Мало мне было этих двух хитрецов, так и Йормунганд постоянно гипнотизировал Труд, что нервировало Есению. Хати флиртовал чуть ли не со всеми, кто был женского пола. Сколль стала задумчива и молчалива, даже в какой-то прострации. Уже хотелось надавать по шее каждому из действующих лиц, чтобы встряхнуть, мы ведь не на экскурсию плыли. Небо все время сохраняло свинцовый оттенок, редкие передышки нормальной погоды давали нам только жалкие часы, чтобы выдохнуть. Весла синхронно разгоняли драккар, на каждом сидело минимум по три гребца. В дальнейшем одному предстояло продолжать это занятие, другому — прикрывать первого, а третий готовился активно сражаться.
— Что-то Тор не сильно старается, — ехидно сказал Йормунганд, вытирая пот со лба и всматриваясь в редкие проблески неба между облаками.
Большую часть времени мой брат предпочитал плыть под водой. Там ему было спокойно и никто не мешал, а главное, Труд не мозолила глаза. Но сейчас он поднялся на драккар.
— Чувствует, что дочь на одном из кораблей. Тебе же лучше, если она выживет.
— И ты туда же. Сдалась вам эта валькирия.
— Она сражается на нашей стороне, так что перестань.
В очередной раз брат закатил глаза. Он не особенно впечатлился моими аргументами, но и к Труд не лез, благоразумно держась на расстоянии от нее. Уже что-то. Золотоволосая валькирия чувствовала эту неприязнь, но не опускала взгляда и не пряталась. Эта девушка всем своим видом показывала, что ей наплевать на угрозы. На месте Йормунганда я бы не особенно на нее выпендривался, удар у Труд явно тяжелый. Хотя… Может быть, это поставило бы змею мозги на место. Еще немного, и я сам начну раздавать нашему войску тумаков. Каждый будто испытывал мое терпение. Сурт периодически косился на меня, до сих пор злился из-за моего заявления.
Есения вновь проводила Йормунганда пристальным взглядом. Ее глаза угрожающе сверкали. Я облизнулся и показал ей на палатку, которая стояла на палубе. Если не дать ей выдохнуть, то случится очередная перепалка. Есения послушно прошмыгнула за ткань.
— Тебе надо отдохнуть, — сказал с порога, следуя за своей волчицей.
— Я не устала.
Подойдя к ней, я потер ее руки и заледеневшие пальцы. Эта девушка совсем не щадила себя, будто испытывала тело варга на прочность. Дождь закончился совсем недавно, значит, у нас было немного времени до следующего. Ее сырую одежду стоило сменить на сухую, поэтому я потянулся к сумке, где мы хранили вещи.
Тор действительно не особенно расходился. Знал, что мы могли запихнуть его дочь на любой из кораблей. И каждый раз она меня локацию. Бальдр пока благоразумно не использовал свою силу и на глаза воронам, периодически кружащим в воздухе, не показывался. Время от времени Нидхёгг палил по пернатым служителям Одина огнем, но скорее вяло, будто у него имелись занятия поинтереснее. Так он всего лишь старался развеять скуку.
— Есения, тебе нужно поберечь себя.
— Но ведь ты себя не берешь.
— Я…
— Что? Великий волк, который убьет Одина?
Я застыл с охапкой одежды. Есению трясло, нервозность точила мою волчицу изнутри, поэтому я обнял ее, крепко прижав к себе. Чем ближе мы подплывали к Асгарду, тем сильнее ее выдержка сдавала позиции. Есения не привыкла к сражениям, поэтому ей предстояло остаться на корабле в окружение верных варгов. Я не пущу ее в самую гущу.
— Тебе надо переодеться в сухую одежду.
Ее одеревеневшие пальцы, уже ставшие мозолистыми, попытались стянуть с себя мокрую тунику, но давалось это ей нелегко. Я поддел ткань и помог, но когда хотел надеть на нее сухое, она остановила меня.
— Я боюсь потерять тебя, — еле выговорила она, уткнувшись мне в грудь лбом.
Мое сердце стучало быстрее от любви к своей волчице. Ради нее я был готов пройти через все круги ада, только бы вновь оказаться рядом, обнимать, вдыхать ее запах, видеть улыбку. Я взял ее лицо в ладони и поднял, чтобы Есения посмотрела на меня. Ее глаза выглядели уставшими, измученными. Надо было оставить ее в Ванахейме, но она категорически отказалась.
— Я люблю тебя, моя прелесть. И сделаю все, чтобы вернуться к тебе.
