Несколько часов назад, когда Брэдшоу наконец-то обнаружила, как был подделан анализ крови, реальность обрушилась на них со всей своей беспощадностью. Они знали все, но ничего не могли доказать.

Их возможности были ограничены.

Можно было бы поехать на встречу с Уордлом. Изложить все, что они знали, и надеяться, что он предпочтет правильный поступок своим амбициям. Но По этот вариант не понравился. На этом этапе расследования Уордл явно был невосприимчив к здравому смыслу. Ему было что терять.

Еще они могли подать заявку на финансирование наблюдения без ведома главного констебля. Такая идея не понравилась уже Флинн. В прошлом округ был тренировочным полигоном террористов, и Национальное агентство не могло себе позволить ссориться с полицейскими Камбрии – как всегда, знание местных условий было ключевым моментом в сборе разведданных.

Брэдшоу хотела, чтобы По продолжал прятаться у Виктории, пока они с Флинн ищут бункер. Уж этого По ни в коем случае не стал бы терпеть. Если он проиграет, то как мужчина, а не как диктатор-неудачник, забившийся в нору. В общем, ни один вариант не подходил.

– Все против нас, – признал По. – Мы не можем выиграть эту игру. Она подстроена.

Взгляд Флинн изменился. Казалось, она слушает голос, звучавший в ее голове. Наконец она решила:

– Тогда мы изменим правила. Вот как мы победим.

По изумленно уставился на нее. Изменить правила…

Конечно, именно это им и следовало сделать. Они имели дело с самым необычным преступником из всех, кого встречали за всю свою профессиональную жизнь. Обычные методы на него не действовали.

И им пришлось пойти дальше. Просто изменить правила было недостаточно. Им все равно предстояло играть в игру Китона. У него по-прежнему были высокие ставки.

Но что, если они не согласятся на эту игру? Если будут играть в свою?

И что, если она уведет их в неверном направлении?

Поэтому Флинн позвонила Риггу и попросила его встретиться с ней в Шап-Уэллсе. Сказала ему, что дело того стоит. Уордл был в Шотландии, искал смартфон По, так что ему удалось приехать без начальства.

Ригг попытался добиться ареста, и По предоставил ему такую возможность, радуясь, что не ошибся насчет Ригга. По мере развития дела констебль все больше беспокоился о невиновности Китона и о том, что никто, казалось, не подвергал ее сомнению. Ход мыслей Уордла и его категорический отказ принимать во внимание другие идеи тоже беспокоили его до такой степени, что он готов был выйти за пределы своих возможностей. В конце концов, он был слишком хорошим полицейским, чтобы не иметь собственных идей.

Поэтому он согласился выслушать то, что они ему рассказали. Эту задачу взяла на себя Брэдшоу.

Она поведала ему обо всем по порядку: об ужине в «Сливе и терне», который привел их к Джефферсону Блэку, о пропавшей татуировке, о том, как они нашли Хлою Блоксвич, о трюфелях и бункере и, наконец, о том, как можно было подделать анализ крови.

Ригг признал, что это было убедительно. Он подтвердил и то, что они знали без него – без доказательств это была всего лишь изящная теория.

– Полагаю, я здесь потому, что вам от меня что-то нужно? И что же?

– Тебе это не понравится, – заметил По, и он был прав.

Риггу это действительно не понравилось.

Это была необычная слежка. Обычно подозреваемый находится под наблюдением с момента его идентификации и до момента ареста.

Но теперь все было по-другому. О воздушном наблюдении – самом безопасном способе слежки за подозреваемыми в сельской местности – не могло быть и речи. У них не было разрешения, а даже если бы и было, ураган «Венди» остановил движение всех вертолетов и самолетов.

Наземное наблюдение тоже не годилось. В светлое время суток можно было бы ехать на машинах, хотя даже это было рискованно. Сельские дороги напоминали кроличьи норы. Некоторые даже не были нанесены на карту. Подойдите слишком близко, и объект вас увидит. Отойдите слишком далеко, и вы собьетесь с пути. Ночью – тем более, и вдобавок машины с включенными фарами были заметны, как перчинки в солонке.

