В-третьих, как с ней бороться? Охотники за привидениями бывают только в кино. Настоящие специалисты по борьбе со сверхъестественным могут, разве что установить, действительно ли в стенах этого дома обитает привидение — и всё. А потом предложат вам переехать в местечко поспокойнее, угу.

«Для того, чтобы переехать в местечко поспокойнее, нужны деньги, а их-то как раз и нет», со злостью думаете вы на манер кота Матроскина. «Хочешь не хочешь, а воевать придётся. Только вот как воевать, если твой противник — бесплотный?»

За мыслями разной степени переживательности вы и не заметили, как подошли к выкрашенному унылой бежевой краской строению, над входной дверью которого значилось: «Муниципальное общеобразовательное учреждение города Т., школа №15».

«Пятнашка», стало быть.

Вы с мамой быстрым шагом проходите через просторный, в светло-зеленоватых тонах, холл и, ненадолго притормозив перед охранником, справляетесь о директоре. Тот был настолько рад оторваться от поднадоевших сканвордов, что лично сопроводил вас до кабинета и пожелал удачи в предстоящем собеседовании.

Обычно нерешительная и робкая, мама почти что влетает в кабинет и с ходу опустив всевозможные сертификаты, грамоты и трудовую книжку на стол, объявляет о своём желании стать здесь учительницей. Директриса округляет глаза, вероятно, впервые в жизни столкнувшись с подобной напористостью, переходящей в агрессию, но решает всё-таки её выслушать.

Подмигнув вам, мама указывает на дверь, и вы послушно выходите в коридор. Из кабинета доносятся взволнованные голоса и, судя по грохоту, активные жестикуляции, но вам уже всё равно. Вам прекрасно известно, что раз уж мама взялась за дело, то доведёт его до конца.

«И явно не своего», злорадно думаете вы, фланируя взад и вперёд по коридору, рассматривая надёжно хранящиеся за стеклом списки «Лучших из лучших», школьную газету о четырёх распечатанных на чёрно-белом принтере страничках и обязательное расписание уроков.

— Эге, а ты кто? — пронизанное любопытством восклицание заставляет вас обернуться и смерить тяжёлым взглядом спросившего. — Чё таращишься-то? Я ж прост…

— Ну и я «прост», — передразниваете нахала вы, продолжая исподволь его изучать: — Из начала двухтысячных сбежал, что ли?

Вступивший с вами в условный контакт первого вида паренёк действительно выглядел… скажем так, несовременно.

Тут вам и длинная, спускающаяся на один глаз чёлка, охватывающая едва ли не половину лица, и выкрашенные в резко контрастирующий с чёрным цветом волос красные кончики. Сами волосы, ясное дело, лоснились от геля, которым этот чудик — иначе его и назвать сложно — наверняка щедро поливал волосы каждое утро.

Одежда парнишки тоже выглядела странной: и если футболку с кроваво-красным логотипом музыкальной группы ещё можно простить, то узкие джинсы со скейтерскими кедами и целой кучей значков, крепившихся к рюкзаку, тотчас выдавали его принадлежность ко вполне конкретной субкультуре.

Эмо.

Новый дом, новая школа, новые одноклассники и новые знакомства — что может быть лучше всего этого? Забавно, но ответ очевиднее, чем кажется: никем не запятнанное личное пространство.

…и это то, что вам недоступно.

— Эй, новенькая! Куда это ты? — восклицает ваше личное проклятье в виде чудака-эмо, когда вы честно пытаетесь от него убежать.

— Ага, вот ты где! Ничего, я подожду, до конца урока ещё полно времени, — сочувственно вворачивает он, небрежно прислоняясь к стене напротив женского туалета, где вы решили от него спрятаться.

— Ого, долго же ты! Запор, да? — преследует вас это недоразумение, когда вы, сломя голову, сбегаете вниз по лестнице. — Показать, где кабинет медсестры?

— Новенькая! Новенькая! Новенькая! — вам начинает казаться, что голова медленно, но верно распухает и вот-вот лопнет.

«Вот же надоеда», зло думаете вы, судорожно пытаясь придумать, как бы отвязаться от непрошеного знакомого. «Мало того, что сам уроки прогуливает, так ещё и за мной увязался!»

