- Йо! – поприветствовал он своим тяжелым басом. - Как сам?

- Нормально, - сказал Михей, закрыв виртуальный экран. – А ты?

- Все ништяк, - улыбнулся Джамаль, обнажив ровные белоснежные зубы.

Михей почувствовал себя ребенком рядом с этим двухметровым гигантом. Тот достал из нагрудного кармана тонкую самокрутку, и стал катать ее между пальцами.

- Курнешь? – Спросил он, протягивая папиросу.

- Что это? – Спросил Михей, покосившись на нее.

- Горлодерка, - ответил великан, как бы удивившись, что кто-то может не знать таких элементарных вещей.

- Что за горлодерка?

Джамаль зажал папиросу губами и приложил к кончику электрический прикуриватель – вырезанную из кости обезьянку с выпяченным задом, который вдруг раскалился докрасна. Закрученный спиралью кончик полыхнул и погас. Джамаль несколько раз затянулся, раскуривая косяк, и снова протянул его Михею. Михей сделал затяжку и раскашлялся.

- Вот поэтому «горлодерка», - усмехнулся Джамаль. – Кое-кто из любителей табачка стал пробовать местные травы и сорняки, и нашел горлодерку, треонский табак.

Михей вернул ему папиросу, тот с наслаждением вдохнул горьковатый дым.

- Успокаивает нервы.

- Да я вообще-то не курю, - сказал Михей, вытирая выступившие слезы.

- Дело твое, - пожал плечами Джамаль. – Где служил раньше?

- Алжир, - коротко ответил Михей.

Великан вытянул пухлые губы, то ли от удивления, то ли просто выпуская струю дыма.

- И я там был. Сопротивление?

- Правительство.

- По разные стороны, значит. Хорошо, что не пересеклись.

- Почему? – Михей посмотрел на него.

- Сам как думаешь? – вместо ответа спросил Джамаль и встал, подняв пулемет одной рукой. – Я за водой, пойдешь со мной?

- Нет, - покачал головой Михей.

Джамаль, молча взвалил пулемет на плечо и зашагал по улице.

Михей взглянул вслед великану. Он шел легкой походкой, слегка раскачиваясь, размахивая руками, и, кажется, напевал какую-то песню. Тут взгляд Михея зацепился за что-то, что вновь вызвало у него то странное чувство, которое он испытал в день прибытия. Блеклая выцветшая табличка на торце соседнего дома. Ровный ряд треонских иероглифов, похожих на корейские с их кругляшками. Но Михей вдруг осознал, что видит не просто закорючки, а уверенно читает «Улица шахтера Гаматару».

Он сплюнул. «Да что со мной происходит?!»

Михей пошел по городу, выискивая таблички с названиями улиц, вывески магазинов, листовки с объявлениями. «Улица металлистов», «Продуктовая лавка», «Улица Большая Крайняя», «Продается шкаф. Обращаться по адресу…». Он мог прочесть почти все, лишь малая часть иероглифов оставалась не понятной. Сделав небольшой круг по поселку, Михей вернулся назад к дому, и взбежал наверх, в комнату своего взвода. Там, на невысокой тумбе с ящиком, лежала стопка тоненьких книг. Их использовали, чтобы разжигать огонь по вечерам. Михей схватил первую попавшуюся и прочитал «Черный цветок или повесть о Гагерианских разбойниках». Следующую. «Загадки истории. Тайна Тротейма Миротворца». Следующую. «Каджарбан. Поэмы». Михей пролистал несколько страниц, и пробежал глазами по тексту. Не все иероглифы он смог прочесть, но смысл написанного был примерно ясен. В поэме говорилось о молодом офицере из бедной семьи, влюбленном в уже немолодую графиню.

Михей отбросил книгу и замер. Пол под ногами закружился. Книги спровоцировали серию видений. Михей будто оказался окружен несколькими телевизорами, настроенными на разные каналы. Какие-то события, лица, реплики. Каждая картинка несла свою эмоциональную нагрузку: радость, волнение, разочарование, восторг. Михей закрыл глаза и попытался отбросить все мысли, сконцентрировавшись на чем-то приятном, на чем-то родном. Мирослава. Он вызвал в сознании ее образ, и все вдруг закончилось. Михей стоял один в комнате, склонившись над стопкой книг, опершись на тумбу. Он выпрямился и нервно усмехнулся.

