Затем накрываю одеялом и ложусь рядом, некоторое время наблюдая, как она спит, прежде чем окончательно заснуть.

Глава 40

Ария

На следующее утро просыпаюсь одна и сбитая с толку. Я едва помню, как заснула прошлой ночью. Успокаивающее прикосновение Матео к моей заднице каким-то образом заставило меня погрузиться в мирный сон. Боже, я запуталась. Он избил меня ремнем, но в итоге я жаждала его прикосновений.

Серьезно думаю, что схожу с ума. И чем дольше я остаюсь, тем хуже, без сомнения, будет становиться.

После того, как принимаю душ и одеваюсь, я размышляю, хочу ли вообще спуститься вниз и встретиться с ним лицом к лицу. Однако мой желудок выбирает этот момент, чтобы громко заурчать, напоминая мне, что я не могу вечно оставаться в этой комнате и умирать с голоду.

Вздыхая, спускаюсь по лестнице на кухню. Подойдя ближе, я слышу громкие, неистовые голоса и смех. Но как только вхожу в комнату, вся болтовня, кажется, затихает. Матео окружен группой своих людей в дальнем конце кухни.

Чувствуя на себе его горящий взгляд, я смотрю в его сторону, едва узнавая его, прежде чем беру немного еды с центрального столика и поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Ария, — я слышу, как его глубокий голос зовет меня.

Останавливаюсь и зажмуриваю глаза, надеясь, что смогу исчезнуть или что он просто чудесным образом забудет, что я здесь.

— Ария, — зовет он снова, заставляя меня обратить на него внимание.

Я медленно поворачиваюсь, и мне требуется каждая унция силы, чтобы встретиться с ним взглядом. Он выглядит брутально красивым в черном костюме-тройке, на его сильной челюсти пробивается темная щетина, и почему-то это бесит меня еще больше. Нечестно быть таким красивым, особенно когда я злюсь на него.

— Иди сюда, — требует он, двигая указательным и средним пальцами в приглашающем движении.

Я сердито смотрю на него.

— Я не собака, — выплевываю я.

Его люди вокруг него сидят в шокированном молчании, а затем разражаются смехом. Матео ухмыляется и говорит им что-то по-испански, заставляя их смеяться еще сильнее.

Кипя от злости, я выхожу из комнаты, наплевав на все на свете. Но когда слышу, как за моей спиной распахивается дверь, понимаю, что облажалась.

— Ария! — Зовет он.

Мои шаги замедляются, но затем я решаю сделать вид, что не слышу его. Может быть, он просто вернется к своим соратникам и оставит меня в покое.

В несколько шагов он оказывается рядом, хватает мою рубашку в кулак, разворачивает и прижимает к стене. Мой завтрак падает на пол.

И тогда поднимаю голову, чтобы свирепо посмотреть на него.

— Эй, я собиралась это съесть!

— Ты голодна? Я сомневаюсь, что ты вообще знаешь, что такое настоящий голод, — говорит он, кипя от злости.

Я могу сказать по выражению его лица, что так оно и есть. Оторвав взгляд, смотрю на стену позади нас, игнорируя его. Я помню, к чему привела моя жалость в прошлый раз. И больше на это не куплюсь.

Он сжимает мои бедра своими большими руками, а затем наклоняется, его губы у моего уха, когда он шепчет: — Соплячка ты всегда такая, когда голодна?

Мои руки сжимаются в кулаки, и я вызывающе поднимаю на него взгляд.

— Нет. Я всегда такая после того, как кто-то бьет меня ремнем!

Мои слова возымели желаемый эффект, потому что он заметно вздрагивает.

— Ария, прошлая ночь была… неправильной, — признается он, шокируя меня. Его пальцы медленно скользят вниз по моим бедрам и вокруг к ягодицам. Он нежно касается меня там, и я вздрагиваю. Его темные глаза изучают мою реакцию, и он хмурится.

— Прости, Ария. Я больше никогда этого не сделаю из-за своего гнева. Понимаешь?

Я тщательно анализирую его слова.

— Ты не сделаешь этого снова из гнева, или ты никогда больше этого не сделаешь?

