Схватка была краткой, жаркой и кровавой. Хотя большая часть кровопролития произошла уже после победы разведчиков.

Парни деловито добивали раненых, спокойно, словно скотину забивали. Эландер избегал смотреть на процесс, он собирал в кучу мешки с заготовками клинков. Один из мешков был полегче остальных, и сшит не из плотной ткани, а из незнакомого материала, и Эландер решил поддаться любопытству. Он распустил завязки на горловине мешка, заглянул внутрь и едва не отбросил мешок, словно тот был полон ядовитых змей.

— Ты чего? — спросил один из разведчиков, только что с удивительной сноровкой прирезавший последнего из живых контрабандистов.

Эландер не ответил. Он смотрел на Берехтеля. Тот, не смутившись ни капли, направился к злосчастному мешку. И удивленно присвистнул, и тут же запахнул мешок.

— Что-то стояще, командир? — спросил его один из разведчиков.

Берехтель сделал неопределенный жест рукой. Любопытство вопросившего тут же улетучилось. Всё это ускользнуло от внимания Эландера, слишком уж он был шокирован. Скорее всего если бы кто-нибудь другой заглянул в мешок, то увидел бы просто свернутый в рулон кусок тонко выделанной кожи. Возможно, если бы он развернул рулон, понял бы что это свиток, испещрённый неприятно выглядящими письменами. Это была Чёрная Речь. Эландеру читать или даже просто видеть написанное не требовалось, что бы понять, что несли контрабандисты. Пропитанные магией свитки словно бы «молчали», пока лежали внутри мешка. Присущее им темное колдовство было незаметно даже для того, кто подобно Эландеру мог его учуять. Но вот когда он взглянул на свиток, его словно ударило молнией. Последний раз он чувствовал что-то подобное давно, очень давно. И с чего вдруг ему сегодня вспомнились назгулы? В свитках сидело что-то родственное Девяти Кольценосцам.

Берехтель закинул зловещий мешок на спину и потопал на запад, к темневшим на горизонте горам. Остальные собрали добычу и последовали за ним.

Путь домой с добычей длился бесконечно долго. Шли осторожничая, не приближаясь к немногочисленным селениям. Как понял Эландер из рассказов своих новых товарищей, южный Мордор был страной слабозаселенной, разве вдоль рек и на побережье озера-моря Нурн по-прежнему было много людей и прочих созданий. Орки, те, что выжили, предпочитали держаться севернее, а то и вовсе бежали из Мордора. Те, кого они встретили в деревне во время вылазки под командой Йогреда, были явлением исключительным, возможно у них была примесь человеческой крови. Эландеру доводилось слышать о полуорках, но он всегда гнал от себя мысль о том, каким образом эти создания появляются на свет. Ему всегда было отчаянно жаль женщин и мужчин, попавших в рабство к Темному Властелину. Их заставляли трудиться на плантациях, а некоторых использовали в экспериментах по выведению новой породы орков, не боящихся света. Хотя орки и так света не особо боятся, как показала война. Они вполне себе воевали днем. Просто им привычнее днем спать, а бодрствовать ночью, оттого у них глаза чувствительны к солнечному свету.

Наконец, путешествие закончилось. Их окликнули с дозорной вышки, Берехтель ответил отзывом на пароль и вскоре они вошли в крепость. Первым делом, как и было велено, они направились к интенданту. Тот выгнал околачивающихся у него просителей, жаждущих всеми правдами и неправдами выкружить у него чего-нибудь. Это происходило не потому, что гарнизон испытывал нужду в чем либо, просто очередное пополнение было укомплектовано уличными мальчишками, а они не могли быстро отвыкнуть от попрошайничества.

Наконец интендант выгнал молодежь, запер дверь, и указал разведчикам на стол.

— Показывайте, что у вас есть.

Разведчики начали выкладывать на стол связки брусков из темного металла — это и были заготовки моргульских клинков. Интендант бурчал себе под нос что-то, записывая принесенное в толстую книгу, лежащую на конторке. Наконец, пришла очередь Берехтеля. Он развязал мешок и осторожно выложил на стол перед интендантом один за другим пять свитков. Эландер ожидал, что интендант удивится, испугается или ещё хоть как-то проявит эмоции, но тот пересчитал глазами свитки, отметил у себя в книге и преспокойно унес их на склад, словно это были куски мыла или глиняные кувшины.

