Павел с трудом осознавал, что происходит. Разум прояснялся из последних сил. Слова Советников было почти не разобрать из-за шума в ушах, их лица — не разглядеть из-за пятен перед глазами. Все, что отчетливо помнил мужчина, — это что его на протяжении нескольких дней беспрерывно накачивали транквилизаторами.

Постепенно кабинет превратился в свалку. Книги были беспощадно скинуты с полок, документы — хаотично разбросаны по полу. Служители пытались избавиться от любого доказательства своего пребывания здесь. Им явно нужно было скрыться.

— Что, думаешь, ты самый умный? — криво усмехнулся Игорь и медленно подошел к Павлу.

Мужчина опустился на колено и, схватив Коэна за подбородок, резко повернул его лицо к себе. Паша с трудом различил перед собой черты лица Советника. Карие узкие глаза сливались с полумраком кабинета, а широкая челюсть совсем не двигалась, когда Игорь говорил.

— Все еще думаешь, что победил? — Игорь с отвращением вглядывался в лицо Коэна. — Эта вечная уверенность на твоем лице. Даже сейчас. Ты родился с золотой ложкой во рту и всю жизнь был уверен, что все тебе что-то должны, что ты один всегда прав, что ты — единственный победитель. Думаешь, твой напыщенный альтруизм окупится? Что твоя жертвенность принесет результаты? Наверняка в твоей голове, если ты сейчас хоть что-то соображаешь, — мужчина похлопал Павла по щекам, — ты — герой, отдавший жизнь за благо всего мира. Я же прав, точно? Вот только тебя ждет небольшое огорчение, — Игорь на секунду замолк. Его лицо украсила самодовольная ухмылка. — Ты ухитрился спрятать от нас все украденные материалы. Молодец. Но какой смысл прятать их в сейфе, который будет утоплен? Хотя, в нашем случае сожжен.

Павел исподлобья взглянул на Советника. Ненависть сверкнула в его янтарных глазах, и Игорь, кажется, даже на секунду опешил, не ожидая, что Коэн вообще его понимает.

Павел не смог ответить Советнику. Он лишь вяло мотнул головой, освобождаясь от чужих рук. Картина в голове складывалась с трудом, с огромными пробелами и белыми пятнами. Однако отчетливо Коэн понял одно — его жизнь сейчас висит на волоске.

Советник, еще раз с подозрением взглянув на Павла, поднялся на ноги и обернулся к Ярославу.

— Что осталось сделать?

— С минуты на минуту охрана начнет запирать жилые комнаты. Останется только отключить сигнализацию.

— Кто ближе к огню, тот первым и сгорает, — задумчиво произнес Игорь. — Не думал, что это фраза будет иметь настолько буквальное значение.

— «Несчастный случай шокировал весь город», — Максим усмехнулся. — «Пожар унес жизни больше сотни человек». Инфоповод на несколько ближайших недель обеспечен.

— Этого времени хватит, чтобы исчезнуть из России незамеченными, — сказал Игорь без улыбки. — Но не ликуйте раньше времени. Часть плана все еще на вашей ответственности.

— Я помню, — Максим перестал усмехаться.

— Значит, вся вина ляжет на плечи Коэна-младшего? — спросил Ярослав, сверху вниз глядя на Павла.

— Больше нет смысла скрывать, что «Истинный Путь» — секта. Это и так все кругом знают. Но никто ничего не слышал о ее владельце. Теперь им окажется Павел, который после смерти отца не выдержал и решил пойти по стопам прародителя, но сделать это эффектно — вместе со всей своей большой семьей послушников, — пояснил Максим. — Я все правильно понял, брат Игорь?

— Все правильно. А вместе с ними исчезнут и документы, и доказательства. В том числе и живые.

Паша с трудом понимал, о чем идет речь. Сквозь гул собственной крови в ушах он едва разбирал слова Советников, а их смысл терялся окончательно, словно его просеяли через сито.

Мужчина попытался пошевелить руками. Однако тут же почувствовал обжигающую сталь на левом запястье — он был пристегнут к батарее наручниками.

Где-то глубоко внутри, под слоем дурманящего наркотика, Паша понимал, что нужно что-то делать. Придумать хоть что-то, иначе он — труп. Но был ли у мужчины хоть какой-то шанс?

В дверь вдруг постучали. Из приоткрывшейся щели в темный кабинет упал луч света из зала, ослепляя. Павел зажмурился — глаза тут же зарезало. Один из Зайчиков, без интереса скользнув взглядом по Коэну, обратился к Совету.

