— Цунаде, — удивилась Айше, — разве ты не хочешь, чтобы он был рядом в такой важный день для тебя?

— Мама, давай потом, — недовольно бросила Цунаде.

Джирайя внимательно на нее посмотрел: она, кажется, старалась выглядеть спокойной и непринужденной, но по губам прочел, как она тихо выругалась.

— Хотя, конечно, если хочет… — Цунаде быстро пожала плечами, отвела взгляд и продолжила ковырять палочками еду.

— А я Джирайю очень даже понимаю, — отозвался господин Сенджу. Видимо, от горячего супа ему полегчало, и его голос звучал весьма трезво. — Совершенно бестолковые вечера, сам бы не появлялся.

— Ну-ну, — остановила его госпожа Мито, — это традиция твоего отца. Мало ли что мы хотим. Мы Сенджу и должны делать все для объединения деревни.

— Безусловно, — согласился господин Сенджу, и после этого они в молчании закончили обед.

Джирайя уже думал, как всегда, остаться до вечера, но Цунаде вдруг встала из-за стола.

— Спасибо, я в свою комнату, — коротко произнесла она и всем поклонилась. — А потом по делам, вернусь, как всегда, к полуночи.

Джирайя услышал вздох отца, увидел понимающую улыбку Айше и качание головы госпожи Мито. Все в этой комнате, впрочем, как и он, знали, к кому она собралась идти. И вдруг ему здесь стало так душно, так темно и так невыносимо, что как только она ушла, он тоже со всеми попрощался и скорее покинул поместье. На свежем воздухе ему сразу же полегчало. Он положил руки в карманы брюк и зашагал по пустой улице. Начинался вечер, и он с облегчением вспомнил, что совсем скоро Икки должна была освободиться.

— Подожди! — вдруг окликнула его Цунаде.

Джирайя обернулся, остановился и поперхнулся. После обеда она уже успела переодеться, и он увидел на ней самое нежное платье, которое она когда-либо надевала: светло-голубое, с опущенными плечами, затянутое на тонкой талии, с пышной юбкой из воздушного фатина. От быстрой походки подол поднимался, и были видны ее стройные щиколотки. А распущенные волосы, которые вились после тугой прически, развивались волнами и светились в лучах закатного солнца.

— Разве нам в одну сторону? — удивился Джирайя, когда она остановилась перед ним. — Новый квартал вроде в другой стороне…

— Да, конечно, я знаю, — быстро проговорила Цунаде, а затем резко схватила его за предплечье и с мольбой посмотрела ему в глаза. — Я тебя очень прошу: не принимай приглашение моих родителей.

— Хорошо, — уже с раздражением выдохнул Джирайя. — Но если не расскажешь, в чем дело, я обязательно приду. Мне уже очень интересно, чего же ты так боишься?

— Дан сделал мне предложение, — произнесла она, расслабив пальцы на его руке. — Он уже получил одобрение моего отца. И на празднике всем сообщат о нашей помолвке.

Джирайя высоко поднял брови, и тут до него наконец-то дошло: почему господин Сенджу спрашивал про Дана, к чему были все эти белые ткани и ландыши. Только одного не понимал одного: почему она смотрела на него с таким сожалением? Он закинул руку за голову и улыбнулся своей самой широкой улыбкой и засмеялся своим самым радостным смехом.

И на этой улице, где Джирайя столько раз себя чувствовал себя счастливым. Он с горечью понял, что ему здесь больше не будут так рады. Но оттого поместье Цунаде не перестанет быть самым его любимым местом в Конохе.

Глава 20 Дан

Дану часто снились цветы. Ему снилось, как их срезали нежные руки, собирали в красивый букет и ставили его в хрустальную вазу напротив распахнутого окна. И сейчас он наконец-то понял, чьи это были руки... Он так сильно любил Цунаде, что мечтал прожить с ней всю жизнь. Оставалось только дождаться помолвки, и, казалось, что счастье его больше никогда не покинет.

Дан проснулся рано, когда еще за окном было темно. Взял из ящика рабочего стола бумаги и, стараясь не шуметь, тихо спустился по лестнице на кухню. Включил свет, оглядел чистое, убранное помещение со светлыми шкафчиками. Налил в стакан воды и сел за большой круглый стол, застеленный скатертью с вышивкой цветов, и разложил перед собой листы, где в столбик были записаны цифры. Дан хотел убедиться, что семейного бюджета хватит на ближайшее время. Особенно после того, как сам ходил, выбирал ткани для мамы с сестрой на праздник Весны в поместье Сенджу. Знал, что сами они выбрали бы недорогие. А он хотел, чтобы они выглядели не хуже, чем все богатые гости, которые там соберутся.

На Маяке Дан никогда не замечал между ними большую разницу: она была ирьенином, он — капитаном. Но когда они вернулись в Коноху, пришлось резко вспомнить, что встречался не просто с милой девчонкой, а с наследницей Сенджу. Когда они шли по улице, с ней всегда все здоровались, спрашивали, как у нее дела и как поживают ее достопочтенные родители. Но Дан все понимал, старался выглядеть добродушным и поддержать разговор, хоть иногда замечал, как некоторые морщили нос.

— Я тебе не помешаю? — раздался голос сестры, Дан поднял голову и увидел, что она стояла в махровом халате в дверях кухни.

— Конечно же, нет, — ответил Дан.

Она села напротив, подтянула к себе ноги и положила голову на колени. Ей недавно исполнилось пятнадцать лет, они с Даном были очень похожи: такие же голубые волосы, большие зеленые глаза, только Ани была намного ниже, губы тоньше, а на пухлых щеках всегда сиял радостный румянец.

— Что делаешь? — спросила Ани.

— Думаю, — улыбнулся он.

— Над чем? — Она наклонилась вперед и посмотрела в его бумаги. — Счета? А мы с мамой тебе говорили, что можем пойти и в том, что есть.

— Ты же знаешь, там будет много важных людей…

— И что? Мне стесняться абсолютно нечего. — Она опустила взгляд и стала рассматривать свои ногти.

— Не переживай, ты же знаешь, я все равно не потрачу больше, чем у нас есть.

— А нам точно нужно быть на этом празднике? — протянула она, вернув на него недовольный взгляд. — Мы же и так знаем, что ты женишься на Цунаде.

— Вы должны познакомиться с ее семьей, — ответил он, вернув свой взгляд на счета.

— Я и так знаю, кто они такие. Всю жизнь про них слушала, что в школе, что в академии. Великий и такой неповторимый клан Сенджу, — фыркнула она. — Угораздило тебя, среди всех ирьенинов, среди всех шиноби, встретить именно ее.

— Не ревнуй, — терпеливо произнес Дан.

— Я не ревную, просто… — Она замолчала.

— Что просто?

— А как мы будем дальше жить?

— Как и раньше. — Дан отложил бумаги, решив, что закончит с ними позже, и посмотрел на Ани. — Не волнуйся, все останется как есть, даже будет еще лучше.

— Какой же ты наивный, братец. — Она сморщила мордочку. — Ты же теперь станешь таким же важным принцем, как и она, и мы тебе станем противны.