Вернувшись, он сообщил, что на их счете столько-то серебряных стерлингов, не желают ли господа получить в счет заработанного чего-нибудь со склада? Господа пожелали новых плащей, обувь, стрел и тетивы. Получив положенное и попрощавшись с интендантом, они вышли. Эландер направился было к себе в комнату — теперь ему как разведчику полагалась отдельная крохотная комнатушка в башне — но Берехтель попросил его пойти с ним, в городок. Эландер хотел было отказаться, но Берехтель настоял, и они направились в таверну к Бетте. Заказав грюйт, они уселись за столиком. Эландера клонило в сон и ныли ноги от усталости, но всё же он был рад, что Берехтель заставил его пойти в таверну. Здесь было уютно, пускай дым от очага иногда и попадал в глаза, а пиво было омерзительным, да и посетители шумели. Но здесь он хотя бы понимал, за что воевал. За то что бы вот так спокойно можно было посидеть над кружечкой травяного пива и полюбоваться улыбчивыми фигуристыми девками, снующими с подносами, уставленными кружками и кувшинами.

Первые кружки были выпиты, Эландер сделал знак девке что пора бы пополнить запас. Берехтель сказал, что надо сходить на задний двор. Отсутствовал довольно долго, Эландер даже заподозрил неладное, но оказалось, что Берехтель мается животом.

— Наверное в этот грюйт намешали слишком много чабреца, а я его не переношу, — объяснил он.

В тот вечер они немного перебрали, и, как смутно помнил Эландер, они возвращались домой обнявшись и горланили песни.

Утро было хмурым, во всех смыслах. За узким окном шелестел мелкий противный дождик, из-за тонкой перегородки, отделяющей «комнату» Эландера от такой же конурки соседа, доносился негромкий, но какой-то жутко раздражающий храп. Эландер сел на кровати и сразу же его взгляд уперся в лежащий на полу перед дверью лист бумаги. Он наклонился, чуть не уткнувшись лбом во входную дверь, подобрал листик бумаги и начал читать:

«Уважаемый Эландер из долины Алдабринда, муж Виитриссы и отец двух дочерей! Обращаемся к вам, поскольку рассчитываем на то, что вы человек разумный и опытный, а также не чуждый чувства долга относительно своих соратников. В частности, ваше дружеское участие требуется человеку, известному вам под именем Берехтель. Он гостит у нас, и состояние его здоровья полностью зависит от вашего благоразумия. Просим посетить наш дом как можно скорее. Братья Хириль.»

Эландер сунул письмо за пазуху и пошёл на улицу. Времени на раздумья нет. Братья Хириль, дунландцы, были второй из крупнейших групп контрабандистов. Это именно про них говорила Бетте. Они занимаются торговлей более серьёзными вещами, нежели мордорское вино или слитки темного металла,. Получается, Бетте дала ему наводку на их караван, который они и разграбили. Потому-то там и были черные свитки. Однако, как дунландцы узнали? Живым из каравана никто не ушел, а Берехтель сумел набрать в свою команду людей, не любящих болтать попусту. Внезапно Эландера осенило. Вчера в таверне Берехтель отлучался, сославшись на расстроенный желудок. Похоже, он сдал интенданту не все свитки. Сумел как-то скрыть их от способностей Эландера к распознаванию черного колдовства, и продал. О чем, естественно, стало известно братьям Хириль. И теперь они держат Берехтеля в заложниках. Вообще-то участь Берехтеля не слишком волновала Эландера, уж здоровяк-то точно без особых раздумий бросил его на произвол судьбы. Однако, дунландцы в письме намекнули что им известно где живет семья Эландера. Он не хотел подвергать опасности даже Виитриссу, несмотря на ток как она с ним поступила, и уж точно не при чем были девчонки. Придется идти на поклон к братьям Хириль.

Дунландцы обитали в башне, сложенной из грубо обтёсанного камня. Они выстроили её поодаль от городка, на другом склоне горы. Братья Хириль и их люди редко появлялись в городке, не посещали таверн, а в то время, когда у власти в крепости оказался Йогред, им пришлось даже выдержать в своей башне небольшую осаду. Йогред, как истинный рохиррим, дунландцев на дух не переносил.