— Лилит, где же ты была? А где Юджин, он…он хотел мне о чем-то рассказать. О Свет, где мой сын? Юджиинннн!
— Моя госпожа, все хорошо, батюшка скоро подойдет, не нужно расстраиваться. — Лилит продолжала крепко держать старушку за руки. — Тебе нужно вернуться в комнату, бабушка. Давай, подождем его там.
— Нет! Там нет моего Юджина! — как заведенная продолжала сопротивляться пожилая женщина, все еще отрешенно глядя по сторонам. Даже присутствие Лилит рядом не успокаивало ее. — Юджинннн!
— Что здесь происходит?
Недовольный и опасный возглас заставил и юную девушку и ее бабушку вздрогнуть. Всего лишь на мгновение Лилит прикрыла глаза, понимая что сейчас ей предстоит двойное сражение. За себя и за госпожу Зерин.
— Я задал вопрос. Что здесь происходит? — Селвин Фэйден стоял у подножия лестницы ведущей на второй этаж и лицо его выдавало крайнюю степень раздражения. В нем не было ни капельки сочувствия или сопереживания, но в целом, как уже поняла Лилит, на это и не стоило надеяться. Но хуже всего оказалось то, что к ним спешили его родственники, которых в гостиной Лилит толком не успела разглядеть, готовясь к серьезному разговору с мужчиной.
Госпожа Зерин тут же забеспокоилась, растерянно переводя взгляд с незнакомых людей на внучку.
— Лилит, кто все эти люди? — она ухватилась тонкими, морщинистыми пальчиками за девушку и блеклые, потерявшие от старости свой насыщенный зеленый оттенок глаза мгновенно наполнились слезами. — У нас прием? Почему же ты меня не предупредила. — пожилая женщина смущенно потянулась к наглухо закрытому вороту ночной сорочки. Я же совершенно не готова…
— Довольно! — мужчина в пару шагов преодолел несколько ступеней и оказался так близко к Лилит, что она невольно отшатнулась. Почему-то находиться на таком маленьком расстоянии от мистера Фэйдена ей было тяжело. — Кто эта женщина и что она делает в моем доме?
— Это моя бабушка, госпожа Зерин. — Лилит решила не пасовать и говорить все так как есть. Ей нельзя было сдавать позиции и робеть, несмотря на то, что сейчас их с бабушкой судьба зависела от этого мужчины. Она глядела в его пылающие гневом глаза, но не опускала свои. — Она жила здесь вместе со мной. У нее… слабоумие. Именно поэтому я просила у вас отсрочку в один день. Сегодня у меня не получилось найти подходящее жилье, но я уверена, что завтра мы сможем переехать.
— Переехать? — пожилая женщина вдруг встрепенулась, скинула руки Лилит, которые покоились на ее плечах и недовольно сдвинула седые брови. — Как это переехать? Это мой дом! Я всю жизнь провела здесь и не собираюсь никуда переезжать! Лилит, о чем ты говоришь? Где Юджин? Почему он допускает эти разговоры!
— Бабушка, нам необходимо переехать, потому что…
— Никуда я не поеду! — воинственно заявила госпожа Зерин, но уже через секунду ее глаза вновь погрустнели и крупные слезы покатились по щекам. — Лилит, девочка моя, я не могу без этого дома. — старушка опустила голову и ее руки вновь затряслись. — Этот дом моя память, это все что мне осталось от твоего дедушки. Здесь появился на свет мой сыночек Юджин, а потом и ты. Я не могу… Мой дом, мой дом.
Лилит и сама готова была разрыдаться, видя какие терзания охватили бабушку, как тяжело ей справиться со всем, что происходит вокруг нее. Девушка потянулась к старушке и крепко ее обняла, попутно пряча наворачивающиеся на глаза слезы. Она напрочь забыла про всех, кто наблюдал сейчас за ними, ощущая только эмоции своей бабушки. Ей было жаль, безмерно жаль пожилую женщину, потерявшуюся в водовороте воспоминаний и не умеющую определить где настоящее, а где прошлое.
— Юджин, где же Юджин? Мой сын! — всхлипывала госпожа Зерин, прижимаясь к девушке. — Мой дом… Мой сын…
— Почему вы еще вчера не сообщили мне о… госпоже Зерин? Зачем скрыли тот факт, что живете здесь не одна?
Господин Фэйден поубавил свой воинственный настрой, но голос его по-прежнему звучал недовольно. Однако теперь Лилит уловила нотки сожаления и удивления.