Есения соблазнительно прикусила губу, привстала на цыпочки и поцеловала мои губы своими ледяными. Она совсем продрогла, и я крепче прижал ее к себе, пытаясь укутать своим теплом.
Сначала поцелуй был легким, но довольно быстро превратился в жадный, отчаянный, голодный. Есения пыталась вложить в этот процесс всю свою любовь, потом толкнула меня в сторону кожаного мешка, лежащего на полу. Член в штанах приветливо дернулся, отзываясь на требования моей волчицы. Я не собирался сопротивляться, поэтому покорно лег. Если ей от этого будет легче, пусть хоть изъездит. Единственное, времени у нас было не так много. Есения начала быстро избавляться от остатков одежды, я последовал ее примеру, не сводя с нее глаз. Мы будто гипнотизировали друг друга.
Устроившись рядом со мной, Есения начала покрывать мое тело поцелуями. Ее глаза сверкали в полумраке, который создавался за счет плотной ткани палатки. Я гладил ее тело, мял ее грудь, играясь с сосками, превратившимися в затвердевшие горошины то ли от холода, то ли от желания. Ее пальцы обхватили мое горло, но и это я мог позволить. Есения была прекрасна. Во всем. Моя волчица.
С похотливой улыбкой она встала рядом со мной на четвереньки, оттопырив задницу. Кажется, я никогда не устану от своей дикарки. Просить несколько раз не требовалось. Я пристроился сзади, провел стволом вдоль складок, наслаждаясь тем, как моя девушка тихо постанывала. Нам приходилось сдерживать звуки удовольствия, ведь мы находились не в лесу, где нас слышали только деревья и живность, а на драккаре.
Грубо намотав на кулак ее волосы, заставил сильнее прогнуться. Сначала вошел медленно, чтобы не доставить боли, но когда понял, что член скользил легко, то одним толчком дошел до конца. Есения начала покачиваться мне навстречу, вызывая ухмылку. Даже в таком положении она могла иметь меня, хотя наша поза была предназначена для обратного. Моя левая рука блуждала по ее телу, пока вторая сжимала пряди.
Как это у нас часто бывает, то, что начиналось медленно, превратилось в агрессивные толчки. Тем более, что время загоняло нас в рамки, скоро мы должны были расстаться на какое-то время. Мои пальцы проскользили от ее шеи, по груди, попутно сжимая полушарие, и опустились на заветное местечко, чтобы усилить ее ощущения. Чтобы не стонать громко, Есения вцепилась зубами в свою же ладонь. Когда почувствовал, что мой член сжали, будто в тисках, и понял, что она почти добралась до пика, как и я, приготовился сбросить ее. Но Есения не позволила. Она настояла на том, чтобы я излился в нее. Снова.
— Тебя ждет больше, если вернешься в целости, — игриво сказала она, когда мы повалились на мешок.
— Плутовка.
В поцелуй я попытался вложить то адское желание, которое сжигало меня изнутри каждый раз, стоило нам с Есенией остаться наедине. В такие моменты месть не шла ни в какое сравнение с нашим возможным будущим. Но у нас были обязательства, теперь даже Есения с этим не спорила. Я положил ладонь на ее плоский живот, потом наклонился и поцеловал.
— Будь в безопасности, Есения. Пока я буду там, оставайся на корабле, вдали от битвы.
— Я буду в безопасности, Фенрир. Обещаю.
Звук рога возвестил о следующем пункте нашей стратегии. Я быстро оделся, жадно поцеловал Есению и отправился наружу.
Следующие действия происходили стремительно, сменяясь как в калейдоскопе. Время незаметно таяло. Организованно часть варгов и йотунов высадилась на берег и скрылась в густом лесу, пока остальной флот продолжил надвигаться на Асгард. На душе скреблись саблезубые тигры от того, что приходилось на время упустить Есению из виду, но так они с Локи расслабятся, подумают, что их очередная идиотская затея вне подозрений.
Заняв позицию неподалеку от моста Бифрёст, мы стали ждать. С нашего места были хорошо видны сияющий замок Одина и белоснежные стены, а также излучина реки, которая протекала под мостом и огибала Асгард. Хеймдалль трубил в свой рог, возвещая о прибытии Нагльфара. Наш флот как раз показался из-за поворота. Если раньше наши корабли плыли, выстроившись в одну линию, то теперь надвигались несколькими рядами. Я посмотрел на дальние небольшие драккары, где должна была находиться Есения вместе с Хати и Сколль. Нидхёгг затаился где-то высоко в небе.
