– Боюсь, и это еще не все, – продолжал ван Зил. – Запрос на участие отдела анализа тяжких преступлений в этом деле официально отменен. Мы больше не имеем к нему отношения.

Собственно, это уже не имело особого значения. Уордл искал тело девушки, которую знал как Элизабет Китон. Понемногу добавляя фактов, указывающих в направлении По, Китон рано или поздно должен был добиться его ареста. Тем временем По собирался искать девушку, которая не была Элизабет Китон, чтобы опровергнуть все, на что укажет Уордл. Может быть, и к лучшему, что они больше не обменивались данными.

Брэдшоу молчала. У нее не было никаких мыслей насчет того, что делать дальше. Поиски девушки должна была начать Флинн. Китон продумал свой план, сидя за решеткой, и значит, где-то поблизости и должен был скрываться ответ.

– Я чем-то могу помочь, По? – спросила Брэдшоу.

– Разберись с кровью, Тилли. Я не могу этого объяснить. Все говорят, что подменить кровь невозможно.

Брэдшоу пристально посмотрела на него. Пристальнее даже, чем обычно.

– Выясни, как они это сделали, Тилли. Докажи, что эксперты ошибаются, и выясни, как в организм этой девушки попала кровь Элизабет Китон. Сделай это, и я тебе обещаю, что начну есть фрукты.

Ее челюсти напряглись, на лице появилось выражение, которого По давно не видел, но сразу же понял, что оно значит. Все, чем она занималась до этого времени, было для нее несложным. Почти скучным. Найти связь между Китонами и отцом По, взломать аккаунты девушек в соцсетях – все это не составляло для нее труда.

Но… выяснить, как кто-то может быть и живым, и мертвым одновременно… это уже было совсем другое. Это был настоящий вызов.

День 12

Хотя По жил в одном из самых дождливых мест Великобритании, поклонником непогоды он не был: мокрая погода не приносила ему ни радости, ни душевного покоя. Но он был жителем Камбрии, и потому-то она беспокоила его не больше, чем уток. Кожа водонепроницаема, рассуждал он, а одежда сохнет.

Новый день начался с грохота дождя, который сперва тихо стучал по шиферной крыше, но понемногу перерос в настоящий ливень. Это была, конечно, не совсем та погода, что обещали метеорологи, но, похоже, масштаб проблемы они поняли правильно. По включил радио и обнаружил, что Метеорологическое управление выпустило красное предупреждение о том, что Дамфрис и Галлоуэй, Камбрию и Ланкашир ожидает нечто суровое. Следующие сорок восемь часов обещали локальное наводнение и нарушение работы энергосетей. Красное предупреждение означало, что необходимо принять меры, чтобы обезопасить себя и других.

По не обратил на это внимания. Хердвик-Крофт стоял посреди пустошей Шап-Уэллса до того, как появилось Метеорологическое управление, и намеревался простоять там еще долго после того, как его сократят.

Открыв дверь, По увидел, как к его дому быстро направляются облака – низкие, темные и не предвещающие ничего хорошего. По всей видимости, в этот день ему предстояло сидеть тише воды ниже травы. В любом случае ничего другого и не оставалось – все, что можно было сделать, было уже сделано. Флинн просматривала тюремные записи, чтобы выяснить, мог ли Китон встретить эту девушку в тюрьме, а Брэдшоу решила не ложиться спать, чтобы как следует изучить все аномалии крови. Среди ночи она позвонила ему и сказала, что ничего не нашла.

«Но отрицательный результат не означает провала, По. Он означает научное открытие, и значит, я уже смогла доказать тринадцать способов, которыми это сделать невозможно».

Для него это звучало как провал, но что он в этом смыслил? Будучи подростком, Брэдшоу получила несколько исследовательских грантов, а он однажды поджег себе руку на уроке химии.

