Тук.

Кое-что прояснилось: девочка по имени Агнесса жила здесь в конце девятнадцатого столетия и в тысяча восемьсот семьдесят пятом году в доме разразилась беда, причём такого масштаба, что дух несчастной витает здесь и поныне.

— О дух Агнессы, ответь нам, сколько же тебе было лет на момент смерти? — задаёт в целом верный, но чисто по-человечески бестактный вопрос чудик, цепко следя за иголкой.

Медленно, точно нехотя, игла указывает сначала на цифру «один», после чего с черепашьей скоростью ползёт к цифре «два». На всякий случай дух «Агнессы» повторяет это несколько раз.

Двенадцать.

— О дух, правильно ли мы истолковали твой ответ и действительно ли тебе на момент смерти исполнилось двенадцать лет? — голос спиритуалистически подкованного одноклассника слегка дрожит.

Тук.

— О дух, позволь же нам задать тебе ещё несколько вопро… — сношения с потусторонним прерываются громким аханьем чудика. — Да что за…

На спешно отдёрнутой руке вашего приятеля явственно проступают две вертикальные царапины от чьих-то острых коготков. Вероятно, его оцарапала всё та же «Агнесса», раздосадованная вашими скромными медиумическими потугами.

Иголка с ниткой, впрочем, продолжают стоять в строго вертикальном положении, не покидая пределов жирной точки, отчего по всему вашему телу табуном пробегают мурашки.

Тук. Тук. Тук.

Новые постукивания словно бы призывают вас к вниманию, после чего за дверью слышится топот, будто кто-то взбегает по лестнице. Затем следует звук отворяемой двери, при двери закрытой. И, наконец, доселе мирно стоящее в углу кресло, тащится по полу к самому столу, украшая пол глубокими бороздами.

«Агнесса» или же тот, кто ею прикидывается, прямо-таки жаждет вступить с вами в контакт, но по-своему, по-призрачному. Иголка слегка наклоняется, после чего из-под стола слышатся требовательные удары общим количеством в три штуки.

— Очевидно, привидение хочет, чтобы мы продолжили сеанс, но уже на его условиях, — истолковывает этот знак чудик, потирая оцарапанную руку. — Впервые такое вижу, честно говоря… Ну, в смысле, обычно спиритические сеансы проходят иначе.

— Жизнь — это тебе не кино, — наставительно произносите вы, следя взглядом за иголкой. — Давай посмотрим, что она нам скажет.

Убедившись, что всё внимание нацелено на иглу, привидение принимается водить ею от буквы к букве, причём нарочито медленно, чтобы вы успевали сложить из них слова. «К», «о», «г», «д», «а»… Ещё раз «е», «о», «г», «д», «а» — и три возмущённых стука.

Тук. Тук. Тук.

— Эй, чем на этот раз мы ему не угодили? — полушёпотом спрашиваете вы, но чудик только пожимает плечами.

— Без поняти… Ай! — на второй руке тоже проступают царапины, сделанные в порыве злости призрачной девочкой. — Ладно, дай подумать… О, понятно. При подготовке я совсем забыл восклицательный и вопросительный знаки. Наш дух — эдакий граммар-наци и возмущён тем, что не может поставить вопросительный знак после слова «когда». Верно я говорю, Агнесса?

Тук.

— О дух по имени «Агнесса», прости этого дурака и продолжи сообщаться с нами посредством круга и стуков, — извиняетесь вместо изрядно развеселившегося чудика вы, бросая на приятеля грозный взгляд. — Пожалуйста, дух, не лишайте нас своей милости и возможности сообщения.

Тук.

— Кажется, простила, — хихикает ваш одноклассник, но почти моментально хмурится, вспоминая об исцарапанных руках, что однако же никак не сказывается на его медиумическом амплуа. — Просим вас, о Агнесса, и далее снабжать нас посланиями с той стороны.

Тук.

Крошечное ушко иголки принимается последовательно указывать на следующие буквы: «З», «а», «ч», «е», «м». Они с лёгкостью сложились в слово «Зачем?» без вопросительного знака. Вместо него «Агнесса» издаёт три недовольных стука и без перехода начинает выписывать новое слово.

«П», «о», «ч», «е», «м», «у» — с застывшей на самом кончике «у» иглой отдаёт некоей безысходностью, как если бы призрачная девочка сама который век задаётся этим вопросом, но не находит на него ответа. Закончив, игла бесцельно описывает круг за кругом под аккомпанемент мелко подрагивающего стола.