— Мы начинаем. Пора уходить.

— Остальные уже ушли? — уточнил Игорь.

— Спускаются в подвал.

— Замечательно, — Игорь поспешил к двери. — Максим, Антон, вы со мной. Ярослав, помогаешь завершить все дела здесь.

— Понял, — блондин уверенно кивнул.

Проводив трех Советников из кабинета и дождавшись, когда дверь за ними с глухим хлопком закроется, Ярослав обернулся к Павлу. Несколько секунд мужчина внимательно разглядывал Коэна, а потом вдруг спросил:

— Ты меня понимаешь?

— Еще как, — прохрипел Паша. Кого-кого, а этого ублюдка он слышал вполне отчетливо.

— Супер, — Ярослав хмыкнул. — Я просто не мог не рассказать тебе о том, что произошло за этот месяц.

Павел дернул рукой с новой силой, однако наручники никак не поддавались. Он сможет выбраться, только если достанет ключ. А это почти нереально.

— Ты ведь даже не догадывался, что я в курсе всего, что происходит? — Ярослав не унимался. Он упивался моментом и своей безграничной властью, которую так неожиданно получил над Коэном.

— Я… — Паша обессиленно закрыл глаза. — Я никогда не видел в тебе угрозы.

Ярослав вспыхнул от ярости. Он едва удержался от того, чтобы не врезать Коэну. Он мечтал схватить мужчину за волосы, запрокинуть голову и просто выдавить ему глаза. Как же он ненавидел этого самодовольного сукиного сына.

— Конечно, ведь ты был ослеплен собственной значимостью, — выплюнул мужчина, оставшись стоять на месте. — Всегда делал лишь то, что хотел, никогда ни с кем не считался.

Павел поднял голову и взглянул на Ярослава. Мужчина никогда не видел столько отчаяния в человеке, столько желания доказать кому-то, что он чего-то стоит. Во взгляде Коэна отразилась лишь жалость, которая еще сильнее вывела из себя Ярослава.

— Удивительно, — едко усмехнулся он, — Что Ася тебе ничего обо мне не рассказала.

— Что?

— Мы были довольно…близки. Я помог ей добыть некоторые доказательства, которые, правда, потом сам и уничтожил, однако она мне безоговорочно доверяла. И этот план, кстати, был нашей совместной работой.

Павел резко выпрямился. Ярость, что вскипела в нем от слов служителя, словно сожгла дотла всю изнеможённость. Разум прояснился, пелена перед глазами спала, и мужчина взглянул на Ярослава с резко пришедшим осознанием — он здесь не один. Ребята и Ася тоже оказались в «Пути».

— Если ты с ней что-то сделал… — прорычал Павел, с ненавистью глядя на служителя.

— То что? — с вызовом спросил Ярослав. — Если ты не заметил, это твой конец, Коэн. Твой и всех твоих жалких друзей. И ее тоже.

Ярослав, не дожидаясь ответа Павла, подошел к столу, сдвинутому к стене, и выудил из-под него канистру. Крышка с легкостью отлетела в сторону, кабинет тут же наполнился едким запахом бензина. Голова пошла кругом.

Мужчина выплеснул содержимое бутыли на пол, облил полки с книгами и окатил диванчик в углу, лишая Павла последнего пути к отступлению. Мир вокруг моментально уменьшился до размеров Отцовского кабинета, отрезанного от всей вселенной.

Павел в исступлении дернул рукой. Сталь наручников въелась в кожу, разрезая ее. Мужчина, шумно выдохнув, резко припал к стене спиной. Обессиленный, он наблюдал за тем, как в руках Ярослава промелькнула зажигалка, как вспыхнул ее такой маленький, но опасный огонек.

— Я попрощаюсь с ней за тебя, — прошептал Ярослав, и зажигалка выпала из его рук.

***

— Алла! — Ася в ужасе вскрикнула. Она подлетела к соседке и упала на колени. — Господи, — невольно зажала рану в животе руками, но тут же отняла их и закрыла рот тыльной стороной ладони.

— Ч-черт, — прошипела женщина, с хрипом выдохнув. — Больно.

Асю затрясло. Она не могла поверить, что еще немного, и эта пуля оказалась бы в ее животе. Если бы соседка не оттолкнула девушку. Если бы не пожертвовала собой.