— Дурашка, — вздыхаете вы, подбирая «бренчалку» и проходя на кухню. — Сейчас, сейчас, будет тебе твой корм…

Наполнив миску, вы ставите её перед Фреди и та с небывалой жадностью бросается на еду, как если бы вы с мамой прицельно морили её голодом. Осознав, что топор войны со злобной животинкой временно зарыт, вы издаёте вздох облегчения и садитесь за домашку.

Проходит два часа, прежде чем вы замечаете, что мама, в общем-то, не торопиться возвращаться домой и хватаетесь за телефон. Короткое, но ёмкое смс: «Задержусь, поешь без меня» проливает свет на её отсутствие, но вам всё равно не по себе.

Одно дело остаться в нормальном доме и совсем другое — в доме, где обитает маленькое озлобленное привидение девочки по имени Агнесса. Настроение упало сразу на несколько пунктов, и вы даже трусливо подумываете о том, чтобы позвонить верному чудику, напросившись в гости, но…

Бегство — не выход.

Это ваш с мамой дом, честно купленный на последние деньги и никакому назойливому привидению вас отсюда не выпереть. До хруста сжав в руке шариковую ручку, вы пытливо вглядываетесь в пустоту, после чего издаёте тоскливый вздох и вновь погружаетесь в алгебраическое мракобесие.

«Нужно будет с утра переписать у чудика», думаете вы, разглядывая получившиеся цифры, никак не желающие сходиться с теми, что даны в конце учебника. «Алгебра точно не для меня. И геометрия, и химия, и черчение, и вообще…»

Список недоступных для вашего понимания предметов всё растёт, а ваше настроение всё ухудшается, когда вы с ужасом осознаёте, что единственными предметами, которые у вас более-менее получаются, это русский, литература, история и обществознание.

«Короче говоря, толка из меня не выйдет», подытоживаете вы, с хрустом разминая пальцы и вставая из-за кухонного стола. «Надо бы пройтись, вдруг правильное решение словно яблока Ньютона втемяшится в мою бедовую головушку в процессе хождения…»

Тревожно глянув на площадку второго этажа и не менее тревожно сглотнув, вы начинаете медленно подниматься вверх по лестнице. Перила надсадно поскрипывают под вашей рукой, заставляя испуганно втягивать голову в плечи.

Добравшись до своей комнаты, вы делаете глубокий выдох и плюхаетесь на кровать лицом вниз. Хочется забыть обо всех непонятных явлениях, происходящих в ваших с мамой жизнях и просто плыть по течению, но вы понимаете, что призрачная девчонка вряд ли от вас отстанет.

Когда? Зачем? Почему?

Раздобыв ответ на первый из трёх вопросов, вы надеялись на лёгкое послабление, но внутреннее чутьё подсказывает, что Агнессе хочется всего и сразу. И даже если сейчас вы гордо выкрикните в пустоту дома заветные слова по типу «двадцатое августа одна тысяча восемьсот семьдесят пятого года», никто не скажет «спасибо».

Перевернувшись на спину, вы включаете мобильный и начинаете прицельно листать галерею, пока не доходите до сделанной в подвале городской библиотеки фотографии статьи из «Вестника Т.», надеясь, что та хоть чем-то поможет в разрешении насущных вопросов.

Вашему разочарованному взору предстаёт нечто смазанное и нечитаемое, сделанное впопыхах дрожащими руками при почти полном отсутствии источника освещения. Заголовок и первые несколько слов ещё можно прочесть, но вот всё остальное — едва ли. Куцее сообщение чудика, присланное в мессенджер, вторит тому, что вы и без того знаете: «Тупик».

А то вы без него не понимаете, что оказались в тупике!..

Мрачно потыкав в виртуальную клавиатуру, вы пишете ёмкое «Да ладно?» с соответствующим настроению стикером, после чего отшвыриваете ставший ненужным телефон от себя. Хочется вопить, брыкаться, плакать — и всё это одновременно, потому что вы не знаете, как поступить дальше.

В библиотеку вам теперь вход заказан, однозначно, но где ещё, как не в «Вестнике Т.» можно разузнать подробности жизни и смерти Агнессы? Причём раздобыть желанный ответ нужно поскорее, ведь терпение вашей незримой соседки тоже не вечно.

Хнык. Хнык. Хнык.

