Грок не медлил, даже не смотря на слабость и то зло, что причинила эта тварь, он не хотел смерти духу. Ведь как бы ни была темно это существо, в нем оставалась частичка света, да был это оскверненный пес, а не то, с чем столкнулся шаман утром. И если священник уничтожит всю тьму, то истинно светлого духа удержать без согласия не удастся никому – свет невозможно скрыть в камне. Равно как и тьму, она развеется.

А еще это была его оплата.

Вынув второй моток веревки из бочки, он побежал к монстру, на ходу обвязывая себя и камень, который все это время сжимал в руках.

Заметив приближение орка, священник выдернул копье из раны, при этом не развеивая его и находясь в готовности прикончить тварь, если она попытается вырваться. А затем все повторилось, снова одержимость, опять тиски воли, пылающая клеть из нити, только целью переселения на этот раз был камень в руках, который шаман затем обвязал кожаным шнурком, что был намотан ему на предплечье, и который теперь служил запором для духа в его темнице.

Работа была сделана.

** ** **

Хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах…

Я не успел пройти даже половины расстояния до трюма, когда один из передних левых канатов, что удерживал шар с горячим воздухом над головой, лопнул, при этом громко щелкнув, как конец кнута у опытного погонщика. Конечно, один из более чем двух дюжин тросов это ничто, все же остальные должны выдержать вес самого корабля с грузом, вот только создатели именно этого корабля, очевидно, что-то напутали. И прямо сейчас, смотря на вмонтированное в борт стальное кольцо, к которому крепился канат, я видел, что нагрузка на него была слишком высока и оно постепенно деформировалось, растягивалось, чтобы через два удара сердца полностью порваться, выстреливая осколками во все стороны. До меня они не долетели, все же я стоял практически у другого конца лодки, а вот частично перебить еще один из канатов вполне смогли.

– Мне кажется, он сейчас… – начал я, смотря на злополучный трос.

– Ага, мне тоже, – поддакнул матрос, что находился все это время на палубе и видел, как все началось.

Наши взгляды были направлены на канат, что держался на последних волокнах, на глазах истончающихся, которые не продержались и половины от малой свечи. И как только он оборвался, последний трос из четверки на переднем участке, на который свалилась небывалая нагрузка, вырвал кусок обшивки с креплениями. Вся конструкция вздрогнула и резко наклонилась, лодка провисла одним бортом и задралась другим.

Это вывело нас из ступора. Матрос подскочил к нагревателю, что давал горячий воздух, и активировал рунную цепь, заставляющую печь мгновенно остывать. Затем, схватившись за один из канатов, что позволяли открыть клапаны на шаре, начал выпускать горячий воздух, стремясь опустить посудину на землю, пока она не развалилась прямо в воздухе, уронив нас на землю. Я делал то же самое, но на другом борте.

Еще двое матросов выскочили из трюма, и кинулись к двум оставшимся клапанам, за ними вышел заспанный Артур. Скрип дерева и стон металла, что полосами обвивал корпус и некоторые детали, вызывали у команды лишь скрежет зубов из-за невозможности повлиять на ситуацию. Корабль стремительно шел к земле, его экстренно сажали, потому что ремонтные работы в воздухе было провести невозможно.

** ** **

Раздражение мечника можно понять, все же последний дни выдались на удивление неудачными для нашей совместной работы, или наоборот, очень удачными для нас. Все же из всех тех неприятностей, что постоянно подкидывает несомненно Однорукий, мы выбрались живыми и относительно невредимыми.

Именно с такими мыслями Артур флегматично наблюдал за беснующимся на фоне разбитого летучего корабля Остаром, который экспрессивно и самозабвенно высказывал миру все, что он о нем думает, при этом подмешивая сочные горские ругательства в свой монолог. Очередное крушение Артур воспринял спокойно, в какой-то мере, он даже был рад, что в этот раз им не надо было прыгать самостоятельно, за ними никто не гнался и он смог перехватить четыре колокола сна. А что по меньшей мере до вечера, пока матросы не заменят тросы, они застряли на этой опушке, на которую смогли вырулить почтальоны, так даже лучше, в этом году ему не приходилось еще гулять по имперскому лесу.

