— Другое дело! — весело ответил Дас. — Значит, они у нас на крючке?

— Конечно, — в голосе Альберта послышалась улыбка. — Но вы не сможете использовать эти документы в полиции или в суде, ведь они добыты незаконно. Однако теперь вы точно знаете, что воюете не с воздухом, и прижать эту «Симметрию» есть за что.

— Супер, Альберто, — довольно проговорил Дас, стреляя взглядом то в Ма, то в Асю. — Спасибо за работу, я у тебя в долгу.

— Еще сочтемся, Дим, — также довольно ответил мужчина. — До связи.

— Ну, Ась, ты молодец, накачала, что надо, — ухмыльнулся Дас, потрепав девушку по голове.

— Мы все молодцы, — улыбнулась Ася в ответ.

— Вечером празднуем это дело, — неожиданно заявил мужчина, хлопнув в массивные ладоши.

— Сейчас не время… — заговорила было Ма, но Дас тут же закрыл ей рот рукой, и она недовольно замычала.

— Это не обсуждается, моя дорогая кайфоломка.

Ася не стала спорить. Она была только рада лишний раз забыться в компании друзей и чего-то более крепкого, чем черный чай Марты. Тем более, они действительно заслужили небольшую передышку после удачного проникновения в «Симметрию». У них вышло достать важные доказательства, о которых месяц назад Ася даже и мечтать не могла!

Однажды Паша отказался от идеи искать доказательства экономических преступлений «Пути», потому что иначе они «не закончили бы до Второго пришествия». Теперь же вся информация была у них в кармане, а отцовская компания оказалась под серьезной угрозой.

Когда Ася нашла в квартире матери документы о продаже квартиры, она с ужасом думала, что все потеряно. Тысячи разношерстных историй в интернете о завербованных сектантах и их несчастных родственниках заканчивались одинаково — они все оставались ни с чем. Тогда для Аси собственная история была кончена: она и предположить не могла, как сможет вернуть десятки миллионов, вложенных в чужую мощную систему, и как возвратит свою жизнь на место.

Теперь же оставалось лишь ждать подходящего момента, когда все, что было у ребят, можно будет обнародовать перед огнищем, в которое превратится «Истинный Путь», а потом станцевать на его костях.

Прошло несколько часов после утреннего звонка Альберта Мацукевича. Ребята вновь отправились по своим делам, договорившись встретиться в гараже вечером. И в этот раз Ася тоже не преминула возможностью выбраться в город. У нее было одно дело, которое она вечно откладывала, но которое не давало ей покоя все это время.

Высокий остроконечный забор из черного металла завел девушку в городок, выстроенный из множества бело-серых зданий разных форм и размеров. Старые советские девятиэтажки породнились с современными, обитыми светлой плиткой, небольшими домиками с белоснежными пластиковыми окнами. Они тянулись неровными рядами и соединялись между собой широким серым асфальтом.

Люди неспеша прогуливались по дороге, разговаривали и просто наслаждались редкими, высаженными здесь деревьями, ростки на которых проснулись и окрасили зелеными бутонами уже надоевшие пейзажи коричнево-серых веток.

Рядом проезжали старики на инвалидных колясках, кто-то прошел мимо, подпирая руку тростью, в один момент по дороге проскочила скорая, приветственно моргая людям широкими фарами.

Ася подошла к широкому белоснежному плакату, на котором был изображен план городка, и вчиталась в цифирные обозначения на нем.

Стационар оказался в отдалении, почти в самом конце городка, и Ася двинулась вперед, выйдя с широкой проезжей дороги на узкую тропинку, окруженную низенькими голыми кустами, березами и обшарпанными лавочками. В этой части городка никого не было, и некоторое время Ася шла в полном одиночестве, погрузившись в свои тревожные мысли.

Она уже давно ничего не слышала о Ксении. Первое время, оказавшись за стенами «Пути», Ася напрочь забыла о существовании той части своей истории, в которой она переживала путь раскаяния в убийстве, сродни герою Достоевского. Когда же эйфория от побега сошла на «нет», а страсти поутихли, все закопанные глубоко в душе чувства вышли наружу, обнажили воспоминания, что девушка так старалась забыть.

