Время словно замедлило свой ход. Вот Ма пропустила удар в голову и, склонившись, упала на спину. Дас с животной силой и невероятной скоростью пробивал блоки одного из Зайчиков, но, стоило ему отвлечься, как и он оказался обезоружен.

— Паша… — Ася опьяненно протянула. — Я не хочу умирать.

Когда дверь в зал вновь отворилась, Зайчики ошарашенно замерли. Они резко остановились, вскинув руки перед собой. Яркие белые пятна заполонили темный, наполненный едким дымом, зал. Несколько мгновений Ася не понимала, что это, пока не заметила за вспышками чужие силуэты, облаченные в черные тяжелые костюмы.

— Стоять на месте, — послышались чужие жесткие голоса. — Руки за голову!

— Все будет хорошо, — рука Павла расслабленно провела по голове девушки, и Ася, окончательно обессилев, закрыла глаза. Через мгновение она окунулась в забытье.

«Всему свое время».

Месяц спустя.

Женский строгий голос, доносящийся из широкого плазменного телевизора в гостиной, в очередной раз обмывал косточки новостей последнего месяца.

— Сотня! Сотня человек могла погибнуть в том пожаре, — напомнил второй ведущий, вальяжно раскинувшись на диванчике.

Студия затрепетала, шушукаясь и оборачиваясь по сторонам. Приглашенные гости согласно закивали головами, словно болванчики.

— Это в очередной раз доказывает наплевательское отношение нашего государства к своим гражданам! Сколько времени все закрывали глаза на эту вакханалию, и только после того, как пара повстанцев попыталась что-то изменить, люди словно очнулись! — возмущался толстощекий мужчина в синем костюме. Кажется, кто-то из политиков.

— Так вы понимаете, что их люди были в государственном аппарате?! Среди вас? — возмутилась в ответ женщина в бледно-розовом костюме и губами такого же цвета.

— Вы на что намекаете?! — вспыхнул он. — Будто ваш департамент не оказался куплен!

— Не нужно искать виноватых в этой студии! — возмутился ведущий. — Все, кто был причастен к случившемуся, сейчас сидят в СИЗО и ждут решения суда.

— А вы уверены, что там сидят все? — поинтересовалась все та же женщина. — Ох, сколько голов полетит после этого дела.

— В любом случае полиция разберется, — политик в синем костюме отвесил блондинке угрюмый взгляд. — Даже если сейчас задержали не всех, это лишь вопрос времени.

— Но пострадавшим-то чем это поможет?! Все те, кто жил в этой секте годами, как теперь оправятся? Кто вернет им деньги, семьи, упущенное время?! — не унималась дама, словно всю ее семью завербовали в «Путь».

— Главное, что сейчас виновные наказаны, — вклинилась ведущая. — Напоминаю, что после дела о религиозном объединении «Истинный путь», ставшего резонансным, с поста губернатора был смещен Коновалов Тимофей Викторович, с руководящих должностей также было снято десять человек, а шестеро владельцев объединения, называющие себя «Служителями», сейчас находятся на домашнем аресте. Уголовное дело только возбуждено, и следственному комитету предстоит огромная работа по расследованию этого поистине ужасающего происшествия.

— А мы в очередной раз хотим напомнить вам, — заговорил второй ведущий, — что никогда нельзя идти на поводу у людей, которые обещают вам несметные богатства и номер телефона Бога. Всех жертв «Истинного пути» ждет долгий путь реабилитации и работы с психологами. А все потому, что они были слишком доверчивы и одиноки. Если вам кажется, что кто-то из ваших близких оказался втянут в религиозную секту или имеет некоторые склонности, то позвоните по телефону доверия, который видите на экране. Ваша бдительность может спасти чью-то жизнь! И чужие деньги.

— А мы прерываемся на рекламу. Не переключайтесь, — сообщила ведущая.

Ася неприязненно сморщилась. Последний месяц из каждой щели можно было услышать название «Истинного пути». Только слепые не смотрели и не читали новости, только глухие не обсуждали произошедшее. Все, кому не лень, стремились устроить из трагедии собственное шоу.

В один момент резко объявились пострадавшие, о которых до этого никто не слышал, посыпались тысячи историй о том, как «Путь» сломал кому-то жизнь. Люди говорили, обсуждали, ругались и спорили. Но по-настоящему эта тема никого не волновала. Лица и имена послушников быстро стерлись из памяти зрителей, настоящие истории показались слишком скучны.

