Здесь сидел человек настолько низкорослый и широкоплечий, что, если бы не отсутствие бороды, его можно было бы принять за гнома. Тяжёлая цепь с пластиной, но которой выгравировано Древо, ясно говорил об общественном положении обладателя.

Купец заговорщицки усмехнулся и подмигнул Эландеру.

— Я сразу разглядел в ваших глазах искорку здравого смысла, молодой человек, — приятным, располагающим голосом произнес он, — что такое служба у барона, все земли которого разорены, да к тому же с ними в комплекте идёт не только титул, но и более чем солидные недоимки по налогам в государственную казну. Это попросту недостойно вас!

Эландер слегка склонил голову. Этот тип тоже не вызывал в нем приязни, но он, по крайней мере, говорит открыто.

Безбородый гном (в том, что это не человек Эландер был практически уверен) истолковал его молчание по-своему и продолжил:

— Дороги небезопасны, как верно заметил барон. Государь, вне всякого сомнения, со временем наведет на них порядок, но до тех пор моим караванам требуется вооруженая охрана. И ни один человек из тех, что работают на меня, ни разу не жаловался на размер оплаты своего труда.

— А что будет с этими людьми, когда Государь наведет порядок?

Гном не растерялся:

— К тому времени он приведёт к покорности кочевников и заключит мирный договор с югом. Вот туда мы и направим наши караваны. Места там дикие, нас, людей Запада, южане почему-то не любят, так что для боевитого человека всегда работенка найдётся. Если согласен, подпиши вот здесь.

Гном выложил перед Эландером большой лист, исписанный мелким убористым почерком. Тот взял его, скрутил в трубочку и сунул за пазуху.

— Я не подписываю договоры, прежде чем прочитаю их, — пояснил он в ответ на вытянувшееся от удивления лицо гнома. Тот понимающе улыбнулся.

Эландер встал, уступив место следующему кандидату, и подошёл к столу, за которым сидел суровый с виду абсолютно лысый мужик. Он угрожающе выдвинул челюсть вперёд.

— Стало быть, — пробурчал он невнятно, — ты решил не идти в бойцы к барончику-фармазончику, отказался разбойничать и в холуи к гному, притворяющемуся человеком, тоже не пошёл. Что ж, ты на верном пути, воин. Я не обещаю тебе золотых гор, бандитского лихого счастья или возможности со временем титуловаться. Но кое-что другое могу обещать твёрдо.

Он замолчал, разглядывая Эландера колючим взглядом из-под кустистых бровей.

— Что же именно? — Эландер не утерпел.

— Порядок! — провозгласил мужик, подняв сжатую в кулак ладонь над головой. С противоположной части таверны послышался сдавленный смех, перемешанный с одобрительным гулом. Похоже, мнения присутствующих по поводу убеждений лысого разделились примерно поровну.

— Государь сразу после победы начал восстанавливать древний город Осгилиат. Город возрождается, отстраивается. Он цветёт и развивается подобно бурному потоку реки, на которой стоит. Но бурный поток приносит пену и мусор. Так и Осгилиат нынче наполнен всяким мусором, всплывшем после войны. Государь в мудрости своей не прощает лишь орков, троллей и прочих изначально злых созданий, но он готов даровать прощение всем людям.

По лицу лысого было заметно, что он подчиняется воле государя, но совсем её не одобряет.

— Улицы Осгилиата полны самой гнусной нечисти в человеческом обличье, а его подземелья кишат созданиями нечеловеческой природы. И мы, городская стража Осгилиата, боремся с ними!

— Да как вы боретесь, — послышалось от соседнего стола, последнего из занятых вербовщиками, — ловите, а судья их отпускает. Или в темницу бросает, а они оттуда сбегают.

Эландер посмотрел в том направлении. За этим столом сидел и дымил трубкой мужчина, словно сплетённый из жил. Несуразный, как будто все его кости были когда-то переломаны, а после срослись неправильно. Эландер чуть не улыбнулся. Этот парень явно видывал виды. Бывалый, тут двух мнений быть не может. Бывший разведчик, а ныне безработный, без лишних слов встал и пересел за стол курильщика.

— Чем вы занимаетесь, добрый господин?

Тот засмеялся, поперхнулся, и долго кашлял, вытирая выступившие от смеха слёзы.