Она сделала глубокий вдох, оторвалась от бабушки, легонько прикоснувшись к залитым слезами морщинистым щекам и повернула голову к мужчине.
И что же она увидела в его взгляде, обращенном на нее? Сострадание? Сочувствие? О нет, мужчина был неприступен как скала, покрытая многолетним снегом не сходящим с ее острой вершины уже долгое время. Колючий и холодный он выражал неприятие той сцены, что развернулась сейчас перед ним.
— Потому что вы налетели со своими обвинениями и клеветой в адрес моего отца.
— Все мои слова не были вымыслом. И это не повод скрывать вашу бабушку.
— А что бы это изменило? — Лилит все время поглядывала на пожилую женщину, которая продолжала тихонько всхлипывать. — И вчера и сегодня вы неумолимы!
— Это бы многое изменило. — уверенно заявил мужчина. — Я не деспот и никогда не заставлю больную женщину скитаться по улицам.
— Но…
— Я никуда не пойду! — сквозь слезы заговорила госпожа Зерин, теперь обратив свой взор на мистера Фэйдена, словно знакома с ним лично и готова отстаивать свои права. — Это мой дом! Мой и Юджина, и Лилит.
Мужчина совершенно неожиданно для Лилит не стал спорить, а лишь мило улыбнулся ее бабушке, мгновенно убрав недовольство со своего лица. Он преобразился до неузнаваемости. Не было гнева и злобы в его взгляде, и выглядел он вполне мирно, что безусловно поразило девушку. Еще секунду назад он глядел на нее как на врага, но на пожилую женщину его неприязнь не распространялась.
Однако, Лилит не успела понять почему же произошли такие разительные изменения, потому что к ним уже спешила миссис Линей.
— Госпожа…О, господин. — экономка была смущена и не знала к кому же правильней будет обратиться. — Позвольте мне отвести госпожу Зерин в ее комнату. Прошу прощения, мы не доглядели…
— Миссис Линей, я не уверена…
— Конечно миссис Линей, вы можете проводить госпожу Зерин. — голос мистера Фэйдена был спокоен, но тверд и решителен. — Нам с мисс Арлант необходимо обсудить важные детали.
Кое-как успокоив разволновавшуюся старушку и отправив ее вместе с экономкой в свои покои, Лилит с тяжелым сердцем спускалась по лестнице к ожидавшим ее представителям семейства Фэйден. В эту минуту она готова была к чему угодно.
В просторном холе ее ожидало несколько человек и воспользовавшись всеобщим молчанием, девушка смогла наконец внимательно разглядеть присутствующих.
Прежде всего она заметила надменную даму, которая так неделикатно прервала общение Лилит и господина Фэйдена в гостиной. Рядом с ней стоял высокий мужчина со светлыми волосами и яркими голубыми глазами. Похоже его забавляло все, что произошло только что, поскольку легкая улыбка украшала лицо незнакомца. Чуть поодаль нервно сжимая в руках белый платок стояла девушка с ошеломленным взглядом, внешне напоминая господина Фэйдена, но в отличие от более старшей дамы, черты ее лица были мягче, да и в целом она производила впечатление ранимой и испуганной молодой девушки.
— Ну что ж, мисс Арлант, я считаю, пришло время для правды. — голос Селвина Фэйдена отвлек Лилит от разглядывания его родственников. Примечательно, что предполагаемой госпожи Фэйден она не обнаружила.
— Всю правду вы уже знаете. — откашлявшись заговорила Лилит. — Моя бабушка жила со мной здесь весь этот год, потому что лекарь рекомендовал не беспокоить ее сильными потрясениями, создавая условия той жизни, которой она жила до болезни. Нельзя менять место жительства, соглашаться со всеми ее капризами и словами, то есть делать все, чтобы она чувствовала себя спокойно. Но приступы случаются, впрочем, она совершенно безопасна для окружающих. Бабушка просто не помнит многие моменты своей жизни.
Тишина после произнесенных Лилит слов угнетала.
— Но как же… — робкий, едва слышный тоненький голос прервал тяжелые думы всех собравшихся. — Что же будет, когда вы уедете из этого дома?
Молоденькая девушка с перепуганным личиком глядела на Лилит в ожидании ответа.
— Не знаю. — пожала плечами Лилит. — Весь прошедший год я старалась оберегать бабушку, но лекарь говорит, что любое потрясение может привести к серьезному приступу с полной потерей сознания и даже смерти.