— Когда? Зачем? Почему? — вполголоса зачитывает получившееся послание чудик. — Немного похоже на название телевизионного шоу, вот только подсказок нет и не предвидится. Жаль, я бы хотел воспользоваться помощью зала или что там полагается…

Вдруг люстра беспомощно мигает, а потом и вовсе отключается, погружая вас в кромешную темноту. Плотные тяжёлые шторы не пропускают ни единого лучика света, и вы жалеете о том, что не додумались приоткрыть их. Ну а с другой стороны, вдруг это помешало бы вашему сеансу?

— Когда?.. — тихий голосок больше напоминает лёгкий вздох, уносимый ветром, но слышится вполне себе отчётливо.

Одновременно с произнесённым словом в дверях появляется знакомая вам призрачная девочка, имя которой, если верить бумажному кругу, «Агнесса». Неотрывно глядя на вас, она шествует к столу и ожидаемо повторяет следующий вопрос:

— Зачем?..

Используемый в спиритуалистических целях стол служит последней преградой, отделяющей вас от Агнессы и девочке, по всей видимости, это не нравится, потому что заключительная фраза: «Почему?» сопровождается сильным толчком. Его мощь такова, что потерявший точку опоры чудик вскрикивает и падает на пол, а острый деревянный угол врезается вам в живот, выбивая весь дух.

— Когда? Зачем? Почему? — хмуро твердит призрачная девочка, перед тем как окончательно истаять в воздухе и оставить вас с чудиком в покое.

Покое ли?..

Тотальной неудачей признать спиритический сеанс было нельзя. И вы, и чудик постарались на славу, но разгневанный непонятно чем дух маленькой Агнессы спутал все карты.

Закончив с этим неблаговидным, с точки зрения церкви, занятием и смазав царапины горе-медиуму йодом из домашней аптечки, вы садитесь чаевничать. Хруст дешёвых вафлей и перезвон ложечек тесно переплетается с вашими собственными мыслями, а те, в свой черёд с поставленными духом вопросами.

Когда? Зачем? Почему?

Допустим, половину ответа на вопрос «когда» вы получили — одна тысяча восемьсот семьдесят пятый год, причём от самого привидения. Тем не менее, Агнесса настаивала на максимально полном ответе. Быть может, ей нужна конкретная дата?

— Сбеганём завтра в городскую библиотеку, — предлагает уставший от молчания чудик. — Или нет… Давай так: заглянем сперва в нашу, школьную и только потом уже в городскую.

— Угу, прошерстим все газеты за тысяча восемьсот семьдесят пятый год, — согласно булькаете чаем вы. — «Агнесса» — имя достаточно редкое, что упрощает поиски.

— Во-от! — несостоявшийся боец с духами, поднимает жёлтый от йода палец вверх. — Этого я и добивался, бука! Ты уже мыслишь, как завзятый охотник за привидениями.

— Ну предположим не за привидениями, а за одним вполне конкретным привидением, — слегка стеснительно протягиваете вы, отставляя от себя чашку. — Честно говоря, я и не думала, что у нас получится.

— Больше веры в меня, бука, — грозит всё тем же пальцем чудик и, глянув на экран телефона, спешно начинает собираться: — Извини, засиделся. Мне ещё домашку по черчению окучивать, да и маме надо чего-нить сготовить.

— Ты умеешь готовить? — вы цепляетесь за последнее слово, как за спасательный круг.

— Угу, а что, непохоже? — хмыкает он, закидывая на плечи школьную сумку. — Ладно, я бы ещё с тобой поболтал, но мне пора. Увидимся завтра в школе!

Чудик беспечно машет вам рукой, накидывает на себя пуховик и растворяется в зимних сумерках. Вместе с засевшей под столом Фреди вы ещё какое-то время таращитесь ему вслед, после чего переглядываетесь и осознаёте: вас оставили наедине с отнюдь не дружелюбным привидением по имени Агнесса.

***

Ночь проходит беспокойно: вы то и дело вздрагиваете и просыпаетесь, опасаясь того, что злопакостная Агнесса явится в комнату, сопровождаемая стуками, гряками, звонами… Короче, всем тем, что полагается по ГОСТу порядочным привидениям.