— Добрый господин, говоришь…кхе-кхе…— он глубоко затянулся, выпустил дым из носа, его худое острое лицо на несколько мгновений приобрело пугающее сходство с драконьей мордой.

— Я такой же добрый господин, как и ты, — сверкнул он глазами сквозь клубы дыма.

Эландер ждал продолжения, но курильщик словно забыл о его существовании.

Наконец Эландер решился:

— Мне тут предлагали разное. Что предлагаете вы?

Курильщик поднял бровь и неразборчиво процедил, не выпуская трубки изо рта:

— Я предлагаю месть.

— Что? — не понял Эландер.

— Месть, — отчетливее выговорил курильщик. Он положил трубку перед собой.

— Я тебя насквозь вижу. Пошёл на войну юнцом. Видел всякое страшное, но с ума не сошёл. Закалился, что твой клинок. Друзей терял, сквозь ужас прошёл. А когда вернулся, понял, что не место тебе здесь. Где-то в глубине души понимаешь, что тебя обманули.

— И кому же мстить предлагаете? Государю?

— Нет, Государь-то при чём? Он, что ли, войну начал?

— Войну начал извечный враг, но он повержен и изгнан за пределы мира.

Курильщик кивнул.

— Верно. Но вот последышей его — хоть пруд пруди.

— Орков и троллей с гоблинами не осталось почти, а те, что выжили, прячутся по дальним уголкам. Вы в охотничьи экспедиции ходить людей нанимаете?

— Вроде того. Я набираю людей в гарнизон оккупационных войск. Мы охраняем границу с Мордором.

Эландер замолчал. Курильщик смотрел на него немигающим взглядом.

Мордор. Страна зла, сам воздух которой ядовит. В тех краях зло укоренилось так давно и так прочно, что пропитало собой даже камни. Эландер содрогнулся от нахлынувших воспоминаний.

— А ты ведь бывал там, — протянул курильщик.

— Бывал. И не желаю возвращаться, — Эландер собрался встать, но курильщик словно пригвоздил его взглядом к стулу.

— Вот скажи мне, воин, кто здесь твой враг?

Эландер сначала подумал об убитых по дороге сюда разбойниках, потом о своём друге, который увел жену и отобрал детей…Он ведь лишил его всего. Дома лишил. Того, ради чего он выжил. Возвращения с войны не получилось из-за него. Эландер почувствовал то, что заставляет пехоту бросаться в атаку. Ярость.

Курильщик это заметил. Вытащил трубку изо рта, обтер край мундштука рукавом, протянул Эландеру.

— Покури. Лучшее трубочное зелье, из самого Шира, им и Государь, если верить слухам, не брезгует. Затянись, полегчает.

Пока Эландер втягивал благоуханный дым, курильщик начал говорить:

— Я таких как ты и собираю. Ты ведь не вернулся с войны — потому что некуда оказалось возвращаться. И того, кто в этом виноват, по-нашему, по-воински, наказывать не станешь, поскольку не хочешь, что б тебя вот этот лысый за жопу не взял и в яму не посадил. А я тебе предлагаю вот что: войну. Только в улучшенном виде. Спать на земле не придётся, у нас приличные казармы. Выслужишься, звание получишь, мы тебе и комнату отдельную выделим. Кормежка от пуза, не армейские харчи. Шагом маршировать и носок тянуть тоже не заставлю. У нас главное не дисциплина, а результат.

— Так что делать-то надо будет?

— Сейчас я набираю народ для охраны одной крепостицы. Она стоит на перевале, через который тропка в южный Мордор идёт, на равнину у озера Нурн. На севере, у Черных Врат и в окрестностях Лугбурза, там особые войска стоят, там эльфы и соплеменники Государя в развалинах ковыряются. Мы же стережём тропинку, иногда вылазки внутрь дурной земли делаем. В Мордоре ведь много народу осталось. Рабы бывшие, их надзиратели, прочая шушера. Из-под каждого камня их выковыривать муторно, да и убивать бедолаг без разбору Государь не велит. Так что дел у нас на много лет вперед, вычищаем понемногу. И внутрь никого не пускаем. В целом не пыльная работенка, но иногда помахать мечом приходится.

— Что подписывать надо?