– Потому что по неизвестным мне причинам Джаред Китон попросил о встрече с вами.

День 8

Ночь прошла странно. По вроде бы спал, но при этом отдавал себе отчет, что не спит. Мысль о предстоящей встрече с Китоном стучала в его беспокойном мозгу. Если он просто хочет позлорадствовать, почему с глазу на глаз, в тюремной комнате для допросов? Этот сукин сын был звездой – опозорить По перед мировыми СМИ было бы очень в его стиле.

Это казалось абсолютно нелогичным. И действовало на нервы.

Потому что Джаред Китон никогда ничего не делал без причины.

По встал рано, съел свой завтрак над раковиной и прямо со сковороды, после чего ее дочиста вылизал Эдгар. Поскольку Хьюма уже не было на этом свете, а дочь Хьюма не относилась к числу фанаток По, он вынужден был сделать то, чего поклялся никогда не делать: поместить Эдгара в питомник. Он знал, что потом ему все равно придется придумать план получше, но сейчас у него не было выбора.

Официально это был визит полиции Камбрии, поэтому Ригг вел машину. Он встретил По у главных дверей Карлтон-холла в семь часов. Двигатель он не выключил и двинулся с места до того, как По закрыл дверь.

Путь проходил по прямой через горную трассу A66 и еще немного вверх по A1.

Всю дорогу Ригг молчал и даже не повернул головы в сторону По, пока они не миновали армейские полигоны военных полицейских, то есть добрых тридцать минут пути. Когда же он наконец удостоил По какими-никакими словами, это был лишь грубый ответ на его вопрос.

– А вы как думаете, Ригг, почему Китон хочет меня видеть?

Ригг ничего не сказал, лишь челюсть его напряглась и чуть дернулась, как будто у него был тик.

– Потому что, честно говоря, меня это немного беспокоит, – продолжил По.

На этот раз Ригг что-то пробормотал себе под нос.

– Простите, я не расслышал.

– Я сказал, что вот-вот расплачусь от сочувствия.

По не стал придавать слишком много значения нарушению субординации. Хотя Ригг на него и злился, это был праведный гнев, и По был даже рад, что констебль рядом, хотя и не смог бы объяснить, почему.

Может быть, потому что он чем-то напоминал самого По.

Даремская тюрьма, одна из немногих сохранившихся с девятнадцатого века, давно устарела. Много лет здесь содержались самые знаменитые заключенные Британии: убийцы Роуз Уэст, Майра Хиндли и Ян Брэйди, гангстеры Ронни Крэй и Джон Маквикар, которым удалось сбежать, Фрэнки Фрейзер – все они провели немало времени за мрачными стенами Дарема. Теперь в этой двухсотлетней тюрьме содержалось больше тысячи заключенных. Переполненную и ужасно финансируемую, невыносимо жаркую летом и опасно холодную зимой, ее следовало бы снести еще пятьдесят лет назад. По всегда считал Даремскую тюрьму символом рухнувшей системы уголовного правосудия Великобритании.

Однако еще недавно тюрьма была частью зоны повышенного риска, и это значило, что в ней установили самые современные ворота. После проверки удостоверений личности, распечатки пропусков и тщательного досмотра По и Ригг прошли в апартаменты для официальных посетителей. То, что обозначалось грандиозным термином «люкс», на деле представляло собой коридор с восемью грязными ящиками по обеим сторонам, похожий в лучшем случае на колл-центр в какой-нибудь стране третьего мира, где заодно продают поддельные лекарства. Стены из прозрачного плексигласа, унылый декор, невыносимый запах отбеливателя.

Им выделили комнату номер три, вторую слева, где пахло уже не только отбеливателем, но и последним обитателем. По и Ригг оба вздрогнули от этой вони. В комнате были четыре стула и стол, прибитые к крашеному бетонному полу, из декора – только дешевая пепельница.

Коридор номера имел входы с обоих концов. По и Ригг прошли через вход для посетителей. Другой вел в недра тюрьмы. По не мог оторвать взгляд от молчаливой металлической двери. Поскольку другие комнаты для допросов были пусты, следующим войти сюда мог только Джаред Китон.

Металлическая дверь с громким стуком открылась, и По увидел человека, прошлой ночью преследовавшего его во сне.

