— Я до сих пор помню выражение твоих глаз в тот момент, когда ты понял, что я все еще жив. Это было не облегчение. Это было удивление.

Он свирепо смотрит на меня.

— В чем ты пытаешься меня обвинить, Матео?

— Я тебя ни в чем не обвиняю. Я просто хочу знать правду.

— В тот день меня не было в городе, — начинает он, повторяя ту же историю, которую рассказывал множество раз за последнее гребаное десятилетие.

— Хватит! Больше никакой лжи! — Кричу я.

Не помню тех дней, когда его не было рядом с моим отцом. А потом он выбрал этот день, чтобы отправиться в деловую поездку. Возможно, тогда я был наивным маленьким мальчиком, но он больше не может морочить мне голову.

Ударяю кулаком по столу, прежде чем обвиняющее ткнуть в него пальцем, и требую: — Я хочу гребаную правду!

— Ты хочешь правду? — Он выплевывает, вставая, хватаясь за край стола так, что костяшки пальцев белеют. — Эта империя должна была принадлежать мне! Твой отец не знал, как ей управлять! Он загнал меня в угол, вот что он сделал!

Сейчас он кипит, и я вижу настоящую ненависть в его глазах, когда он смотрит на меня. Может быть, это было всегда, но я никогда не хотел видеть это раньше.

— Твоя семья заслужила смерть! — Сердито выпаливает он, слюна стекает по его подбородку. — Людям, которым я заплатил, было сказано не оставлять никого в живых, но ты выжил, — говорит он, недоверчиво качая головой. — Я должен был убить тебя тогда сам, голыми руками, но врачи были так убеждены, что ты не протянешь больше дня. — Он с сожалением качает головой. — Я должен был свернуть твою маленькую шейку, пока она не сломалась. Тогда все было бы моим, и я бы не работал на такого хныкающего маленького ублюдка, как ты, все эти годы!

Его откровения сильно поразили меня, но почему-то в глубине души я думаю, что всегда знал правду.

— Ты прав, — говорю со злой усмешкой. — Тебе следовало убить меня в тот день. Потому что теперь я стану твоим жнецом, дядя. Я смерть, стучащаяся в твою гребаную дверь! — Я кричу, прежде чем наклониться и выхватить маленький пистолет из кобуры на моей лодыжке.

Это не мой Глок, но пуля — это гребаная пуля. Она все равно убьет его.

Я взвожу курок и направляю его на него.

— Тебе не следовало говорить своим охранникам взять выходной сегодня, — говорю я с усмешкой, наслаждаясь страхом в его глазах.

— Красный, — говорит он, и я наклоняю голову, пытаясь понять, что он имеет в виду.

Менее чем через пять секунд я понимаю, что это было кодовое слово. Я слышу металлический звон дымовых шашек, которые бросают по коридору в комнату, прежде чем они взрываются. Моя единственная мысль в тот момент — обезопасить Арию, поскольку комната начинает наполняться густым серым дымом.

Я перелезаю через стол, умудряясь найти ее в наступившей темноте. Хватаю за руку и крепко прижимаю к себе. Я опускаю ее на пол, надеясь, что там, внизу, дым не такой густой.

Панический приступ кашля заставляет мое сердце биться в ужасном ритме. Если с Арией что-нибудь случится, мой дядя не только умрет, но я позабочусь о том, чтобы это было медленно и мучительно.

Требуется несколько минут, чтобы воздух очистился настолько, чтобы можно было видеть сквозь него. И тогда я вижу людей в черном, которые входят с поднятыми винтовками.

— ФБР! — Объявляет кто-то. — Поднимите руки!

В этот момент я понимаю, что сбылись мои худшие опасения.

Они, без сомнения, заберут Арию у меня навсегда.

Они собираются забрать мою маленькую пленницу, и я ни черта не могу с этим поделать. Я никогда больше не увижу ее после этой ночи.

— Ария, — стону я, когда мы медленно встаем.

Я смотрю в ее блестящие глаза медового цвета, запоминая каждую черточку прекрасного лица. Облизываю губы, желая сказать ей, как много она для меня значит. Как сильно я ее люблю. Но понимаю, что было бы не очень честно признаваться в своих чувствах в подобной ситуации, не оставляя ей выбора в этом вопросе. Итак, если я не могу произнести нужные слова, то могу, по крайней мере, показать ей, как много она для меня значит.

