— В последнее время Коэн планирует всякую хрень, — недовольно хмыкнула Ма. — Какого черта он снюхался с этим служителем? Что он сказал в свою защиту?

— Что у него не было выбора, — поддержала тему Ася, над которой вновь вверх взяла гневная буря.

— Андрей заставил бедняжку сотрудничать с ним под дулом пистолета? Сомневаюсь. Он убийца, вор и просто бесхребетный ублюдок. У Коэна башку снесло в «Пути», это очевидно.

Ася хмуро, как болванчик, кивала каждому слову подруги, потому что была на всю тысячу процентов с ними согласна. Хоть кто-то наконец-то озвучил мысли девушки вслух. Зато с идеями Ма был явно не согласен Дас.

— Что вы прицепились к этому святоше? Он неопасен.

— Этот святоша стрелял в нас пару недель назад, если ты забыл, — напомнила ему Марта.

— И ни разу не попал, если ты не заметила.

— Дас, как ты не понимаешь? — вклинилась в разговор Ася. — Он же кинет Пашу как только подвернется рыбка покрупнее.

— А Коэн не такой дурак, как вы думаете. Слушайте, особенно ты, Ма. Мы знаем его со школы. Хоть раз он действовал наудачу? Делал что-то, не думая? Все его решения аргументированы и обоснованы, даже самые дикие и безумные. И как бы вы сейчас ни бесились, он лучше знает, что делает.

Ма с Асей недовольно переглянулись, но промолчали. Дас, на мгновенье ставший адвокатом дьявола, в пух и прах разгромил их недовольства и претензии к Павлу. И, к сожалению девушек, его слова не были лишены смысла. Как бы Ася ни гневалась на Коэна и какие бы чувства она не испытывала к Андрею, ее не было в «Пути» последние несколько недель, и она даже представить не могла, что пришлось пережить там Паше. Несмотря на свои страхи и подозрения, Ася должна была принять выбор мужчины и довериться ему даже сейчас, когда мир вокруг рушился. Разве не это диктовали ей ее чувства?

— Ладно, — Дас довольно хмыкнул, не встретив сопротивления. — Пусть так и будет. Теперь мы ждем.

— Серьезно? — Ма скептично заломила тонкую бровь. — Тогда давайте добудем еще доказательств. Мы же не можем ничего не делать.

— Кстати об этом… — Ася нервно усмехнулась и рассказала ребятам об очередной встрече с Ярославом.

Сегодня мы есть, завтра нас нет.

Несколько дней спустя.

Склонившись над ноутбуком, Ася в задумчивости грызла кончик карандаша. Она хмурилась и морщилась в попытках напрячь память и вырвать из нее хотя бы отголоски всего того, что девушка слышала на лекциях.

Сколько Ася уже не была на парах — вопрос риторический и вообще бестактный. Сродни вопросу женщине про ее возраст. Однако от его умалчивания университет не испарялся в воздухе, пары не заканчивались, а хорошие оценки волшебным образом не появлялись в электронных ведомостях, зато диплом скоро и неумолимо отдалялся, словно пушинка на ветру.

Иногда Ася чувствовала угрызения совести по поводу своей учебы. Бюджетное место в лучшем университете города досталось ей потом и кровью, сотней бессонных ночей, убитыми нервами и тысячами исписанных листов бумаги. Весь одиннадцатый класс Ася посвятила зубрежке и методичному изучению полного школьного материала, лишь бы поступить на специальность мечты. Даже с мыслями и о смерти отца, случившейся не так давно, девушке пришлось смириться.

Но ожиданиям Аси не суждено было сбыться: несмотря на огромное количество приложенных усилий, экзамены были провалены. Целое лето превратилось в бесконечную временную петлю, состоящую из ненавистных пробуждений, литров выплаканных слез и долгожданного двенадцатичасового сна, когда все мысли испарялись и на их место приходило давно забытое спокойствие.

Асе казалось, что ее жизнь кончена. Она потеряла цель, спустила в унитаз все свои старания и угробила светлое будущее. Уже ничего не могло измениться.