Китон прошел в третью комнату, не дожидаясь приглашения, и уселся на один из двух пустовавших стульев. С минуту По и Китон молча смотрели друг на друга. Ригга с таким же успехом могло там и не быть.

По не видел Китона со дня его осуждения. Хотя он уже не был таким гламурно-лощеным, как во время суда, шесть лет тюрьмы не испортили его великолепной внешности. Зубы уже не были такими ослепительно белыми, светлые волосы стриг тюремный парикмахер, а не знаменитый стилист, и все же он по-прежнему был прекрасен. Идеально симметричное лицо. Четкие скулы и волевой подбородок. Стильная небритость. Ярко-голубые глаза, восхищавшие стольких поклонников. Он стал достаточно брутальным, чтобы не казаться смазливым, но остался достаточно симпатичным, чтобы всем нравиться. Неудивительно, что телекомпании и издательства так за ним увивались.

До ареста Джаред Китон пробегал пять миль в день и час до завтрака проводил в спортзале. Тюремная жизнь не лучшим образом сказалась на его мускулистой фигуре, но роба все еще туго облегала мощную грудь и бицепсы. От него пахло сигаретами, хотя По знал, что он не курит. Неудивительно – в тюрьме от всех пахло сигаретами.

Ригг откашлялся, но Китон выставил вперед ладонь и не дал ему сказать ни слова. Он одарил детектива озорной улыбкой. Той улыбкой, какой сиял на камеру, объясняя сложные кулинарные техники какой-нибудь из льстивых знаменитостей. Обезоруживающей и самодовольной одновременно. Украшавшей обложки и главные развороты многочисленных журналов. «Отмеченной наградами улыбкой», как ее описала одна газета.

– Прежде чем мы начнем, вы хотите мне что-нибудь сказать, мистер По? – Его напускной французский акцент каким-то образом пережил суровую тюремную систему.

По не ответил. Он планировал начать с извинений и принять все, что будет потом. Китон был человеком, которому он сильно испортил жизнь, имевшим полное право злиться. Едва ли не по наитию По украл шесть лет у него и шесть лет у его дочери.

Но атмосфера была не той.

Китон должен был кипеть от ярости. Жестокой ярости, которую невозможно скрыть. Но он был холоден. Он смотрел на По, как гремучая змея, готовая напасть.

Какое-то время они изучали друг друга.

Когда стало ясно, что никто из них не хочет начинать разговор первым, заговорил Ригг. С полчаса он рассказывал, как ищут похитителя Элизабет Китон, где находится полиция, расследующая возможную судебную ошибку, и когда Комиссия по рассмотрению уголовных дел может передать дело Китона в Апелляционный суд.

Китон не сводил глаз с По.

В конце концов словесный понос Ригга иссяк – Китон, вне всякого сомнения, и без него все знал от своей команды юристов. Ригг выжидающе посмотрел на Китона, но не получил в ответ никаких доказательств того, что он вообще слушал.

– У вас есть вопросы, мистер Китон? – спросил он.

Не глядя в сторону Ригга, Китон повторил вопрос, который задал полчаса назад:

– У вас есть что мне сказать, мистер По?

По должен был сказать хоть что-то.

– У вас богатый опыт, мистер Китон.

Что-то подсказывало ему не извиняться.

Китон поднял брови и улыбнулся шире. Ригг поморщился.

– Я уверен, что мой коллега имел в виду…

Китон отмахнулся от Ригга. Продолжая пристально смотреть на По, он сказал:

– Ваш коллега прав, мистер Ригг. У меня действительно богатый опыт.

Ригг сглотнул.

– Можете ли вы представить, что значит быть обвиненным в убийстве? Чтобы все ваши друзья думали о вас мерзости? Чтобы навсегда испортить свою репутацию? Чтобы потерять все, к чему вы всю свою жизнь стремились? Вы можете представить, что это такое, констебль Ригг?

Ригг покачал головой.

По зачарованно наблюдал за ними. То, как Китон управлял людьми, завораживало. Ригг, закаленный в боях ветеран бесчисленных допросов, застыл как вкопанный. Даже рот приоткрыл. Кажется, он был не в силах до конца поверить в происходящее.