И вот уже она видит больше разрушенных домов, дым от огня, завывающие сигнализацией машины… И сердце бьется все сильнее и сильнее от страха. И почему ее никто не послушал? Она ведь знала, что нельзя было отпускать Джека одного. Она предупреждала их всех об опасности, но все было без толку. Они не слушали, или не хотели слушать. Или они были не такими уж и хорошими друзьями, или слишком сильно переоценивали его. Теперь это было не важно, потому что, возможно, уже поздно, и некого спасать. Спасительница называется! Ведь видела же она сон, который ей подсказывал. Ну, неужели она настолько слабая, что не смогла что-то сделать заранее, пока не было поздно… А сон… Джеку ведь тоже снился какой-то сон, кошмарный сон. Значит, он тоже знал. Не мог не знать, он ведь такой сильный колдун. Зачем же тогда пошел на верную смерть?

Шкаф приземлился. Лавли поскорее выскочила из него. Она была в ужасе. Первое, что она увидела, было окровавленное тело. Она скорее бросилась к нему. Да, не было сомнений: это был Джек. Он лежал в груде камней, его грудь была раздавлена. Кровь была буквально везде, даже его золотые кудряшки теперь были покрыты ею. Она не знала: жив он или нет. Да и где здесь могла теплиться жизнь? Весь поломанный… Кошмар, кошмар! Она попыталась нащупать пульс. Кажется, жив. Кажется… она в испуге взглянула на свои руки. Они были в крови, в его крови. Он умирал, а она не знала, что делать.

Лавлина не замечала ничего вокруг, а посмотреть стоило. Стоун был здесь, в десяти шагах от нее. А кроме него, тут были Дикарка, Рич и Вова. Все они были готовы в любую секунду порвать колдуна на части, но теперь они просто стояли. Своим колдовством Стоун не подпускал их ни к себе, ни к Джеку.

— Ты же знаешь, что мы все равно не уйдем отсюда, — заговорила Дикарка со всей своей королевской гордостью. — Ты думаешь, мы тебя не достанем? Ты ошибаешься. Мы будем преследовать тебя по всему этому миру, мешать тебе, как надоедливые злые комарики. Ты думаешь, я шучу? Вот эти парни подтвердят: я от своих слов не откажусь, и все будет именно так. И ты не сможешь нас убить, потому что каждый раз волшебные ботинки будут нас переносить, а потом возвращать. Но мы взбесим тебя так, что у тебя не будет даже одной спокойной минуты. Парни подтвердят это.

— И ради кого это все? — сказал, ухмыляясь Стоун. — Ради этих коротколапых? Ради колючеголовых?

— Нет. Ради него, — и Дикарка указала на Джека. — Но, если ты позволишь нам его забрать, то… — заговорила она каким-то заигрывающим тоном.

— Он уже труп, — сказал Стоун. — Мертвец. Какая разница, где его доест мошкара: здесь или где-либо еще.

— Так, значит, ты хочешь, чтобы мы стали для тебя такой же мошкарой? — не унималась Дикарка. — Подумай, зачем он тебе сейчас? Он еле дышит, он твой враг, и тебе не нужен. А нам он друг. Как ты сказал, он уже труп. Ему никак не выжить.

Почему-то именно эти слова расслышала Лавелина. Мысли о том, что эти ребята не смогут спасти Джека, приводила ее в истерику. Ну, а как бы они могли его спасти, как? У него ведь вся грудь был раздавлена, даже изо рта шла кровь. Более жалкого и одновременно с тем несчастного создания она в жизни не видела, а может, и видела… И опять та же беспомощность, опять она ничем помочь не может. Единственное — наложить повязку, чтобы хоть на время отсрочить смерть.

— Вы не сможете его вывести из этого мира, — не унимался Стоун. — Его волшебные башмачки я сжег, как только увидел.

— Волшебный шкаф, ты, тупоголовый! — чуть не вскричала Дикарка.

— Ага, а я-то все гадал, зачем вы взяли с собой эту бесполезную девчонку, — сказал Стоун. — Что ж на это мне, действительно, нечего ответить.

— Так ты согласен? — проговорил слегка дрожащим голосом Вова. Все это время он молчал, и Рич молчал, иначе, наверное, Дикарка прибила их обоих. Теперь Стоун резко перевел на него взгляд, словно обозначающий: «Так ты умеешь говорить?!».

— Да, — ответил лукаво Стоун. — Но я на слова не верю. Подпиши здесь, о Богиня войн и разрушений.