— Я должен признаться, — начинает он, его рот так близко, что чувствую тепло его дыхания на своей коже. — Ты была такой мокрой после того, как я использовал на тебе свой ремень. Клянусь, я все еще чувствую, как твоя тугая пизда пульсирует вокруг моего члена.

Я вздрагиваю и тихо выдыхаю, когда он целует меня в шею, и проклинаю свое предательское тело. Почему мне всегда кажется, что я таю, когда он говорит мне непристойности?

Я должна перестать так реагировать на него, мысленно упрекаю себя.

Он слегка отстраняется, его глаза встречаются с моими.

— Иди понежься в горячей ванне. Я принесу тебе завтрак. А потом буду часами лакомиться твоей киской, пока ты, наконец, не простишь меня, — говорит он, отступая и оставляя меня затаившей дыхание.

Угроза заставляет меня сжать бедра, и я ненавижу, когда вижу понимающий блеск в его взгляде. Он уже так хорошо знает мое тело. Я как инструмент, который он точно настроил. Маэстро, постоянно играет со мной и точно знает, на каких струнах нужно пощипать, чтобы получить самые сладкие звуки.

На нетвердых ногах я ухожу от него, мысленно проклиная себя за то, что сейчас так сильно возбуждена и, возможно, я самая глупая девушка на планете.

Глава 41

Ария

— Еще раз, — требует Матео.

— Пожалуйста! Нет! — Я кричу, яростно качая головой.

Чувствую, что из меня выжали все ощущения и здравые мысли, которые когда-либо были в моей жизни.

Я приняла ванну раннее, как и просил меня Матео. И он принес мне завтрак, который съела с улыбкой на лице. Но после ванны, когда вошла в спальню, он ждал меня.

Он даже не дал мне шанса возразить. Просто бросил меня на кровать и нырнул между моих бедер, в том самом месте, где, по ощущениям, находился уже несколько часов.

— Я… не могу, — говорю, пытаясь отдышаться.

— Ты можешь. И ты это сделаешь. Кончи для меня снова, Ария, — требует он, прежде чем взять в рот мой набухший и чрезвычайно чувствительный клитор.

— О боже! — Я кричу, чувствуя, как глубоко в животе быстро нарастает напряжение.

— Да, это так. Я твой гребаный бог, — говорит он прямо перед тем, как обрушиваюсь на его рот, кажется, в сотый раз с тех пор, как вылезла из ванны.

Я сильно дрожу, все тело сотрясается от ошеломляющего освобождения. Я даже не могу сформировать ни одной связной мысли или предложения — черт возьми, даже ни одного слова в этот момент.

Матео продолжает нежно облизывать меня, пока я не спускаюсь с высоты.

— Ты прощаешь меня, Ария? — Спрашивает он, прежде чем поцеловать мой холмик.

Несмотря на то, что я отрицала его прощение с тех пор, как он только начал, теперь готова уступить. Либо так, либо, возможно, умереть от слишком большого удовольствия. Клянусь, мне кажется, что мое сердце может не выдержать в любую секунду. Это выбивает ужасный ритм у меня в груди.

— Да, да, да! Я прощаю тебя!

Его язык дразнит мои складочки, и спина приподнимается над кроватью. Там, внизу, сейчас, такая чувствительная.

— Ты уверена?

— Да! Пожалуйста! Черт!

— Ммм, я люблю, когда ты ругаешься. Это звучит так непристойно из твоих уст.

Он целует меня в бедро, а затем поднимается с кровати. Снимает пиджак и рубашку. Расстегивает брюки, позволяя им упасть на пол вместе с боксерами. Я с благоговением наблюдаю, как его эрекция подпрыгивает к животу. Он выглядит невероятно твердым, длинным и таким толстым.

— Видишь что-то, что тебе нравится? — Спрашивает он с понимающей усмешкой, обхватывая член большой рукой и начиная поглаживать его по всей длине.

Клянусь, что-то в моем мозгу закоротило от всех этих оргазмов, потому что все, на что я способна, это лежать и пялиться на него, наблюдая за ним, как за каким-то подонком.

— Ты когда-нибудь раньше сосала член, Ария?

Мои глаза встречаются с его, и я отрицательно качаю головой. Матео удовлетворенно хмыкает, его веки на мгновение закрываются. Когда он снова открывает их, в темных глубинах горит огонь.