Тем не менее, следующим сентябрем, когда все ровесники и одноклассники Аси пошли в институты и погрузились в студенческую суету, девушка поднялась с постели и устроилась на работу. Целый год она пробыла продавцом-кассиром в магазине одежды, попутно вновь окунувшись в подготовку к экзаменам.

Бесконечные десятичасовые рабочие дни с двумя перерывами на обед и плавающим графиком плавно перетекали в бессонные ночи, наполненные очередной зубрежкой и повторением. Засыпая, Ася видела во снах то учебу, то работу. Она просыпалась по ночам в поту от того, что не пробила на кассе дорогущую куртку, или от того, что неправильно ответила на вопрос в развернутой части экзамена.

Так и прошел целый год. Это была вторая попытка вырваться во взрослую жизнь и получить профессию мечты, стать журналистом.

В этот раз усилия Аси окупились: она успешно сдала экзамены, набрала необходимое количество баллов и в следующий сентябрь стояла на пороге собственного учебного корпуса.

Несмотря на то, что после двух лет бесконечной подготовки учеба в университете пошла на спад и уже не так сильно увлекала Асю, как раньше, девушка ценила свое место в вузе. Она любила ходить на пары, болтать с одногруппниками, посещать университетские собрания и мероприятия. Это была часть ее взросления, неотъемлемый период жизни, который в старости девушка собиралась вспоминать с улыбкой.

А потом в один момент Ася потеряла все из своей привычной жизни. Лекции заменились собраниями, семинары превратились в послушания. Вместо одногруппников Ася получила послушников, а ректор облачился в красную мантию и стал звать себя Отцом.

На несколько месяцев Ася забыла об учебе напрочь, выкинула из головы все учебные параграфы и рассказы преподавателей, удалила написанные семинары и практические, стерла из своей жизни целый эпизод. И потеряла возможность стать тем, кем мечтала.

Как бы сильно девушка об этом ни жалела, у нее не было другого выхода. Перед ней стояло лишь два пути: продолжить учебу как ни в чем не бывало или спасти свою маленькую, едва уцелевшую семью. Выбор в этой ситуации был очевиден. Ася пожертвовала всем, что у нее было, всем, что она с такими усилиями получила, ради мамы и ее благополучия. Жалела ли Ася об этом? Конечно, нет. Однако и радоваться она не могла.

Поэтому, когда у девушки, наконец, появилась какая-никакая возможность хоть пять минут посвятить себя учебе, она ею воспользовалась.

Паша все не появлялся, а возможности вырвать из «Истинного пути» еще больше документов не представлялось. Дас с Ма каждый день внимательно следили за ситуацией, искали лазейки и предлагали новые идеи, но все они разбивались о скалы реальности, в которой не было места ежедневному успеху и достижениям.

Однако учеба шла с трудом. Давали о себе знать горы неизученного материала и часы пропущенных пар. Едва сдерживая слезы, Ася понимала, сколько всего она пропустила и как сложно ей будет вернуться в привычный мир вновь. Хотя можно ли теперь назвать его привычным? Куда более знакомой девушке стала реальность, в которой зло осязаемо и реально, в которой сверкает сталь пистолетов и взрываются пули, в которой безразличная власть борется с правдой и справедливостью.

В какой-то момент не только Ася, но и мир вокруг забыл, что девушка — не боец и не военный, не враг и оппозиция системе, а лишь студентка. Девочка, что совершенно случайно оказалась втянута в игры взрослых и безликих правителей.

— Надо было брать академ, — хмыкнул Дас, наблюдая за потугами подругами.

В ответ на это Ася лишь устало застонала и упала на спину, провалившись головой в подушку. Она бездумно уставилась в потолок.

— Поскорее бы Паша объявился, — проговорила она.

— Ага, чтоб ты перестала заниматься всякой хренью.

— Учеба — это не хрень, — возразила девушка недовольно.

— Еще какая. Вот я бросил в свое время, а теперь у меня собственная автомастерская и куча денег, — с явно различимой гордостью сказал Дас.

Его лица Ася не видела, но затылком ощутила самодовольную ухмылку.

— Прям куча, — передразнила мужчину она. — Тебе просто повезло.

— Не оскорбляй меня, девочка. Знала бы ты, сколько работы стоит за этим «везением».