Дан посмотрел на двух единственных девушек в его отряде, болтающих в стороне. Кандидатура Цунаде сразу же отпадала: Хокаге попросил его лично, чтобы она не пользовалась своей силой. Хотя было приятно увидеть ее в компании кого-то другого, кроме Джирайи. В то же время сам Джирайя молол языком с местным народом, ярко жестикулируя, но, кажется, не понимал ни слова, что ему говорили. Его брать точно не хотелось — слишком много тот издавал шума. Оставался только Орочимару, который, конечно, стоял рядом с лодками, но Дан не заметил, чтобы тот кому-нибудь помогал с выгрузкой.

— Орочимару! — окликнул он его, и когда тот нехотя подошел, продолжил: — Мне нужно выполнить еще одно поручение в этих краях. Ты пойдешь со мной.

На облегчение Орочимару не стал возражать, коротко кивнул и стал собираться.

— О, на свидание с нашим капитаном пойдешь, — подхватил Джирайя. — Смотри, аккуратнее, не влюбись, а то в миссиях под прикрытием есть своя романтика. Я бы вот с кое-кем сходил…

От внимания Дана не ушло, на кого тот бросил взгляд и, вздохнув, достал из лодки мешок с одеждой местных, который заранее подготовил. И пока Орочимару переодевался, Дан раздавал указания отряду на тот случай, если он не вернется. И когда спустя время посмотрел на Орочимару, с трудом сдержал смешок. В длинной полосатой рубахе, с распущенными волосами под соломенной шляпой, тот был скорее похож на некрасивую девушку, чем на торговца.

Дан уже ждал шутки Джирайи по этому поводу, но на удивление ее не последовало. Он осмотрел округу и не увидел ни его, ни Цунаде. Это был весьма плохой знак. Но искать их сейчас значило поставить под угрозу свою миссию. Так что он воспользовался тем, что Цунаде не было рядом, попросил Икки заново перевязать свою рану. И, освободившись от кучи бинтов, он натянул поверх разодранной водолазки полосатую рубаху, надел на голову соломенную шляпу и взял в руки мешок, набитый тряпьем.

— Ты тоже мешок возьми, — обратился он к Орочимару, — помни: мы торговцы.

И пока остальные разгружали последние ящики, они двинулись в дорогу. Покинули деревню, скрылись в джунглях и отыскали узкую тропинку, которая петляя повела их наверх.

— Орочимару, — вдруг произнес Дан, — по моим наблюдениям, ты самый спокойный из всех, скажи, в чем ваша проблема?

— У меня-то проблем никаких нет, — сухо ответил Орочимару. — А если вы спрашиваете про тех двоих, то, можно, пожалуйста, поточнее, о чем бы вы хотели узнать?

— Какие они?

— Ну, — вздохнул Орочимару, опустил взгляд и, пока они поднимались по тропинке, продолжил: — Джирайя действительно стал сильнее, но, к моему большому сожалению, как он был дураком два года назад, таким и остался. Поддержать затею Цунаде на базе повстанцев… — Он презрительно фыркнул. — Касаемо самой Цунаде, она весьма способная, еще бы, родиться в такой семье, но до ужаса избалованная и ленивая. И если думаете, что сможете на нее повлиять, — он усмехнулся, — навряд ли это у вас получится.

— И как же, по-вашему, я хочу на нее повлиять?

— Я видел и слышал, как вы старались, чтобы она собралась и вас вылечила. Стоило терпеть столько боли? Или вам Учитель приказал сделать из нее ирьенина? Что ж, он всегда отличался странными подходами к нашему обучению. Но у меня другой вопрос: почему именно вы?

Дан молча двинулся дальше, про себя думая, что сам неоднократно задавался этим вопросом. Поначалу он радовался, что его повысили до капитана и доверили учеников самого Хокаге. Но затем стал понимать, что в этом назначении что-то не так…

— Думаю, — продолжил Орочимару, — Учитель не теряет надежды разъединить нашу сладкую парочку, ведь поодиночке они куда более спокойны. А капитан с красивой улыбкой вполне может этому поспособствовать…

— С красивой улыбкой? — переспросил Дан, остановившись. — Что это значит?

— Не хотел бы вас чем-нибудь задеть, но если вы сами спросили… — Орочимару равнодушно пожал плечами. — Я видел, как вы держались в стороне во время боя и пропустили совершенно простую атаку. Думаю, вас назначили капитаном вовсе не из-за ваших навыков. Могу предположить, что дело в вашем возрасте. Скорее всего, Учитель подумал так: если люди его возраста никак не могут повлиять на Джирайю с Цунаде, то, может быть, ровесник поймет их лучше. Сколько вам лет? Двадцать?

— Двадцать один, — ответил Дан и, задумавшись, пошел дальше по тропинке. Хокаге рассказал ему совсем немного про своих учеников. Но ему хватило всего лишь одного взгляда на Джирайю, чтобы понять, что у того не слишком много в голове. Цунаде показалась ему девушкой весьма милой, но определенно очень нервной. А вот Орочимару был совсем не простым. Хотя его слова сейчас и были прикрыты вежливостью, но Дан прекрасно понимал, что он его уважает не больше, чем вечно болтающий Джирайя.

— Мне только интересно, — продолжал звучать голос Орочимару, — что будет с вами, если они опять облажаются? А что будет с нами? Со мной? Хотя, как можно облажаться, сидя на Маяке и работая грузчиками? Но уверен, у этих двоих и это получится, не сомневаюсь.

Джунгли гудели перекличкой птиц, жужжанием насекомых и шелестом листьев. Дан задумался и не заметил, как наступил на ветку. Она громко хрустнула, и он насторожился. И если бы не эта ветка, он бы ни за что не услышал то, что услышал… Из глубины леса доносились радостные голоса. Он посмотрел на Орочимару, тот лишь равнодушно пожал плечами, что только подтвердило его догадку. И, недолго думая, Дан свернул с тропинки и направился к звуку падающей воды, где слышались голоса. Орочимару вздохнул и последовал за ним.

Скоро голоса стали совсем громкими, Дан отодвинул тяжелые ветви с огромными темными листьями и увидел, как у водопада в маленьком прозрачном озере плавал Джирайя, а Цунаде сидела на берегу с закатанными штанами и мочила ноги.

— Да, пойдем, — зазывал ее Джирайя, — ты же так любишь купаться.

— Вода холодная, — ответила она, ногой брызгая в его сторону. — Тем более мы же на миссии.

— Если на миссии, тогда чего ты со всеми ящики не таскаешь? — спросил он, подплыв к ней.

— Я, знаете ли, ирьенин, — она показала на свою повязку, — а ирьенины ящики не таскают, они лечат. Вот нужна буду, тогда и позовут.

— Ирьенин, — усмехнулся Джирайя. — Обиделась, что капитан не тебя на секретное задание взял?

— А это то тут при чем? — возмутилась она.

— Ну как же? — широко улыбнулся Джирайя, подплыв к ее ногам. — То в лодке к нему пристаешь, то лапшой заботливо кормишь, то сегодня ночью, сколько времени его лечила. А бедный Джирайя в это время страдал от страшной раны…

— Не говори ерунды, — отмахнулась она, — а твою царапину на руке Икки залечила.

— А я хочу, чтобы только ты меня лечила.

— Болтаешь, — она положила свои руки ему на голову и стала усердно топить, — все болтаешь.

— Нет, Цунаде, я все-таки утащу тебя на дно, — отфыркиваясь рассмеялся он.