— Марк! — резко и неожиданно хватает меня за шиворот Крис, как только я опускаю опаленные от своей магии ладони, и тащит меня к зеркалу-артефакту. — Быстро убирайся! — цедит сквозь зубы Крис, всполошившись не на шутку. И его можно понять, я только что раскрыл свое иномирное происхождение перед знатью Ансгарда и нашими несведущими коллегами.

Крис толкает меня в зеркало, и я лечу через него, падая на пол нашей штаб-квартиры и проскальзывая по полу к стене напротив.

— Твою мать! — рычу сквозь зубы и поднимаюсь, отряхиваясь от пыли.

Подхожу стремительно к зеркалу, но оно меня не пускает. Кристиан его заблокировал. Оно и понятно. Все эти зеркала — накопители, заряженные от истинного Зеркала Путешественников, что принадлежит Айварсу. Завтра они потеряют свою силу…

— Проклятье… — Я, мягко сказать, раздосадован, что мне пришлось выйти из игры так рано, ведь в замке сейчас начнется самое пекло, и я пропущу разгар вечера. А вдруг я мог быть еще полезным⁈

Но я должен отсиживаться в квартире.

Проругавшись про себя местными бранными словечками, отправляюсь наверх из нашего подземелья. Ладони горят, кожа на них немного вздулась от ожога.

Быстро перемещаюсь перебежками по вечернему академгородку, в котором наступил разгар праздничных гуляний в честь принца Эйдена и его Истинной Теоны. Знали бы они, как там сейчас «весело». И мне, честно говоря, тоже «весело». Чувствую себя двоечником, которого исключили и не допустили до «экзаменационной сессии».

Ладно… Сам виноват… Но то, что мы с Эйденом спасли два-три десятка человек от горящей люстры — меня утешает. Оно того стоило.

Забегаю на второй этаж своей однокомнатной съемной квартирки, которую планирую вскоре выкупить, если хозяин не закозлится. Мне нравится удобное расположение квартиры и прекрасный вид вечерами на закатное Солнце.

Снимаю свой плащ, кидаю его на твердый матрас, что служит мне кроватью… вместо кровати, которую мне никак не довезут мастера (нужно наведаться и поторопить).

Подхожу к высоким широким окнам, распахиваю шторы. Несколько секунд прихожу в себя, осматривая гуляющую веселую молодежь и огоньки таверн и кафешек, что расположены напротив. Удобно еще то, что на первом этаже нашего двухэтажного многоквартирного дома есть кондитерский магазин, где сегодня успел купить Огоньку вишневых пирожных… Чтобы попросить прощения, что исчез так внезапно…

Открываю окно возле кухонной зоны, впуская теплый вечерний воздух, стягиваю с себя жилет и рубашку и хорошенько охлаждаю обожжённые ладони под ледяным потоком воды из-под крана. Но затем слышу кокетливый женский смех, и оборачиваюсь, и смотрю в окно. Вижу двух девушек, которые, прогуливаясь, увидели меня в окно, пусть и второго, но невысокого этажа, и теперь смущенно осматривают мой голый торс, остановив свою прогулку и смущенно хихикают.

Ну что ж, простите, дамы, не планировал устраивать стриптиз. Закрываю штору, но не до конца, потому что на другой стороне улицы, я вижу до боли знакомую и желанную фигуру, которая идет быстрым шагом, обнимая себя за плечи, накинув капюшон плаща, из которого торчат ярко-красные локоны.

— Мелани? — произношу на выдохе тихо, для себя. Это точно она!

На улице уже темно! Скоро закроются ворота академии! Почему она еще не вернулась? Ведь вскоре на ее пути, после главной праздничной улицы, начнется темный проулок!

Только хочу отойти от окна, чтобы догнать одну очень непослушную девушку, как вижу, что Мелани привлекает внимание трех парней, которые стоят возле лавки со спиртным и, плотоядно ее оглядев, перешептываются и направляются за ней. И в этих будущих угольках я узнаю мололеток-первокурссников с боевого факультета.

— Пекло! — быстро надеваю плащ, стремительно выбегаю на улицу, перепрыгивая лестничный пролет, накинув еще и морок, чтобы творить всякое с прибалдевшими «охотниками» на мою Мелани.

Оглядываю улицу и поток разгуливающей нарядной молодежи, теряясь на миг, и в этот миг испытываю невероятное волнение и самый сильный страх… за Огонька.

