Павел был на пике. Он жадно сжимал хрупкое женское тело, пытаясь выразить всю глубину собственных ощущений. Его сладостное наслаждение передавалось Асе через жаркие прикосновения, влажные поцелуи и будоражущую близость мокрых горячих тел.

Девушка почувствовала, как узел внутри разрывается на части, сдавливая собой все ее тело. Она резко выгнулась в спине, продолжая ритмично двигаться, и тут же властно прижалась губами к Пашиному лицу. Он ответил на поцелуй, игнорируя нехватку кислорода, и расслабился, чувствуя, как сладостно по телу разливается наслаждение. Ася растаяла в его руках, опустив голову на искусанное плечо. Некоторое время они молчали, тяжело дыша.

Через несколько минут Ася отстранилась от мужчины и слабо ему улыбнулась. Он ободряюще коснулся губами ее лба. И они оба вдруг прочувствовали, как им не хватало друг друга все это время. Как тяжело им было без нежных прикосновений, упоительных поцелуев и такой желанной близости.

***

Вскоре пластиковая дверь отворилась, выпуская из себя клубы белого пара. Ася, вглядываясь в коридор, выскользнула из душевой, утягивая за собой Павла. Девушка тихо захихикала, а мужчина тут же приложил ладонь к ее рту. Наконец, впервые за эту ночь, они почувствовали упоительное спокойствие и приятную слабость в теле. Напряжение, смешанное с чужой кровью, смыл жесткий поток кипятка. Раны на их руках почти не ныли, они постепенно затягивались, как и рубцы в душе.

Пока Ася с Пашей прощались, полностью поглощенные своими чувствами, они не заметили в тени фигуру, что пристально следила за ними. Андрей стоял на лестничном пролете, внимательно вглядываясь в целующуюся парочку. Он был полон готовности действовать. У Андрея был свой план.

— Ма-рта, — всего два слога. Не звучные, слишком односложные. Они никогда не значили ничего большего, чем строчка в паспорте. И каждый раз, когда кто-то протягивал, словно корова, это длинное «Ма-а-а», обладательницу имени неизменно передергивало.

Ребенок, которого избегали взрослые. Девочка, над которой смеялись одноклассницы. Девушка, которую шарахаются прохожие. Марта всегда была другой, и никогда ее это не смущало. Ей не нужна была семья или друзья, поддержка или признание. Для всех вокруг Марта была нелюдимой овечкой, с которой общаться себе дороже. И только один человек видел ее настоящую.

— Марта.

Из ее уст слоги слетали так мелодично и приятно, будто купаешься в парном молоке. Тепло и уютно. Бабушка всегда знала, что под колючей толстой оболочкой скрывается ранимый, обиженный на мир ребенок, и старалась быть рядом, как бы тяжело это иногда ни было.

— Марта, мне звонила твоя мама. Что ты сделала с одноклассником?

— Она опять нажаловалась тебе?

— Ты же знаешь, у нее много работы…

Марта знала. Знала, как никто другой, насколько много работы у матери, что она не может найти ни секунды на свою дочь. И даже на выходных женщина спешила по делам, позабыв, что дома оставался кто-то незначительный. Пустые комнаты и коридоры сливались в лабиринты, в которых одиноко плутала маленькая девочка, совершенно не понимающая, почему опять осталась одна.

— Марта, не дуйся. Твоя мама старается ради тебя.

— Мне не нужен новый отец! Не нужно никого искать!

Но сколько бы Марта не пыталась доказать, что ей хорошо и так, с вечно пропадающей где-то матерью и кроткой бабушкой, никто не считался с мнением ребенка. В ее жизнь стремительно приходили мужчины, уверяющие девочку, что станут для нее лучшими отцами, а потом также без оглядки исчезали. Ее мать упрямо продолжала бесплодные попытки обрести счастье, а на плечи бабушки ложились результаты былой семейной жизни, то есть воспитание ребенка.

— Марта! Ты отрезала однокласснице косу?!

— Она назвала маму шлюхой!

Время неумолимо шло вперед, годы тянулись один за другим, а девочка, которая с каждым годом все больше теряла надежду, продолжала верить, что ее мать уехала на время и скоро вернется. Одноклассники становились все злее, учителя — безразличнее, а Марта лишь пыталась защититься. Даже когда приходилось нападать первой.

— Марта, чего ты добиваешься?!

— Я просто говорю правду, богатенький ты идиот.

— Она того не стоит, Паш, пошли.