— Кстати, я совсем забыл представиться, — деловито вворачивает ваш персональный сталкер: — Меня зовут…

— Чудик, — резко обрываете его вы. — Тебя зовут чудик и, если не согласен — а ты не согласен — можешь валить на все четыре стороны.

— Вообще-то, я не «чудик», но раз уж так вышло, почему бы и не побыть «чудиком»? — неожиданно охотно соглашается тот. — По-любому к нам, в девятый «в», попадёшь. У нас недокомплект, так все говорят.

«Ну, если сейчас он ещё и за парту к себе позовёт…», заранее ужасаетесь вы и сжимаете кулаки. «Может, пойти на опережение и сказать, что у меня аллергия на всяких там чудиков?»

— Почти все парты заняты, но я сижу один и совсем не против разделить её с кем-то вроде тебя, — солнечно улыбается ваш гипотетический одноклассник и протянул ладонь. — И если я — «чудик», то ты — «бука». Договорились?

Вам есть, что сказать на этот счёт, но тут из-за поворота показывается мама. Она тоже улыбается и у вас отлегает от сердца: всё-таки взяли на работу в «пятнашку», всё-таки выкарабкались. Может, ей и аванс выдадут и вам не придётся сидеть на вынужденной диете до конца месяца.

— У меня сразу две хорошие новости, — заявила мама, предварительно поздоровавшись с чудиком. — Во-первых, с сегодняшнего дня я — классная руководительница девятого «в» класса, а во-вторых, ты в этот самый девятый «в» класс поступаешь. Здорово, правда?

Нет, не здорово. Нет, не хорошо. Нет, не замечательно.

Когда твоя мама работает в той же школе, что и ты — это просто ужас. Раньше вам как-то удавалось избежать печального бытия «учительским ребёнком», но, по всей видимости, запасы вашей удачи исчерпались ещё в М., и сейчас вы на своей шкуре прочувствуете всё то, о чём раньше только слышали.

Получаешь «двойку» — и на следующей же перемене мама бежит на всех парах, выяснять как и почему. Случайно нагрубишь преподавателю — и вот уже мама заставляет повинно склонить голову с обязательным «этого больше не повторится». Ну а ссоры с одноклассниками вообще под запретом, вы же «учительский ребёнок» и должны являть собой пример образцового поведения.

Чудик сочувственно похлопывает вас по плечу, словно на собственной шкуре прочувствовал каково это — быть «учительским ребёнком» и вы раздражённо стряхиваете его руку. Не хватало ещё от всяких эмо-кидов сочувствие получать!

— Нет, всё-таки, три хорошие новости, — мама радостно хлопает в ладоши. — Вот оно, драгоценное в-третьих, твои занятия начинаются с сегодняшнего дня! Директор сказала, что К. тебя со всеми познакомит!

— Это моя мама, — с гордостью заявляет чудик, чьего имени вы бы вовек не слышали. — И конечно же я тебя со всем и со всеми познакомлю! Ведь отныне мы с тобой одноклассники, бука!

Ваша мама продолжает радостно щебетать о том, до чего всё хорошо и ладно устроилось, но вы уже не слышите её, понимая, что Т. невольно оказалось той самой ловушкой, которую вы успешно избегали четверть века и в которую по неосторожности таки угодили.

Ловушкой под названием «учительское дитя».

***

Учительница химии, З.З., для краткости называемая и учениками, и даже некоторыми учителями «ЗюЗю» недовольно поджимает губы, после чего впивается в вас недобрым водянисто-голубым взглядом. Травленые краской волосы, достающие до плеч, почти бесцветные и колышутся в такт каждому её движению.

Невольно вздрогнув, вы втягиваете голову в плечи, хотя ещё не совершили ничего плохого. Впрочем, хорошего — тоже. Глаза химички ЗюЗю пылают тем недовольством, которое появляется в результате неудовлетворённости собственной жизнью. Наконец, её густо окрашенные алой помадой уста разверзаются:

— Вижу, некоторые попали сюда по ошибке. Что ж, кроме как в девятый «в» новеньких всё равно девать некуда. Хотя то, что некоторым не пришлось сдавать экзамены химико-биологического профиля, заставляет усомниться в необходимости спецкласса. Раз уж сюда может попасть любой ребёнок с улицы…