Наше утро всегда начинается так. Сначала она удивлена и смущена, увидев, что снова оказалась в моих объятиях. А затем быстро отстраняется от меня, как будто не может больше ни секунды прикасаться ко мне.

— Прости, — шепчет она, садясь и отодвигаясь от меня.

Сжимаю челюсть от ее ответа. Я бы подумал, что она перестанет извиняться после того, как делала это в течение ни одного утра, но она все еще пытается отстраниться, все еще пытается вести себя так, будто на нее все это никак не влияет. И это сводит меня с ума.

— За что ты извиняешься? За то, что заснула на мне или за попытку утопить меня всеми этими слюнями? — Огрызаюсь я.

Она поворачивается ко мне, потрясенная, явно оскорбленная и смущенная самой мыслью о том, что у нее может быть недостаток.

— У меня не текут слюни, — возмущенно говорит она.

— У меня на груди озеро, которое доказывает это, — говорю я, указывая на доказательства.

Раздраженно пыхтя, она встает с кровати и идет в ванную, захлопывая за собой дверь. Я не могу сдержать смешок. Черт, мне нравится, когда она злится на меня.

Я лежу в постели, слушая звук включающегося душа в соседней комнате. Она также тратит всю горячую воду, но я не буду поднимать этот вопрос. Мне нравится, когда она выходит из душа или ванны, пахнущая цветами и медом. Ее мягкий, неповторимый аромат сводит меня с ума. Это заставляет меня хотеть попробовать ее на вкус, лизать, кусать и трахать. Мне даже все равно, в каком порядке. Я просто хочу чувствовать, как она извивается подо мной, когда я беру то, что хочу.

Сдерживая стон, сажусь на край кровати, беру свой мобильный телефон с тумбочки и открываю, чтобы проверить сообщения, поскольку у меня есть время и его надо убить.

Я наполовину набираю электронное письмо, когда звонит мой телефон. Звонит боливиец по имени Кристобаль Эспиноза. Он пожилой джентльмен, который устраивает одни из самых роскошных вечеринок в стране. Долгое время он был вне игры, посвящая свою жизнь более благотворительным делам.

Я отвечаю на звонок после четвертого гудка.

— Hola!

— Buenos días, (с испан. Доброе утро) Maтeo.

Его голос глубокий и хрипловатый после пятидесяти с лишним лет курения.

— Buenos días, Я слушаю.

Кристобаль звонит только тогда, когда устраивает вечеринки или мероприятия, и ему нужно мое присутствие и деньги, чтобы что-то изменить. Я жертвую много денег на благотворительность. Черт возьми, на юге даже есть школа, названная в мою честь. Но моя доброжелательность не заставляет моих врагов бояться меня, поэтому я редко обсуждаю это с кем-либо, кто не входит в мой ближний круг. Только самые близкие люди знают о моих гуманитарных усилиях.

— В пятницу я провожу мероприятие у себя дома. Приглашаю только самых крупных своих спонсоров присоединиться ко мне на особом ужине. Это сделано для того, чтобы помочь семьям и сиротам, которые были недавно депортированы обратно в нашу страну. Могу ли я рассчитывать увидеть вас там?

— Конечно, — говорю ему. — Я приду с увесистой чековой книжкой.

Это вызывает у него смешок.

— Хорошо, Хорошо, — говорит он. — А теперь, про ужин, ты придешь один или с кем-то?

Он всегда задает мне этот вопрос, хотя уже знает ответ.

— Нет, — говорю я.

— Ах, просто проверяю, — признается он.

Мысль о том, что Ария будет там, мне действительно нравится. К тому времени она получит свой новый гардероб. И наличие предлога одеться и увести ее из этого места на столь необходимое время — вот что заставляет меня заговорить, не задумываясь о последствиях.

— Подожди. Да, запиши плюс один.

Я чувствую улыбку на его лице, когда он говорит мне: — Это замечательные новости. Я буду рад познакомиться с ней. Adiós, (с испан. Прощай) Maтeo.

— Прощай, — говорю я, прежде чем закончить разговор.

