— Отпустите, — отталкивает меня ладонями, заставляя дымиться ткань плаща от своей огненной магии, — Ой! — вскрикивает Мел, пряча ладони, а я ставлю ее на землю.

— Значит, твоя магия прорывается, когда ее хозяйка испытывает праведный гнев! — довольно скалюсь и поздно замечаю, что Огонек заглядывает мне под капюшон, распахивая рот в удивлении.

— Тедди Стоун? Это опять вы?

«Вот же пекло! Какого архта я не снял свой самый нелюбимый морок!»

Марк

— Тедди Стоун? Это опять вы? — ошеломленно спрашивает Мел, а я пытаюсь понять, какая бездна заставила меня забыть о том, что за морок на мне… Вернее не совсем морок… — Я… я… благодарю вас… Вы снова спасаете меня, — Мелани сверлит взглядом свои туфли, вытирает ладошки о платье, которые скорее всего расцарапала о железные перила ворот.

— Почему вы так поздно возвращаетесь в академию… — тихо спрашиваю, унимая бешено бьющееся сердце и ноя внутри от досады. Может догнать тех недодраконов и пересчитать им ребра… Может мне полегчает.

— Моя сменщица… Она опять заболела… — так неуверенно, закусив губу отвечает Огонек, видимо, понимает, что ее сменщица очень коварная крыса.

— Заболела воспалением хитрости… — травлю байку учителей из своего прежнего мира. — Идем, Мел, — беру за руку растерянного Огонька, который ступает пару шагов, а потом приходит в себя и отнимает руку.

— Нет! — так грозно заявляет. — Мне нужно вернуться в академию!

Смотрю на воинственную девушку, которая все никак не может посмотреть мне в глаза… И тут до меня, муд… кхмм… идиота, доходит, что Мелани помнит тот коварный поцелуй «Тедди Стоуна», и сбита с толку его поведением.

«Я тоже сбит, Огонек!»

Боже… Прикрываю глаза, трогая переносицу. Я вел себя с Огоньком, как…

— Академия уже закрыта, Мелани! — снова беру сопротивляющуюся Мелани за руку и увожу из темной улицы. Будет легче, когда мы придем ко мне домой и поговорим.

— Куда мы идем?

— Ко мне! — занавес.

А теперь, когда одна огненная ведьма брыкается, возмущается и пытается доказать мне, что ни за что не будет ночевать в моей квартире, что она лучше перелезет через забор академии, или переночует в своей аптеке, но не ступит за порог квартиры «коварного лжепреподавателя». Я вспоминаю, как оно все было, и как я дошел до такой жизни, что обманываю девушку, которая так сильно мне понравилась…

В тот вечер, когда я очень наглым образом поцеловал Мел, и мое проклятье развеялось в не самый подходящий момент, я очень стремительно и так позорно сбежал, оставляя растерянного Огонька со своей печалью один на один.

Эйфория от того, что я вернул свой истинный облик наложилась на эйфорию от такого вкусного поцелуя Огонька, что я просто не смог нормально соображать.

Я собирался рассказать Мелани все, но планы поменялись, когда я узнал очень отвратительную и раздражающую новость, вернувшись в местное управление.

Глайс сбежал…

А после, я разбил челюсть одному из стражников, который не понял каким образом мерзкий ублюдок смог обвести его вокруг пальца.

Я значит ловлю, а они теряют! Тут же!

Но решение было найдено быстро и опрометчиво.

Дождавшись (перехватив) почтовую карету с новым учителем приготовления лекарств, я, используя всю свою изобретательность и изворотливость, заболтал очень впечатлительного кандидата магических наук.

Мужчина, аристократического вида, слушая меня, протирал платком свой ровный с горбинкой, как у Лермонтова, нос, под которым красовались блондинистые усы с закрученными кончиками, и попеременно поправлял узкий камзол на не менее узком теле, а следом приглаживай белокурые локоны…

Мда… Я тогда решил, что точно не буду брать с него морок… определенно нет!