У него в руках вдруг появился контракт и перо. Стоун еще что-то там говорил о нем. А Дикарка легко подскочила к Стоуну, взглянула на него своими выразительными глазами. Стоун протянул руку с пером. Дикарка медленно протянула к перу свою руку, но сделала то, что можно было бы ожидать от такой дикой дамочки: она не взяла перо, а укусила Стоуна за руку. Он чуть не вскрикнул — видимо, зубки у этой девицы были что надо. В тот же момент она легко и молниеносно выхватила у колдуна волшебную звезду из кармана, где тот ее прятал, и со всей своей злобой оттолкнула его.

— Беги, — лишь тихо проговорил Рич. А Дикарка уже готова была вцепиться в него зубами и когтями.

— И кто теперь повелитель всей магии! — вскричала она, готовясь к нападению. Стоун вскочил и рванул. — Твоей войне, урод, пришел конец. Я тебя убью!

Она уже было кинулась на него, но Вова быстро схватил ее сзади.

— Нужно торопиться. Джек умирает. На этого подонка нет времени, — сказал Рич.

— Ладно, — сказала Дикарка. Вова ее отпустил. — Его нужно прикончить! — опять вскричала Дикарка, хотела броситься, и ее опять поймали.

— Джек, — лишь сказал ей Рич.

Тогда она уже окончательно успокоилась. Все трое друзей подбежали к Джеку. Рич его тут же осмотрел. В глазах Вовы Лавли увидела боль и печаль, такое ощущение, что это зрелище ему было очень знакомо и уже невыносимо. Он быстро вместе с Дикаркой притащил поближе шкаф, они взяли носилки. Точнее, их наколдовала Дикарка, теперь у нее было могущество. И они вместе переложили Джека туда. Лавли вдруг подскочила к Дикарке, забрала звезду и вложила в руку Джека. Она надеялась, что это хоть немного поможет.

— Вы же его спасете? — проговорила девушка, когда они уже были в полете. Она уже несколько минут не отходила от Джека ни на шаг, он все еще не приходил себя, но, самое удивительное, на ее лице были лишь страх и тревога, а слезы, как она ни хотела, не могли выйти наружу. И от этой сдержанности было еще хуже.

— Ричард у нас профи, — произнесла как-то сухо Дикарка, взглянув мельком на Джека. Она сама сомневалась в его спасении. — Он уже несколько веков изучает всевозможную медицину. Начиная от эльфийских трав и заклятий, заканчивая препарированием и антибиотиками. Если кто и сможет помочь, так только он.

И вот вновь они прибыли на остров. Погода стояла просто ужасная. Ветер сбивал с ног, дождь заливал глаза, а еще какие-то странные фиолетово-черные облака, и гром. Но Лавли, да и, наверное, все остальные этого не замечали. Джека скорее понесли куда-то. Лавли следовала за ними. Это, кажется, был еще один дом Рича, вроде лаборатории. Столько разных замысловатых штучек Лавли никогда в жизни не видела. Там было множество различных механизмов, которые напоминали ей о современной медицине, при этом там же находились всякие травы, книги, всевозможные волшебные снадобья, которые использовали колдуны. Джека тут же переложили на кушетку. И дальше началось невообразимое спасение жизни. Друзья Джека остались там, помогали Ричу. А Лавли не могла на это смотреть, она, вся дрожа, вышла в прихожую.

Время тянулось вечно. Она до сих пор не могла понять для себя, чего ждать: смерти или чудесного выздоровления. Лавли поняла, точнее, она надеялась на то, что Рич — гений в медицине. Но все же не могла поверить, что случившееся с Джеком — вообще излечимо. У нее колотилось сердце, а в горле стоял ком. И самое страшное было то, что она понимала: как бы теперь плохо ей не было, больно сейчас по-настоящему Джеку, он может просто не пережить этот день. Непонятно было только, как он до сих пор еще держится.

Когда погода стала чуть лучше, к Лавли прибежали Женька с Хансом на плечах, Пуффи и Аделька. Они еще ничего не знали, но болтали что-то об ужасном шторме, который обрушился на остров. Им казалось, что их дом вот-вот сорвет ветер и унесет в какую-нибудь страну Оз. Но Лавли их почти не слушала. А потом они узнали о том, что случилось с Джеком. И теперь уже все пятеро сидели в прихожей с тяжелым настроением. Относительно спокойнее других казался Пуффи. Думается, он прекрасно знал будущее, по крайней мере, он как-то говорил, что помнить будущее все равно, что помнить прошлое. Но ему тоже было тревожно и страшно.