Старик занимает особое место в моем черном сердце, и мне трудно сказать ему "нет". Когда я только строил свою империю, мне помогал дядя, да, но Кристобаль — тот, кто финансировал большую часть этого. У него было много денег, и он сделал то, чего тогда никто не делал, — поверил в меня. Он мог видеть мой потенциал, кем я в итоге стану.

Теперь я глава familia, у меня больше денег, чем мне когда-либо понадобится за десять жизней, и больше власти, чем когда-либо должно быть у одного человека. Итак, если старику нужны деньги на благотворительность, я с радостью наполню его карманы. Это меньшее, что могу сделать.

Дверь ванной открывается, и по комнате разносится знакомый аромат Арии. Мой член шевелится в боксерах, когда я медленно встаю и направляюсь к ней. Черт, если бы она была моей, я бы оттрахал ее прямо сейчас. У нее не было бы ни единого шанса против меня. Я доставлял бы ей умопомрачительное удовольствие, пока она не умоляла бы меня трахнуть ее еще.

Глаза Арии расширяются, когда я подхожу к ней. Возможно, она чувствует мои хищные мысли. Она подавляет вздох, когда я прохожу мимо нее, закрываю дверь и прижимаюсь к ней спиной.

Вздыхая, знаю, что ни один из нас не готов пересечь черту между заключенным и возлюбленным. Но, возможно, приглашение ее на эту вечеринку станет началом чего-то нового. Если она увидит мою другую сторону, то, возможно, только возможно, она начнет видеть во мне нечто большее, чем своего похитителя.

Глава 28

Ария

Потребовалось несколько дней, чтобы партия одежды была доставлена. Несколько домработниц относят одежду в гардеробную комнату, отодвигая костюмы и галстуки Матео в сторону, поскольку они занимают большую часть пространства.

После того, как они выходят из комнаты, с благоговением смотрю на свой новый гардероб. Одежда даже лучше, чем я себе представляла. Изысканные шелка и дизайнерские бренды. У меня есть несколько новых пар туфель на каблуках, но в итоге я прижимаю к груди потрепанные лабутены, которые мне подарила мама. Эти чертовы каблуки прошли через ад и вернулись обратно, и они напоминают мне о ней и ее силе. Они напоминают мне о доме.

— Что случилось? — Спрашивает Матео, пугая меня.

Я поворачиваюсь, и у него суровое выражение лица, когда он замечает непролитые слезы в моих глазах.

— Все в порядке. Я просто…

— Ты просто что? — подсказывает он, разочарование просачивается в его тон.

— Я просто скучаю по дому, — говорю я шепотом.

Он на мгновение замолкает.

— Ты собираешься это выбросить? — Спрашивает он, глядя на каблуки в моих руках.

— Нет, — яростно говорю. — Я оставлю их себе. Я просто не буду их носить, — объясняю, прежде чем аккуратно убрать их в дальнюю часть шкафа.

Матео понимающе кивает, но не затрагивает тему.

— Новая одежда — это то, что ты хотела?

— О, да. Она прекрасна.

Я знаю, что он, должно быть, потратил на все целое состояние.

— Спасибо, — искренне говорю ему.

Он внимательно смотрит на меня, когда говорит: — Выбери что-нибудь красивое из одежды. Сегодня вечером мы идем на званый ужин.

А затем добавляет: — Это благотворительный ужин, — вводя меня в заблуждение.

Благотворительный?

Боже, я не думала, что в Матео есть хоть капля милосердия. Учитывая, чем он зарабатывает на жизнь, не подумала бы, что благотворительные направления стоят на первом месте в его списке. Я хочу задать ему миллион вопросов, но уже знаю, что он на них не ответит. Итак, я говорю ему: — Хорошо. Я надену что-нибудь красивое.

С его губ срывается одобрительный звук, прежде чем он поворачивается и уходит.

Возвращаясь к платьям, я выбираю то, которое мне до смерти хочется надеть с тех пор, как одна из швей показала мне его фотографию несколько дней назад. Это мини-платье на бретелях от Оскара де ла Рента, украшенное хрустальными цветами. Бежевая подкладка платья создает иллюзию, что человек, одетый в него, обнажен под всеми цветами, и мысль о том, что Матео увидит меня в нем и его реакция заставит меня улыбнуться от уха до уха.