Что-то случилось. Каким-то невероятным непостижимым образом он теперь знал весь сюжет той поэмы, от начала и до трагического конца.

[1] PTM – от англ. personal tactical monitor – персональный тактический монитор.

[2] Мальцы – так называли солдат Малой Колонии.

Высота имела тактическое значение. С нее просматривалась вся территория в радиусе десяти километров. На небольшом пологом холме разместилось какое-то предприятие пищевой промышленности. Крупный отряд треонцев укрылся за толстыми стенами завода. Разведка сообщала о нескольких танках, которые, впрочем, какое-то время назад вдруг пропали и больше не появлялись. Бой предстоял не легкий.

После непродолжительной артподготовки две роты Соляриса бросились в атаку. Шли цепочками, укрывшись за танками. Над головой раздался страшный свист. Земля задрожала от десятков взрывов вражеских снарядов. Все пространство вокруг заволокло черными клубами, отовсюду сыпались комья. Михей бежал, не разбирая дороги, ничего и никого не видя вокруг. Он только чувствовал справа плечо Бомбера. Биомаркеры Страйкера и Краснова горели где-то впереди. И Михей бежал, зная, что есть еще кто-то, и что он не сбился с пути и не побежал вдруг в обратную сторону.

Очередной взрыв прогремел совсем близко. Что-то маленькое и острое вонзилось в тело под правой подмышкой. Михей запнулся, едва устояв на ногах. Бомбер пропал. Его больше не было.

Впереди, сквозь черную пелену, виднелось подножие холма. Дымящиеся развалины завода огрызались пулеметными очередями. Пролетело несколько реактивных снарядов, оставив в воздухе белесые хвосты. Михей знал, что это пустяки для танков. Их защитные орудия уничтожали любую угрозу на подлете. А вот там, откуда они были запущены, сразу же стало жарко. Огненные шары вспыхнули и погасли, подняв в небо черные закручивающиеся спиралью клубы.

Прогремели и утихли последние взрывы, треонская артиллерия замолкла. Наступающие бежали по изрытой воронками земле. Некогда зеленое ровное поле превратилось в черно-серое бугристое месиво.

Шумовой фильтр шлема приоткрыл мембрану. Мир снова наполнился стоном войны. Тарахтенье треонских пулеметов, мерное рычание танков, гавканье их пушек, когда разгоняемые электромагнитными ускорителями снаряды преодолевали звуковой барьер. И еще гул вертолетов где-то позади.

Первая линия атакующих как раз вошла в слепую зону пулеметов, когда три винтовые машины пронеслись у них над головами, поливая противника огнем и железом. На холме вспыхнуло пламя объемных взрывов. Возможно ли выжить после такого?

Тут на вершине раздался страшный оглушительный треск. Что-то чудовищно скорострельное. Один вертолет задымился и повернул назад, охваченный пламенем. Другой взмыл вверх, уходя от реактивной гранаты. Третий нигде не было видно.

Михей взбирался на холм, тяжело перебирая ногами. Его нагнал Рамзан.

- Дауай, дауай, - прохрипел он. – Сейчас самый жара начнется!

Он был прав. Все, что было до этого, это была лишь разминка. Настоящее дело ждало их на вершине холма. Несмотря на все старания, ни артиллерии, ни вертолетам, не удалось полностью подавить треонцев. Они все еще были там, и ждали, готовые дать отпор ей, пехоте, царице полей.

Второй вертолет потерял часть хвоста и, закружившись, рухнул прямо у вершины. Лопасти продолжали вращаться, врезаясь в землю, загибаясь, и закручиваясь. Машина накренилась, завалилась на бок, и, переворачиваясь, покатилась вниз. Третий вертолет появился в сотне метров слева. Он летел назад.

Вершина приближалась.

- Сюда-сюда, плотнее, - скомандовал Страйкер.

Михей ускорился, и почти прижался к его спине. Сзади подпирали Джамаль, Гейб и Нейтор.

Показалась обвалившаяся крыша завода, потом стены. Танк смял хлипкие остатки сетчатого ограждения, и повернул чуть правее. Башня, напротив, повернулась влево, и ствол гавкнул, запустив снаряд в одно из окон. Тут снова застрочили пулеметы и появились треонские танки.

Михей нырнул в ближайшую воронку. Туда же упали Страйкер, Гейб и Джамаль.