Полукровка отпрыгнул назад, взмахнул рукой и обухом топора сломал твари колено, а на предплечье той лапы, что почти коснулась горла сына степи повис вмешавшийся в бой дух-защитник. А в это время, на второй конечности плоть слазит с костей из-за касания заговоренного шнура.

Взвыв, давно мертвый противник бросает всякую осторожность, вгрызаясь клыками в загривок призрачного стража. Если бы на месте духа был настоящий волк, того бы перекусило напополам, а призрачный всего лишь ослаб настолько, что пришлось временно спрятаться. Больше монстр не церемонился. Он и так получил слишком много повреждений. С одной руки слезла плоть, лишая возможности шевелить кистью, в другой раздроблены кости, а ногу приходится подволакивать. И в завершении разгромной картины, абсолютно невредимый противник, который уже нанес два удара, пока не достигших цели, но нанесших вред – руна на лезвии опаляла шкуру и прижигала мышцы, делая их менее подвижными.

Рывок орка вперед и горящее лезвие врубается в кости повыше локтя, отсекая лапу твари. Перекат, и потерянный пропитанный кровью шнур в руках. Уклониться от атаки, взмахнуть рукой и снова вой, знаменующий еще одно попадание. Монстр лишился глаза.

Только успех развить Гроку не удалось. Тварь извернулась и лягнула шамана в грудь, отбрасывая того на несколько шагов. Из глаз брызнули слезы, а дыхание сперло. От второго удара удалось увернуться, а вот третий достигнул цели.

Когти скользнули по щеке, вспарывая ту, рассекли куртку и оцарапали грудь. Кровь из рассеченного лица стала стекать вниз, пропитывая рубашку, а тварь будто почувствовала победу, нанесла еще один удар.

Грок успел закрыться топором, но руку от принятого удара отсушило, заставляя выронить оружие. А вот тонкое лезвие, привязанное к шнуру, описав короткую дугу, вонзилось в шею твари на удивление легко. Клинок вонзился, чтобы через мгновение вгрызться в плоть подобно маленькому кровожадному зверьку.

Тварь, изначально не чувствующая боль, взвыла, ощутив ее на себе. Это дало тот самый удар сердца, который решил исход поединка.

Орк-шаман пнул мертвого в колено, окончательно доламывая ногу и заставляя тварь упасть на нее, пропустил над собой удар оставшейся лапы, подхватил секиру и, крутанувшись, опустил ту на шею твари.

** ** **

Высокий осунувшийся мужчина, одетый в когда-то белую, а сейчас грязно-серую мантию сидел за столом, положив на столешницу руки, и постукивал пальцами по ней. Он выглядел уставшим, будто ему пришлось много дней провести без сна, скитаясь по лесам без воды и пищи. Что, впрочем, было недалеко от истины. Последнюю неделю Приближенный Алькай метался по лесам, от деревни к деревне, стремясь найти источник пришедшей с севера тьмы.

К его сожалению, несколько деревень опустели и все, на что его хватило, это похоронить тех немногих мертвых, что не стали тварями. И как оказалось, такая же картина была с другой стороны столицы. Такие же деревни, такие же следы. Отличие было в том, что Шахты отбились от нападения. Вот только еще столько же монстров скиталось непонятно где, а Создатель не спешил дарить откровение.

– Говоришь, баронец и орк? – вернулся к теме размышлений Алькай.

– Да, господин, – ответил Несущий волю, – от обоих несло тьмой. Я думаю, это были прислужники, что хотели вас выманить и убить.

– Сомневаюсь, – протянул Приближенный, – скорее просто одержимые.

– Одержимые, пришедшие в храм? – с неподдельным изумлением переспросил священник.

– А что, такое бывает, – пожал плечами жрец, – человек, точнее разумный, – поправил он сам себя, – чувствует что-то не то в себе и стремиться попасть в место, где ему могут помочь. Это естественно.

– Я их прогнал, – опустил голову священник.

– Ты не мог им помочь, меня не было рядом, так что ты поступил правильно, – сказал Приближенный и через пару ударов сердца добавил, – ступай.

– Рад служить, – кланяясь сказал мужчина, выходя из комнаты и отправляясь раздавать команды послушникам храма.

