.

— Ты в порядке? — спрашивает она.

Я молча киваю, но она, должно быть, что — то заметила по моему лицу, потому что садится на сиденье рядом со мной и берет меня за руку, сжимая её в своих.

— С Оливером всё в порядке, — говорит она. — Он в безопасности.

Я судорожно втягиваю воздух.

— Да?

Она кивает, понимание сияет в её карих глазах.

— Я знаю, это выглядело плохо, но эти барьеры созданы для того, чтобы в них врезаться. Они действительно хорошо поглощают удары и делают их более безопасным для водителей.

Я моргаю, заставляя себя успокоиться.

— Почему ты здесь? — затем я сжимаю её пальцы. — Я не хотела, чтобы это прозвучало грубо. Я просто…

Она сжимает руку в ответ.

— Меня прислала Белла. Она не смогла прийти сама, но сказала, что ты не отвечаешь на звонки.

Я опускаю взгляд на свои колени и переворачиваю телефон. На экране два пропущенных звонка от Беллы и несколько текстовых уведомлений. Я открываю их

Белла:

«С ним всё в порядке.»

«Элли, с ним всё в порядке. Я знаю, это выглядело ужасно.»

«Почему ты не отвечаешь на звонки?»

«Чёрт возьми, я убью его. Он должен был подготовить тебя получше.»

Я осторожно высвобождаю свою руку из хватки Дианы и отправляю быстрый ответ.

Я:

«Диана нашла меня. Спасибо, что прислала ее. Я в порядке.»

Я искоса смотрю на Диану и понимаю, что, если попрошу её держать при себе то, как я была напугана, она никому не расскажет. Но Белла была достаточно заботлива, чтобы помочь мне, так что я не хочу лгать ей об этом, вдобавок ко всему.

Я:

«Однако это напугало меня. Что случилось?»

Я наклоняю экран, чтобы Диана могла видеть переписку, и она вздыхает.

— Всегда что — то происходит, то одно, то другое, — говорит она. — Это опасный вид спорта, и мне пришлось научиться не обращать внимания на подобные вещи. Ребята выйдут и поведут машину, независимо от того, как сильно ты волнуешься, так что ты просто вредишь себе.

Я искоса смотрю на неё, пытаясь понять, действительно ли она овладела таким уровнем отстраненности.

Она криво улыбается и добавляет:

— По крайней мере, так мне говорят. Каждый раз, когда я вижу аварию, меня тошнит. В прошлом году Графф был на волосок от гибели, когда его машина загорелась, когда он всё ещё находился внутри, и это было ужасно. Неделями мне снились кошмары.

Она вздрагивает, и настает моя очередь взять её за руку и утешить.

— Они отвезли Оливера в больницу? — спрашиваю я.

— Да, — подтверждает она. — Надеюсь, у него всего лишь растяжение нескольких мышц, и я буду работать над ним весь вечер, если понадобится, чтобы он был готов к завтрашнему дню.

Я разеваю рот, думая о разбитой машине.

— Он будет участвовать в гонке завтра? Но у него оторвалось колесо.

Дорожная бригада подняла машину с места аварии с помощью крана и погрузила её на грузовик, пока я сидела здесь, слишком ошеломленная, чтобы пошевелиться.

Диана встаёт и тянет меня за руку, чтобы поставить на ноги.

— Шоу должно продолжаться. Механикам предстоит долгая ночь, и все злятся, пытаясь найти причину, по которой у него отказали тормоза, но к завтрашнему дню всё будет готово.

Я спускаюсь вслед за ней с трибун и вливаюсь в толпу. Фанаты толпятся вокруг, делают фотографии и ждут возможности взглянуть на своих любимых гонщиков. Я достаточно разбираюсь в спорте в целом, чтобы понимать, что Белла какое — то время будет занята, но мне больше нечего делать.

Диана проверяет, твердо ли я стою на ногах. Она крепко обнимает меня и спешит подготовить свой кабинет к приезду Оливера. На какое — то безумное мгновение я подумываю о том, чтобы последовать за ней — если бы я только могла увидеть его, я могла бы убедиться, что с ним всё в порядке. Но даже несмотря на то, что я стану его фальшивой девушкой, я не имею права вот так врываться в его жизнь. Охранники, вероятно, выгнали бы меня, и я навсегда была бы известна как сумасшедшая женщина, которая пыталась шпионить за Оливером Стоуном.

Приходит сообщение, и на этот раз я реагирую немедленно, надеясь услышать новости от Беллы. Но на моём экране появляется имя Оливера, и я чуть не роняю телефон в спешке, чтобы нажать на уведомление.

На этом селфи он показывает мне поднятый большой палец, его красивое лицо вспотело, на щеках всё ещё виден отпечаток шлема. Он выглядит очаровательно с торчащими во все стороны волосами, но, что более важно, он, кажется, не пострадал.

Мои пальцы дрожат от облегчения, когда я печатаю свой ответ.

Я:

«Ты в порядке? Диана сказала, что с тобой всё хорошо.»

Сразу появляются три точки, за которыми следует его сообщение.

Оливер:

«Жду рентгена шеи, просто чтобы убедиться, но чувствую себя нормально. Переломов нет.»

Я сглатываю, преодолевая комок в горле.

Я:

«Спасибо, что написал. Я ценю это.»

Он лайкнул моё сообщение, но не ответил. Я засовываю телефон в сумочку и медленно направляюсь к выходу, мои ноги лишь слегка подкашиваются.

Это жизнь Оливера, и на следующие десять месяцев она принадлежит и мне. Камеры, гламур, шампанское — и мучительное дерьмо. Возможно, я намеренно проигнорировала тот факт, что спортсмены умирают в этом виде спорта. Не часто, и особенно в последнее время, потому что автомобили стали безопаснее, чем когда — либо, но такое случается. Мне следовало бы обратить внимание на портрет Йоханнеса Ваха в рамке на стене гаража.

В какой — то безумный момент я подумываю о том, чтобы написать Веронике и уволиться с этой работы. Как сказала Диана — парни выйдут на трассу и будут участвовать в гонках, невзирая на мои чувства, так почему я так поступаю с собой?

Но я тут же отбрасываю эту мысль. Я профессионал. Я могу сделать что угодно, даже когда становится тяжело.

Другой голос в моей голове шепчет правду. Я не могу уйти от Оливера. Ему нужна моя помощь, и я пообещала ему, что буду рядом с ним. Что я буду его другом. И если это делает меня идиоткой, оставаться там, где, я знаю, мне может быть больно, тогда я сделаю это ради него.