Сердце только планирует разогнать бешенный ритм, взбесившись от адреналина, как я успеваю заметить зеленую кожаную куртку одного из первокурсников.

Скалюсь просто в самой ядовитой улыбке. Накидываю капюшон и направляюсь за ними. Забегаю в проулок и забираюсь на широкий каменный забор, что идет вдоль темной улицы. И, словно тень, начинаю преследовать трех бравых «мушкетеров».

— Эй, Рыжик! — кричит один из них, ускоряясь, а моя Мел уже пускается в бег. С нее слетает капюшон, и эти трое ублюдков уже видят ее рыжие локоны.

— Рыжик, стой! — кричит второй, а я уже равняюсь с ними, перемещаясь рядом по забору, скрытый от света тусклых вечерних фонарей тенью крон деревьев. — Мы слышали, что ты любишь драконов! — с его, возможно, предсмертными словами раздается ехидных смех дружков.

— Что вам нужно? — затравлено вскрикивает Мел, обернувшись на трех наглых парней, ведь путь ей отрезают закрытые ворота. — Не подходите, — воинственно говорит Мел.

— Мы тоже драконы, крошка! — один из тройки спешит приблизиться к Мелани. — И мы хотим скрасить свой вечер… — успевает проговорить чья-то «папы дракона гордость», играя в своей руке зеленым пламенем для устрашения, от которого моя Мел успевает всхлипнуть.

— Как удивительно! — приземляюсь позади трех недодраконов, тяжело стукнув берцами о каменную кирпичную кладку, заставляя их испуганно обернуться и в ужасе поднять глаза. — Я как раз тоже очень хочу скрасить свой вечер! — и после, немедля, хватаю двоих ближайших ко мне драконов за шкирку и отбрасываю в каменную стену, заставляя их грустно и обиженно застонать от боли «радостной встречи» со стеной и землей.

А зеленого змееныша оставляю на закуску. Хватаю его все еще выставленную руку с зеленым пламенем, полностью гася магию изумрудного дракона, отмечая, как расширяются глаза некогда борзого первокурсника в жутком ошеломление. А затем бью… слегка, честное слово, ему в нос, а затем под дых, любезно помогая ему аккуратно присесть на землю.

— Мы ничего не хотели, честное слово! Мы просто шутили, — стонет изумрудный чещуйчатый, зажимая рукой разбитый нос, но вскрикивает, как только я выкручиваю его кулак, что снова пытался создать зеленый магический огонь.

— Понимаешь… — шепчу зеленому змеенышу на ухо, продолжая сжимать его кулак, гася его пламя своим. — Ты с приятелями только что решил пошутить с моим дорогим человеком, за которого я сворачиваю шеи… — вижу ужас на лице змееныша и такой же ужас на лицах его дружков. — Но я отложу свою кару… И приду к тебе позже… — нагоняю жуткой интриги и страха. — Не теряй бдительности… Потому что отныне я буду следить за тобой! — хлопаю его по плечу, оставляя на его куртке маячок для законников местного управления. Точно такие же прикрепил его притихшим друзьям перед тем, как кинуть их в объятья стены.

— Прошу вас, не надо… Я не хотел ничего плохого… — какие мы кроткие!

— А теперь — прочь с мои глаз… Даю вам фору… — рычу этим недоделкам, которых мог бы поломать за Мел… Но обрек их на нудное и муторное будущее.

А теперь ухмыляюсь, глядя, как они в спешке убегают. Вскоре их скрутят законники, поймав сигнал от маячка-артефакта, который прикрепляют ворам и распространителем опасных веществ. И ближайшие две недели они проведут в изоляторе, пока будет идти проверка их личностей, с привлечением родственников, постановкой на учет и исключением из академии на время следствия. Неплохая взбучка… Учитывая, что их ждут исправительные работы. А если мне покажется их наказание мягким, я снова встречусь у них на пути…

Так… Я что-то забыл…

Резко оборачиваюсь и вижу, как Мелани отходит к закрытым воротам, вжимаясь в них спиной.

— Мелани, — делаю шаг к ней навстречу, но она пугается (неужели я такой страшный), быстро оборачивается и начинает забираться по воротам наверх, в своем стремлении перелезть через острые металлические вершины. — Стой! Не надо! — добегаю до нее, хватаю за талию и отсоединяю от ворот, как котенка от ветки высокого дерева.