Судя по звукам, кто-то плачет в коридоре и учитывая, что мама отсутствует, это точно была Агнесса. Не сказать, чтобы бесспорно она, но местных воришек вряд ли способные заинтересовать ваши скудные пожитки. Злющая и могущая постоять за себя Фреди — так тем более.

Хнык. Хнык. Хнык.

Осторожно выглядывая в коридор, вы напряжённо вертите головой, силясь понять, что на этот раз затеяло негодное привидение с завышенными требованиями. Хныканье прекращается и на сей раз слышится из-за не поддающейся открытию двери непонятного предназначения с отпавшей ручкой.

Точнее, вы думали, что отпавшей, ведь при ближайшем рассмотрении ручка оказывается на месте, да и скважина выглядит нормально.

Когда вы берётесь за неё, плач усиливается, а из-под двери начинает виднеться потустороннее сияние. В лучших традициях думая, что вы об этом точно пожалеете, вы поворачиваете дверную ручку и… оказываетесь в маленькой затхлой комнатушке.

Дверь за вами с шумом захлопывается, отрезая единственно возможный путь к спасению, ручка с триумфом поворачивается, после чего явственно слышится щёлканье замка. Судорожно вздохнув, вы пытаетесь мыслить рационально, но весь ваш рационализм оказывается повержен одной простой мыслью: мобильник остался снаружи.

Будь у вас при себе заветный телефон, вы могли бы позвонить тому же чудику и он, подобно средневековому рыцарю, кинулся бы вам на выручку. Ключей у него, правда, не имелось, но ради благого дела можно было пожертвовать окном.

Или набрать маму, чтобы та побросала все свои неотложные дела и на пару минут зашла домой. Или сто двенадцать. Или МЧС. Или кого-нибудь, кто не заставил бы вас томиться в привиденческой ловушке дольше положенного.

Внезапно комнатушку заливает яркий свет, и вы прикрываете глаза локтем, после чего некоторое время недоуменно моргаете. Что-то определённо изменилось, но сходу и не понять, что же именно. Продолжая моргать, вы переводите взгляд на окно и тихо вскрикиваете: то оказывается забито досками.

С трудом пробивающийся между ними свет кажется слишком сильным для зимнего периода и вы, пристав на цыпочки, приникаете к щелям. Там, за окном, кипит и бурлит жизнь, окутанная полуденным летним маревом. Издав поражённый вздох, вы рассматриваете людей в старомодных нарядах, гуляющих туда и сюда.

Они нисколько не напоминают привидений и кажутся вполне настоящими, но всё то же внутреннее чутье подсказывает вам, что это не так. Словно бы вы погружаетесь в прошлое, переживая то, что некогда переживала маленькая Агнесса.

«Зачем она всё это мне показывает?», устало думаете вы, сползая по стене и приваливаясь к ней боком. «Есть ли в этом какой-то смысл? Что именно я должна понять?»

Когда? Почему? Зачем?

Триада насущных для призрачной девочки вопросов проносится перед глазами, как и танцующие в солнечном свете пылинки. Дверь перед вами кажется одновременно и близкой, и далёкой, но в любом случае неприступной.

Глядя на неё, вы начинаете ощущать нестерпимую жажду, хотя не так уж и давно чаёвничали в компании аппетитно похрустывающей кошачьим кормом Фреди. Язык медленно, но верно распухает, в горле першит, а любые намёки на слюну полностью исчезают.

Логичным продолжением видится недовольно бурчащий живот, словно бы и не было никаких второпях проглоченных бутербродов. Словно бы между приёмом пищи и творящимся мракобесием прошла целая вечность.

И тогда вы поступаете так, как никогда бы не поступили, находясь в здравом уме и трезвой памяти. Набросившись на дверь, вы начинаете молотить по ней кулаками, крича:

— Выпустите меня! Выпустите меня!

— Хрономираж, — с видом знатока произносит чудик, поправляя на носу воображаемые очки и с ноткой превосходства глядит на вас. — Для несведущих, объясняю: это такое редкое оптическое явление, воспроизводящее ситуации далёкого прошлого.

— Насколько далёкого? — ухватываетесь за ниточку вы. — Может ли быть так, что всё увиденное и прочувствованное мной связано с той призрачной девочкой, Агнессой?