Он уже не видел, как главный жрец встал, подошел к окну и задумчиво протянул:

– Значит орки тоже поддаются тьме…

** ** **

Артур прошелся по городу, закупаясь на последние деньги всякой мелочевкой, заглянул к травникам, ненадолго заскочил в съемную комнату, подготовиться, и сразу ушел. Остар уже давно и крепко спал и выглядел, когда стрелок незаметно заглянул к нему, очень слабо. Поэтому мужчина не стал его будить и приглашать поучаствовать в авантюре. Тому нужен был как минимум день отдыха.

Сейчас мысли наемника занимал вопрос, как аккуратно дать шанс пленной охотнице на побег. Еще было время, по крайней мере, пока той не набили рабские Руны. Разумный, получивший рабскую Руну, уже не мог сбежать, причинить кому бы то ни было вред или как-то явно противиться отданным ему приказам. Фактически, это был Контракт, только с более жесткими условиями.

Защититься от нее можно было только другим Контрактом. Именно поэтому многие члены гильдий предпочитали забить кожу татуировками, оберегая себя от рабства. Это не значила, что разумного нельзя заковать в кандалы и принудить работать. Можно. Просто у такого оставалась возможность сбежать. А вот была ли татуировка у той девчонки, Артур сказать не мог.

Весь день до самого вечера наемник потратил на то, чтобы узнать, где держат рабов. Те проживали за городом, где стояли долговые дома, предназначенные для граждан, и не только, задолжавших крупную сумму, и кто был не в состоянии ее отдать. Хотя «проживали» слишком громко сказано. Фактически всех держали под стражей, выпуская только на обязательные работы или, если те были не городской собственностью, с владельцем. Вот туда-то Артур и намеревался пробраться и вывести нужную ему разумную за территорию.

Изначально мужчина думал, что ему удастся все довольно легко. Но как оказалось, поселение было очень большим, по размерам не уступало небольшой деревне, а по количеству жителей так и вовсе многократно превосходило. Долговых домов было очень много, несколько десятков, в каждом из которых могло поместиться до полусотни человек. Но дополнительно охранялось лишь два, ведь именно там держали тех, у кого еще не было Рун.

Несмотря на то, что стража следила в основном только за относительно свободными, все поселение охранялось не слабо. По крайней мере опытный охотник за головами насчитал четыре поста и два патруля, по два человека в каждом. Этого было достаточно, чтобы поднять по тревоге три десятка человек, способных с легкостью подавить небольшое восстание сотни невооруженных невольников.

Также этот же гарнизон должен был охранять самих рабов от тех, кто решит напасть на долговые дома. И хотя такое случалось заметно реже, но пару случаев, как узнал Артур, все же имели место быть.

Поэтому мужчина лежал недалеко от входа и лениво наблюдал за двумя молодыми солдатами, что отстаивали последние свечи караула. Он собирался пробраться уже после того, как этих двоих сменят, будучи полностью уверенным, что не столкнется с новой сменой патрульных, а старых не хватятся по крайней мере колокол. Этого времени должно хватить, чтобы вытащить нужных ему людей.

Через полколокола Артур уже перебрался через высокий частокол и мягко спрыгнул на землю. Осторожно петляя между длинными домами, перебегая от одной тени к другой, охотник приближался к первому патрулю. Те остановились возле одного из домов и о чем-то вяло спорили.

Стараясь не шуметь и убедившись, что вторая пара зашла за здание, наемник резко метнул небольшой камень в другую от себя сторону, покачав головой в момент, когда те сразу обернулись и вместо того чтобы искать опасность вокруг, принялись усиленно вглядываться в темноту. Больше он не медлил. Артур вышел из укрытия и набросил первому на голову мешок, одновременно перетягивая горловину, а затем подскочил ко второму, начавшемуся оборачиваться на звук, и проделал ту же операцию.

Мешки были пропитаны составом, который должен был усыпить того, кто вдохнет пары этой гадости. Тот был сделан на основе дримана, травы, чей взвар селяне пьют при бессоннице. Конечно, сразу они не заснули, более того, второй попытался кричать, но был молниеносно заткнут кулаком охотника. Сорвать мешок им мешал уже сам Артур, постоянно осыпая тех ударами ногами и руками.