Пройдясь немного вокруг упавшего корабля, наемник нашел несколько кустов ягод, на которых пока не было ничего съедобного, все же основной урожай в лесу нужно собирать осенью. Грибы даже не искал, все же в такую жару редко можно найти хоть что-то. Зато смог похвастаться несколькими травами, из которых можно получить превосходную вытяжку, которая способствует заживлению ран. Все же лес действительно давал преимущество для того, кто знает где, что и как искать.

За спиной затрещали ветки и послышались шаги. Артур взялся за рукоять ручного арбалета и бесшумно снял его с пояса, неторопливо заряжая. Через пару ударов сердца он, что-то поняв, расслабился и, вынув болты из ложа, спустил курок. Дуги с тихим тренькаем распрямились, а человек, что шел где-то за кустами, по звуку очень резко дернулся в сторону и замер.

– Да не стрелял я, – крикнул Артур улыбаясь, – а если бы стрелял, ты бы не успел спрятаться, так что иди давай.

– А чего вообще хватался тогда за него? – выходя из-за деревьев и кивая на руку, в которой располагался смертоносный малыш, проворчал Остар.

– Не люблю, когда кто-то за спиной ходит, да и привычка, – пожал плечами наемник, – уже успокоился?

В ответ мужчина скривился и мотнул головой:

– Да все равно уже ничего не измениться, чего воздух сотрясать.

– Ну, тебя это не остановила, когда ты оказался на земле.

– Знаешь, – усмехнулся компаньон, – когда на твоих глазах разваливается штуковина, которой ты доверил свою жизнь, то требуется выплеснуть напряжение. Это ты спал, так что не видел считай ничего.

– Э, я видел результат. Вечно тебя оставить одного нельзя, обязательно во что-то впутаешься. Как ты вообще умудрился нас уронить?

– Я? – взвился мечник, – да это корыто, ай, – разом сдувшись, махнул рукой на объяснения.

Хмыкнув и кивнув головой, приглашая следовать за ним, стрелок зашагал в сторону ручья, блеск которого он видел неподалеку. Мечник решил не отставать, и через какое-то время пикировка возобновилась, чтобы прерваться возле кристально чистой ленты лесного ручья.

– Как думаешь, куда этот ручей впадает? – спросил Остар.

– Вроде пока падали видел озеро, пошли поищем его. Заодно искупаемся.

Озеро действительно нашлось, небольшое, чуть вытянутое, с деревьями, растущими практически в упор к берегу, и с кристально чистой водой. Дальний берег утопал в камыше и спуска к воде не было. Разве что только через заросли колючей травы. А вот берег, к которому вышли мужчины был каменистым и достаточно пологим, чтобы можно было выйти практически до середины, прежде чем глубина станет достаточной для того, чтобы скрыть человека с головой.

Пройдясь вдоль кромки воды, наемники нашли еще не один приток, некоторые из них были еле заметными ручейками, шириной не больше ладони, а иные уже было невозможно перешагнуть с берега на берег. В какой-то момент Артур заметил, что озеро похоже с подвохом, ведь не смотря на немаленькое количество ручьев, оттоков воды не было, видимо, вся вода уходила под землю какими-то своими путями. Что не помешало им искупаться. Вода практически ледяная на глубине была достаточно теплой на поверхности.

Стрелок заплыл уже достаточно далеко, когда услышал негромкий вскрик и ругань. Когда он вернулся на берег, то застал удивительную картину: мечник сидел на камнях и старательно выжимал мышцу на ноге, на которой были две неглубокие ранки и из которых вытекала розоватая жидкость, а рядом валялась небольшая зеленая змейка.

– Я даже спрашивать не буду, как ты умудрился подставиться под укус змеи, – задумчиво рассматривая тельце, проговорил Артур.

– Да иди ты, – огрызнулся Остар, – лучше скажи, эта гадость ядовитая? Хотя, чего это я, наверняка да. Вот Бездна, как же не вовремя.