Ася сидела на белом мягком диване, пытаясь перемотать руку эластичным бинтом. Месяц спустя старые раны все еще давали о себе знать. Если синяки и царапины уже сошли, оставив после себя лишь неприятные воспоминания, то растяжения, которые девушка получила в тот злополучный день, никак не хотели заживать.

Ася вспомнила, как первый раз увидела себя в зеркале больницы. Вся в крови и грязи, с обожженными ладонями, разодранными в кровь коленями и локтями, она едва узнала себя в отражении. Одежда превратилась в опаленный черно-грязный мешок, волосы, чуть обгоревшие, торчали из стороны в сторону. То мгновение, когда Ася увидела себя, стало для нее намного более страшным событием, чем произошедшее в «Истинном пути».

От воспоминаний, которые неминуемо накатывали на девушку по десять раз на дню, руки начали дрожать. Раздосадовано прошипев, Ася нервно скомкала бинт в руках. Ее бесило все вокруг, люди достали, воспоминания осточертели, новости уже стояли поперек горла.

— Помочь? — раздавшийся из-за спины мужской голос привел в чувства.

— Давай, — глубоко вдохнув, Ася расслабилась. Гнев потихоньку отпускал.

Паша опустился рядом. Он аккуратно забрал у девушки бинт и почти невесомо взял ее за больную руку. Ася нахмурилась, ожидая очередной приступ ноющей боли, но мужчина делал все настолько аккуратно, что девушка даже не чувствовала его присутствия.

— Уже не могу слушать эти новости, — пробормотала Ася, наблюдая, как руки Павла умело обматывают бинт вокруг ее запястья.

— Такое событие тяжело пропустить, — покачал головой мужчина.

— Им ведь всем плевать. Главное, что можно поднять охваты.

— Не обращай на них внимания, — заправив кончик бинта внутрь, Павел нежно погладил Асину руку. — Главное, что для нас все кончилось.

— В это тяжело поверить, — Ася с тяжелым вздохом придвинулась к мужчине ближе и легла на его грудь, сцепив свои пальцы с его. — Тем более, что они все никак не могут от нас отвалить.

— Я получил приглашение на очередное шоу, — Паша хмыкнул. — Первым делом они обозначили сумму, которую готовы заплатить.

— Идиоты, — Ася закатила глаза. — Вот Алла бы точно согласилась…

От воспоминаний о соседке грудь защемило. Ася мгновенно пожалела, что вспомнила ее, и попыталась тут же отвлечься, перевести тему.

— Мама сегодня уезжает, — сказала она.

— В дом?

— Да, мы уже перевезли ее вещи… Точнее то, что от них осталось. Она больше не может жить в городе, здесь все напоминает о случившемся.

— Ты говорила с ней о вас? — аккуратно спросил Паша, поглаживая Асины волосы.

— Говорила, — нехотя ответила девушка. — Она вроде и понимает, что случилось, но нам еще предстоит огромная работа, чтобы вернуть доверие.

— У тебя все получится.

— А твоя мама как?

— Тяжело. Я перевел ее в частную клинику, навещаю каждый день. Но прошлое сказывается на ее самочувствии…

— Паш… — Ася сочувственно сжала руку мужчины.

Она лишь раз увидела маму Коэна, и до сих пор из ее памяти не уходил образ женщины. Потерянная и забытая, она словно сдерживала в себе всю боль, которая только может быть в этом мире. Мама Павла была совершенно на него непохожа. Она была бледной блондинкой с голубыми глазами, полной противоположностью сына. Однако даже тогда Ася заметила благородные и острые черты в ее внешности, то, что Коэн унаследовал у женщины.

— Ну, нам пора собираться, — Паша, поцеловав девушку в висок, встал с дивана. — Дас не любит опозданий.

Ася пошла в свою комнату. Точнее, в их общую с Павлом спальню. Все здесь было непривычным. И кремового цвета обои, и широкое окно, из которого открывалась панорама вечернего города, и двуспальная кровать со светлым постельным бельем и коричневым пушистым пледом сверху. Но при этом комната для Аси за несколько дней стала родной, будто она жила в ней всю свою жизнь. Будто все и должно быть так.