— Прошу простить, господин Блайкетт… — я уже прятал в карман свое удостоверение сыщика, которым почти напугал бедного преподавателя (если узнает Айварс, то точно меня уволит). — По приказу ректора Ансгардской академии, я должен предупредить вас о том, что в ее стенах сейчас не безопасно, — удовлетворенно отметив, что мой визави побледнел и замер, я продолжил. — К сожалению, начало вашей работы придется перенести, пока будет проводиться проверка личностей всех преподавателей… Мы не можем допустить появления новых лиц, пока все зло не будет изгнано! — говорю пафосно и грустно, сдерживая предательский смешок за кашлем в кулак, видя, как судорожно кивает хрупкий преподаватель.

— Я понимаю, — поправив галстук и держа отменную осанку, ответил Блайкетт. — Но, какое именно зло проникло в стены самой защищенной академии нашего Королевства? — храбрился Блайкетт, сдерживая дрожь голоса и рук.

— Самое древнее, — сказал на выдохе, печально смотря вдаль в окно кареты. — Но, у нас уже есть решение, — добавил более позитивным тоном, — не волнуйтесь, возвращайтесь домой и переждите бурю, — похлопал я его по тощему плечу, на что Блайкетт судорожно выдохнул.

— Ну… если того требуют хранители правопорядка… — пожал плечами Блайкет, погрустнев.

— Мы вам перезв… эмм… мы обязательно сообщим вам, когда вы можете выйти на свою должность.

Довольно скалясь и совершенно не испытывая мук совести за свое вранье, я собрался отправиться в академию, в предвкушении скорой встречи с Мелани. А также, с полной уверенностью, что снова поймаю Глайса… скоро…

Но потом наступила самая моя нелюбимая часть плана — новый морок…

После проклятой, в прямом смысле этого слова, иллюзии, я сильно опасаюсь примерять мороки. Как-то вот не хочется мне до конца жизни быть не собой… Тем более, в свете последних событий. И я поступил весьма продуманно… Как мне тогда казалось.

Я использовал морок старения на собственном теле, приняв обличий себя самого, но который будет у меня в сорок два года. Осмотрев в зеркале матерого мужика, довольно отметил, то выглядеть я буду весьма недурно. Правда у внешних уголков глаз заметны морщины, когда улыбаюсь… И я тогда улыбнулся потому, что понял — моя жизнь не будет печальной. И я догадывался, почему…

Правда у меня из вещей не было ни одного классического костюма, камзола или мантии… Поэтому надел свои вещи, которые состоят из черных плотных штанов, такой же сорочки, темно-коричневого плаща детектива, сапог и перчаток.

Осматриваюсь и понимаю, как я рад себя видеть, пусть даже более старого, но это лучше, чем женщина-терминатор…

Но ведь Мелани меня поцеловала в том обличии.

Вспоминаю ее губы, поцелуй, и неожиданно в памяти всплывает ее образ в нижнем белье, и меня просто сносит очень откровенными картинами всего того, что я хочу с ней сделать. Прихожу в себя, расстегивая ворот рубашки, унимая рваное дыхание… Мое новое тело совсем иначе реагирует на воспоминания об Огоньке.

Ухмыляюсь, окончательно себя успокаивая. Видимо этот морок «меня в более зрелом возрасте» совсем не собирается относится к Мел спокойно. Нужно суметь сдержать себя в руках…

Ректор принял меня очень дружелюбно и положительно, хоть и немного настороженно.

Но, а как иначе? Когда к нему явился сам законник и гениальный сыщик Тедди Стоун(только на такое имя у меня были поддельные документы). Причем этот великий господин Стоун очень убедительно рассказал компетентному до безопасности студентов ректору, и поведал, что его назначил на место нового учителя сам Король Аарон. И никак иначе, как для тайной проверки защиты академии, где учатся королевские наследники…

Тогда, в мой «первый рабочий день», изучив дела всех преподавателей, а также сбежавшей крысы Глайса, я уже осматривал главный холл, где собрались все студенты, среди которых была и Мел… Она стояла совершенно растерянная, и даже с моего места я мог увидеть ее раскрасневшиеся глаза… В тот момент мое сердце так больно ёкнуло. Ведь понимал, кто был причиной ее слез…