Асей завладели противоречивости. Сплошь и рядом она сталкивалась с тем, что разрывалась на части. Так и сейчас, чувствуя лишь жгучую неприязнь к Ксении, с отвращением вспоминая ее выходки, слова и взгляды, Ася не могла избавиться от чувства вины. Ведь в том самом здании на краю больничного городка, в которое сейчас направлялась девушка, послушница лежала лишь по Асиной вине.

Ася не знала, зачем туда направляется, что хочет сделать, и правильно ли поступает, но понимала, что, если не придет, — никогда себе этого не простит.

Узнать, где находится Ксения, не составило труда. Ася отыскала ее имя в кипе документов, переданных Ярославом, нашла ближайшую к «Пути» больницу и направилась в стационар, решив испытать судьбу. Конечно, Ксению могли отвезти в любое другое место, она могла уже выписаться или… Нет. Она должна была быть здесь.

— Здравствуйте! — Ася зашла в светлый широкий зал и тут же столкнулась с белой стойкой регистрации почти у самого входа. На нее подняла глаза строгая женщина лет сорока с темно-коричневыми короткими волосами. Она поправила очки, стряхнула с глаз челку и кивнула. — Я могу посетить Ксению Беляеву?

Некоторое время женщина молчала. Она направила взгляд темных глаз в монитор и защелкала мышкой. Ася же мельком огляделась: приемная пустовала, лишь пара человек сидела на белых металлических стульях в углу. Белые стены вытягивались в лестничный пролет в самом конце помещения, рядом виднелись стальные двери лифтов. Несколько кабинетов со светло-коричневыми дверьми были плотно закрыты. На плазменном телевизоре над регистратурой беззвучно крутился какой-то ролик по безопасности во время пожара.

— Вы ей кто? — спросила женщина вдруг.

— Сестра, — без запинки ответила Ася.

— Ясно… — задумчиво цокнула женщина и встала из-за стола. — Приемные часы заканчиваются через пятнадцать минут.

— Я ненадолго.

— Пройдемте за мной, — женщина зашагала вперед, не дожидаясь Асю. У лифтов, нажав на кнопку, она вдруг заговорила. — Я Вас не помню. Первый раз пришли?

— Да.

— Беляева почти месяц тут лежит. Поздновато Вы что-то, — с едва скрываемым осуждением проговорила женщина не оборачиваясь.

— Я была не в городе, — Ася неловко поежилась.

— На время посещения следует отключить мобильный, верхнюю одежду оставите у палаты. Вести себя тихо, видео и фотосъемка запрещены. Ясно?

— Да.

Серебристый новый лифт, издав приветственную мелодию, остановился на седьмом этаже. Женщина вышла в коридор и двинулась направо. Ася озиралась по сторонам, рассматривая неприятные интерьеры.

Здесь не было современного ремонта, какой демонстрировался стационаром на первом этаже. Побеленные стены с зеленовато-синей краской, облупившейся местами, бесконечно тянулись вперед, подсвечиваясь моргающими люминесцентными лампами.

В ряд тянулись белые деревянные двери с маленькими стеклянными окошками внутри. За ними Ася мельком успевала увидеть размытые человеческие фигуры.

В коридоре было совершенно пусто и тихо, словно весь этаж пустовал. В воздухе пахло медицинским запахом дезинфицирующих растворов, хлорки и лекарств, отчего Асю невольно передернуло. Ей никогда не нравились больницы.

Женщина подвела Асю к семьсот тринадцатому кабинету и строго проследила за тем, как девушка сняла куртку.

— Пятнадцать минут, — напомнила она перед тем, как уйти.

Судорожно вдохнув, Ася взялась за ручку белой деревянной двери и толкнула ее вперед. Небольшая полупустая палата встретила ее молчанием. Четыре металлические койки расположились друг на против друга, и лишь одна из них, у самого окна, была занята.

В комнату бил дневной свет, озаряя бело-серую пошарпанную временем мебель, жесткие кровати, капельницы и приборы, что окружили кровать пациентки. Ася несколько секунд колебалась, стоя в проходе, но лишь первый шаг в палату оказался сложным. Через несколько секунд девушка остановилась у кровати, на которой в беспамятстве лежала Ксения.