Марта уже давно поняла — не стоит ждать атаки, нужно сразу встать в стойку и показать, что будешь обороняться. Она уже пропустила столько ударов! Первым стала смерть отца, вторым — бесконечные насмешки сверстников, а третьим — уход матери, обещавшей когда-то то самое сказочное «долго и счастливо» и почему-то нашедшей его только для себя.

Но Марта была человеком. А он не может всегда быть начеку и следить за всем вокруг. Руки, выставленные блоком перед собой, уставали, и их приходилось опускать. Зато никогда не дремал враг, каким бы он ни был.

— Ма-а-арта, — протянул человек. В его руках блестел заламинированный учебный пропуск, который девушка обронила.

— Что? — Марта почувствовала, как в груди что-то оборвалось, но не позволила страху взять вверх. Она с вызовом смотрела опасности в глаза.

— Девятый класс… Совсем молоденькая, — мужчина неумолимо приближался. Словно зверь на охоте, он размеренно шагал вперед, заводя жертву в каменную ловушку дворовых стен.

— Ну уж помоложе тебя, — это была глупая, совершенно глупая идея, — играть с огнем, но Марта не собиралась пресмыкаться. Даже если вокруг никого не было, а сама она прижималась к холодной бетонной стене подворотни.

— Совсем не страшно? — девушка чувствовала, как чужой шепот обжигает шею. Ей было до чертиков страшно, но никакое чудовище никогда об этом не узнает.

— Чего мне бояться? У тебя член-то встанет?

— Ха!

Марта часто переоценивала себя и недооценивала соперника. Она пускала в ход кулаки, умело выстраивала омерзительные оскорбления и никогда не думала о последствиях. Забывала, что одноклассница, сжимая в руке блондинистую косичку, побежит жаловаться учителям, а мужчина, почувствовав сопротивление под собой, использует силу. И какой бы бесстрашной ни была Марта, она не могла противостоять тем, кто физически был сильнее, и на чьей стороне были взрослые.

— Ма!..

Юноша, вдруг выглянувший из-за угла, не договорил. Он бросился вперед, будучи в два раза ниже мужчины, вжавшего Марту в стену. Однако разница в размерах его ни капли не смущала. Парень со всех сил лупил по толстой коже человека, что с легкостью его оттолкнул.

— Иди отсюда, мальчик.

— Отпусти ее!

Марта лишь шумно выдохнула. На какой-то миг, забывшись, она умилилась храбрости одноклассника, однако тут же поняла, что чудом спасения не случится. Девушка попыталась проскользнуть мимо мужчины незамеченной, пока он отвлекся на мальчика, но тот тут же перехватил ее за запястье.

— Мы еще не закончили.

— Закончили, — из-за угла следом появился массивный силуэт. Юноша, одиннадцатиклассник из школы Марты, угрожающе сцепил руки в замок.

— Вы че?.. — ошарашенно протянул мужчина, глядя на школьника-переростка. — Да черт с тобой!

Человек тут же отпустил руку Марты и спешно скрылся в темноте двора. Девушка вздрогнула, возвращая на лицо привычную маску хладнокровия, и подняла с земли запылившуюся сумку с учебниками.

— Ты как? — неуверенно спросил ее одноклассник. Его звали Паша.

— Нормально, — небрежно махнула рукой Марта. — Это было, конечно, смело, но тупо.

— Ничего себе благодарность, — протянул второй парень, захрустев костяшками пальцев. — Мы тебе вообще-то жизнь спасли, не заметила?

— О-о, что-то было такое, — едко ответила Марта, но тут же почувствовала укол вины. Все-таки, эти двое действительно ей помогли. — Ну, спасибо.

— Смотрю, нужно было мимо пройти.

— Дас! — Паша, нахмурившись, ударил друга кулаком по плечу, однако тот, кажется, этого даже не заметил.

— Ничего, — хмыкнула Марта и прошла мимо ребят. — Шли бы куда шли.

Впервые за долгое время Марта грубила кому-то с чувством вины. Этот Паша, хилый нелюдимый парень из богатенькой семьи, никогда не вызывал у девушки симпатии. Она не упускала возможности напомнить раздражающему однокласснику о его положении, а он, в свою очередь, всегда пытался рассмотреть в ней причину ненависти. Казалось, у них никогда не будет ничего общего и ничто не сведет их судьбы вместе. Однако сейчас Марта ощущала странное чувство благодарности и, что еще хуже, вину. Но ничего, она обязательно завтра подойдет к Паше и поблагодарит его нормально, лишь бы этого придурка Даса не было рядом!