Но просто сидеть и ни черта не делать он тоже не мог. Неважно, какая там погода – ему нужно было продолжать двигаться. Он надел толстую водонепроницаемую куртку и вышел на улицу. Это было все равно что стоять под душем с сильным напором воды. По вытянул руку и смотрел, как сморщивается кожа ладони. Пересохшая земля впитывала воду, как губка. Низкая трава уже начинала зеленеть. Вне всякого сомнения, подумал он, хердвики скоро смогут полакомиться свежими побегами. Он свистнул Эдгару. Пес, вымокший насквозь, вилял хвостом и повизгивал от волнения – он любил дождь. По сел на квадроцикл, а Эдгар рванул за ним.

Хотя видимость резко упала, По быстро добрался до Шап-Уэллса. Запрыгнув в машину, они с Эдгаром направились в сторону Кендала.

Сегодня тоже нужно было кое-что сделать.

В последний раз, когда По был на кладбище Парксайд, он обнаружил еще одну жертву серийного убийцы. Сегодня он пришел сюда проститься с Томасом Хьюмом. Дело было не только в его подозрениях насчет дочери – он искренне хотел проводить старика в последний путь. Хьюм был добр к По, всегда готов протянуть руку помощи, дать совет, присмотреть за Эдгаром.

Когда По добрался, служба уже началась. Встав позади всех, По смотрел на Викторию Хьюм в черном костюме, стоявшую рядом с двумя похожими на нее женщинами – сестрами, без сомнения.

Когда викарий предал тело Томаса земле, Виктория подняла глаза и поймала взгляд По. Она напряглась, но собралась с силами и вместо того, чтобы бросить на него испепеляющий взгляд, трижды сжала и разжала кулак, после чего поднесла руку ко рту – универсальный жест, обозначающий предложение выпить. Она хотела через пятнадцать минут встретиться с ним в каком-то баре?

Интересно…

По указал на паб «Блюбелл» поблизости, и она кивнула, после чего вновь повернулась к викарию. Дождавшись, когда первые комья мокрой земли упадут на голое дерево гроба, По направился в паб.

Виктория появилась где-то минут через сорок пять. По и не ожидал, что она появится раньше – ведь после окончания службы ей нужно было много с кем переговорить. Он предложил купить ей выпить.

– Джин-тоник, пожалуйста, – попросила она.

По заказал ей двойной, а себе взял пива. Они сели за столик, Виктория сделала глоток и поблагодарила его. Ее руки дрожали.

– Послушайте, я хочу… – попытался объясниться он. – Мне так жаль… – В конце концов он сдался и предоставил ей право говорить первой. Он чувствовал – ей есть что сказать.

– Мой отец был хорошим человеком, мистер По, – сказала она. – Он был отличным фермером и замечательным папой. Но… вот бизнесменом он был так себе.

Фермеров и без того мало, подумал По. А поскольку Евросоюз вот-вот собирался покончить с субсидиями, ситуация должна была только ухудшиться. Вот почему правительство поощряло многоотраслевые хозяйства. Хотя По казалось, что у Хьюма как раз все в порядке – тысячи овец и небольшие накладные расходы. Те фермеры, которые занимались крупным рогатым скотом, получали в лучшем случае тридцать процентов прибыли; с овец можно было поиметь и все сто.

– И он оказался в ужасных долгах, – продолжала Виктория. – Когда я в последний раз его навещала, он рассказал мне кое-что ужасное. Кое-что насчет вас.

По приготовился услышать плохие новости.

– Я могу задать вам один вопрос?

– Конечно, – кивнул он.

– Вы когда-нибудь получали требование об уплате муниципального налога?

По нахмурился. Такого требования он не получал. Томас Хьюм продал ему Хердвик-Крофт, поскольку совет решил, что раз он сто лет назад считался жилым зданием, он и сейчас остается жилым зданием; тот факт, что оно не годится для проживания, значения не имел. По купил у него и Хердвик-Крофт, и землю по цене, которая устроила их обоих. Он потратил немало денег на то, чтобы сделать дом не только пригодным для жизни, но и комфортным, однако счет за муниципальный налог так и не получил. Вряд ли представители совета сомневались, что он там живет – ему ведь приходили анкеты для голосования на местных выборах и тому подобное.

– Наверное, мне скоро влетит за задолженность.

Виктория вздохнула и покачала головой.

– Нет, мистер По, не влетит.