Поворачивая ее в своих объятиях, я прижимаю ее спиной к своей груди, а затем приставляю пистолет к ее виску.

— Прости, Ария, — шепчу я ей на ухо.

Глава 56

Ария

— Мне жаль, Ария, — шепчет Матео.

Все мое тело дрожит от его слов.

За что он извиняется? Он сожалеет о ситуации, в которой мы оказались, или о том, что ему приходится убить меня сейчас? Когда пистолет приставлен к моему виску, трудно не думать о последнем.

Нет, Матео никогда бы не причинил тебе вреда, я внутренне убеждаю себя.

В глубине души знаю, что это правда. Итак, я расслабляюсь в его объятиях, полностью доверяя ему, даже если не должна, учитывая, что он приставил оружие к моей голове сбоку. Но я знаю, что он напуган. Боится стольких вещей прямо сейчас. Боится, что ФБР заберет меня у него. Боится потерять все, ради чего он когда-либо работал.

Матео крепко прижимает меня к себе, его знакомый запах окутывает. Когда дым полностью рассеивается, я смотрю на большую группу агентов ФБР и чувствую, как напрягаются мышцы Матео. Не думаю, что кто-то из нас ожидал этого. Первая линия бойцов одета в полное тактическое снаряжение, с многочисленным оружием, направленными прямо на нас.

— Брось оружие! — Кричит один из мужчин.

Рука Матео сжимается вокруг моей талии, прижимая ближе.

Он держит пистолет направленным мне в висок, и я закрываю глаза, сосредотачиваясь на нашем дыхании и учащенном сердцебиении. До меня медленно доходит разрушительное осознание того, что из этой ситуации нет простого выхода. ФБР собирается схватить меня и арестовать Матео. Это единственный возможный исход здесь. Единственная переменная зависит от того, сотрудничает Матео или нет. И если он этого не сделает, я боюсь, что они застрелят его или даже убьют.

Насколько известно ФБР, Матео похитил меня и держал в плену в чужой стране. Хотя это было правдой в самом начале, в конце концов я добровольно стала пленницей. Но они этого не знают и, вероятно, даже не поверили бы мне, если бы я им сказала. Как бы мы ни пытались это раскрутить, для него все это не выглядит хорошо.

— Бросайте оружие, или мы будем стрелять! — Выкрикивает другой агент.

— Не стреляйте! — Кричу я. — Мы сдаемся. Пожалуйста, не стреляйте в него!

Я плачу. Поворачиваясь лицом к Матео, он медленно опускает пистолет, глядя мне в глаза.

— Я не хочу уходить, но должна, — объясняю я. Слезы текут по моим щекам, когда он обхватывает мою ладонь, смахивая ручейки большим пальцем.

— Я найду тебя, Ария, — клянется он.

Я закрываю глаза, смакуя его слова.

— Обещаешь? — Спрашиваю, снова открывая глаза.

Его темный взгляд прожигает меня, когда он говорит: — Да.

Затем слышу, как его пистолет со звоном падает на пол рядом с нами. Ничто не помешает им забрать меня у него сейчас. И одна только мысль о том, что меня заберут у Матео и я больше никогда его не увижу, наводит панику. Я знаю, что так и должно быть, но ненавижу это.

Мне всегда было интересно, что бы я сделала в подобной ситуации, когда придумывала в своей голове подобный сценарий.

Убежала бы я с криком от Матео или побежала бы к нему, ни за что не желая, чтобы он меня отпускал? Что бы я выбрала?

И когда пара рук хватает меня, оттаскивая от Матео, я точно знаю, какой выбор сделала бы.

Я бы выбрала его. Я всегда буду выбирать его.

— Не трогайте его! — Я кричу, наблюдая, как четверо агентов ФБР набрасываются на него, с силой валят на землю. Смотрю, как один из них пинает его ботинком, и это выводит меня из себя. Сражаясь с агентом, удерживающим меня, я кричу: — Оставьте его в покое!

Я борюсь с мужчиной, чьи руки сжимают меня в тисках. Я сражаюсь с ним, как с диким зверем, поскольку у меня непреодолимая потребность добраться до Матео, как-то защитить его.