По сделал ставку на то, что Брэдшоу нашла все возможные рощи. И поскольку стояла середина лета и дни были длинными, ураган «Венди» им даже помог. Облака, темные и низкие, затемняли их путь.

Водитель Ригга высадил их как можно ближе, но им предстояло преодолеть полмили по неровной и скользкой местности, прежде чем они достигли возвышенного леса. Ветер утих, и серебряные березы стояли прямо, как шомпола. Кора в бледном свете, казалось, светилась.

Рощица была небольшой, но ее охраняло кольцо сердитых кустов можжевельника. Березы располагались на хорошем расстоянии друг от друга, а верхний навес пропускал достаточно солнечного света, чтобы подлесок стал густым и тяжелым. Издалека роща казалась сплошной, но, подъехав ближе, По увидел среди ежевики и боярышника тропинки, которые, по-видимому, проложили овцы, ища укрытия в холодное время года.

Опыт бывшего пехотинца помог По вскоре найти подходящее место для укрытия – посреди какого-то куста без шипов. Он принялся расчищать участок, достаточно большой, чтобы там могли разместиться три человека. Ригг и Флинн пришли на помощь, и минут через пять они закончили. Теперь им оставалось только ждать.

Время текло медленнее, чем густой мед с ложки. Вспомнился один из девизов британской армии: бежать, чтобы ждать. В кустах они просидели три часа, и, не считая того, что все вымокли, ничего не произошло. К полуночи ураган совершенно утих. Было жарко, тихо и влажно. Мокрая земля, свежий, насыщенный воздух. Не считая дождевой воды, капавшей с листьев, и время от времени раздававшегося трепета невидимых крыльев, здесь было зловеще тихо. Бледный свет сменился тьмой, достаточно густой, чтобы скрыть силуэты. Это сбивало с толку и действовало на нервы. Сырость доставляла все больше дискомфорта. По старался отлепить рубашку от позвоночника, но из-за пота и дождя она прилипала снова.

– Это пустая трата времени, – пробормотал он. Вся эта ситуация начинала его бесить. Мышцы шеи сводило спазмами. Если они выбрали не ту рощу или если Китон на это не купился, все было кончено.

– Единственное, что мы пока потратили, – моторное масло, – прошептал в ответ Ригг. – Ты и сам понимаешь, что это требует времени; в таких вещах всегда все идет не по плану.

Но через час их худшие опасения оправдались.

Мобильник Ригга завибрировал. Прикрыв рукой экран, он прошептал в телефон:

– Повторите.

Какое-то шестое чувство подсказало По, что разговор о нем.

Свободная рука Ригга безвольно повисла, вспышка экрана осветила его лицо. Морщины на его лбу стали глубже, глаза засверкали. Он закончил разговор, и роща снова погрузилась во тьму.

– Это был контроль. Пока мы тут сидели, старший инспектор полиции Уордл возвращался из Шотландии. Хотя мы ожидали, что Китон позвонит нам, когда ты доберешься до «Сливы и терна», парень из диспетчерской не был проинформирован, решил, что это настоящий арест, и зарегистрировал его в системе. Один из сотрудников Уордла работал допоздна, получил предупреждение и позвонил ему.

По поморщился.

– Он не пытался тебе позвонить? – спросила Флинн.

– Может, и пытался, но сегодня со мной можно связаться только по личному номеру. У старшего инспектора Уордла его нет, и никто ему его не даст.

– Ему поступило сообщение?

– Я буду тебя задерживать, пока он не приедет. Он хочет арестовать тебя сам.

По печально покачал головой. Они были так близко…

– Будет еще хуже, – добавил Ригг.

По не представлял себе, куда еще хуже, но все равно постарался взять себя в руки.

– Он остановил всю работу. Кроме этой рощи, ни за каким другим объектом сейчас не следят.

ТВОЮ МАТЬ!

По очень хотелось закричать, но он сдержался и лишь стукнул кулаком по дереву. Прижал руку к губам, провел языком по окровавленным костяшкам. Флинн положила руку ему на плечо: