Уже почти теряя сознание, он увидел, как над ним склонилось смутно знакомое лицо. Незнакомец что-то сказал, но Эландер не смог уловить смысла в обращённых к нему словах. Подбежал ещё кто-то, вдвоем они схватили Эландера и потащили прочь. Он мотался в их руках безвольной тряпичной куклой. На мгновение они остановились, ему зажали нос, он рефлекторно открыл рот и неизвестный влил туда обжигающую жидкость. Она стекла в желудок жидким огнем. К Эландеру мгновенно вернулось нормальное зрение, он вновь увидел мир привычным, а не затянутым колдовским туманом. Над ним склонилось знакомое лицо в крупным носом-картошкой. Берехтель.

– Живой, – он не спросил, а констатировал факт.

– Худшее позади, мы едва успели, – ответил ему незнакомый голос, – Ещё б немного, и его не спасать, а добивать бы пришлось.

Тело Эландера снова подхватили и потащили. Теперь он видел, что орочье стойбище пылает. С южной стороны огня было меньше, оттуда доносились звуки битв: яростные крики, человеческие и орочьи, лязг клинков и стоны боли раненых и умирающих. Эландера уносили подальше оттуда. Вскоре его взвалили на спину нервно перебирающего ногами скакуна, кто-то затрубил в рог, и конь рванул с места в галоп, взметнув песок копытами.

Они скакали весь день, изредка останавливаясь чтобы сделать глоток-другой воды. К губам Эландера бурдюк подносил мужчина, укутанный с головы до ног, и этим похожий на орочьего вождя. Жара стояла страшная, воздух был совершенно сухим, пить хотелось ужасно, но водонос отбирал бурдюк едва Эландер делал пару глотков слегка солоноватой воды. И снова они скакали по пустыне. Ближе к вечеру, когда нещадно палящее солнце коснулось линии горизонта, он достигли небольшого оазиса, обнесенного стеной в два человеческих роста. Их впустили внутрь, отворив тяжёлые ворота, расположенные между двух глинобитных башен, охраняемых вооруженными луками и копьями людьми. Эландера спустили на землю, он с немалым трудом поднялся на ноги. Берехтель жестом дал ему понять следовать за собой к костру, у которого они и расположились на ночлег. К ним присоединился молодо выглядящий очень светлокожий черноволосый человек, выражение лица которого говорила о любви его обладателя к шуткам, смеху и дружеским посиделка. Он дружески улыбнулся Эландеру, протянул фляжку. Эландер сделал глоток. Та же самая обжигающая жидкость, которая помогла ему вернутся в реальный мир из колдовского тумана. Человек сделал странный жест рукой, сказал что-то на непонятном языке и удовлетворенно улыбнулся.

– Я ж говорил, работает моя микстурка, – произнес он, ни к кому не обращаясь. Эландер вопросительно посмотрел на своего приятеля. Тот откашлялся и сказал, указав рукой на незнакомца:

– Это Туорлис.

– Чёрный маг, – вставил черноволосый и улыбнулся ещё шире. Протянул Эландеру прутик с наколотым на него куском мяса. Эландер принюхался. Копченое. Протянул его к огню – разогреть.

– Черный маг? Прям один из выживших слуг Саурона? – Эландер хотел изобразить сарказм, но прозвучало неубедительно. Возможно, потому что его голос явственно говорил о том, что его владелец изможден, и устал настолько сильно, что уже не способен удивляться и иронизировать.

– Да, я черный маг и нет, я не из слуг Саурона. Я верноподданный Государя Элессара. Знаком с ним лично ещё с тех далеких времен, когда он был просто вождем малочисленного племени, известного как северные следопыты. Я вообще-то сам из них. Слыхал о таких?

– Не доводилось, – буркнул Эландер. Хотя на самом деле он много раз слышал, что как только Государь Элессар сел на давно пустовавший трон в Минас-Тирит, он привел во дворец отряд личной охраны, состоящей из очень рослых никому ранее не известных людей, да и на наиболее значимые направления частенько присылал своих личных представителей. Он прикинул рост Туорлиса. Похоже, шести футов в нем точно нет.

– Ну, не велика беда, я расскажу. Наш вождь не любит распространяться о нас, но тебе, я думаю, кое-что рассказать можно. Видишь ли, наши предки долго воевали с королевством Ангмар. Им управлял тот, кого доблестная дочь короля Теодена сразила на Пеленнорских полях.

– Ага, сразила она, как же. Примерно так же сразила, как барон убивает оленя, когда тот загнан, на рога ему накинуты арканы, а куда бить покажет егерь, – говорить с набитым ртом неприлично, но Эландер не смог удержаться.

– Посмотри на это по-другому, – вновь широко улыбнулся маг, – Королю-Чародею было предсказано, что его не убьёт смертный муж. Он считал, что его убьёт бессмертный, потому опасался вступать в рукопашный бой с эльфами, а его во время битвы за Минас-Тирит вывели прямо на девушку, замаскированную под мужчину. Между прочим, это организовал лично Элессар с помощью его соратника из полуросликов. Так что не всё так как кажется. Взять, к примеру, меня. Я потомок древнего рода, не так уж сильно уступающего в знатности и древности роду самого Государя. И при этом я действительно черный маг. Спроси меня: как так случилось?

Эландер в это время жевал кусок мяса, и не мог говорить, а просто промычал что-то невразумительное. Маг расхохотался.

– Как я уже говорил, наше племя воевало с Королем-Чародеем. Воевало веками. Часто случалось так, что удерживаемый нашими предками замок стоял в лиге от их замка. И в обоих замках сидели представители древних нуменорских семейств, доводящихся друг другу родственниками. Случались и перебежчики, что вместе с землями и войсками переходили на сторону наших врагов. Какой, по-твоему, из этого можно сделать вывод?

Эландер молчал.

– Вывод таков: с той стороны тоже случались перебежчики. И мы их принимали. Мой род восходит к одному из таких перебежчиков.

– Заражение тьмой необратимо, – глухо произнес Эландер. Он выплюнул непрожеванное мясо в костер, – Назад пути нет.

Туорлис усмехнулся, но как-то по-доброму, сочувствующе:

– Ты ведь чувствуешь темное колдовство, правда? Потому ты и стал лучшим из тех, что ходят в Мордор?

– Чувствую.

– Я в начале разговора произнес небольшое темное заклятьице. И ты этого не почувствовал. Хотя, после того что с тобой сотворил Креахус – я его убил, кстати, так что можешь считать себя отомщенным – ты стал настолько чувствителен к тьме, что вот-вот должен был соединиться с ней, и стать её орудием. Но пока не стал.

– Твое зелье помогло, – догадался Эландер.

– Верно, – кивнул Туорлис, – оно называется малторон.

– Оно излечивает от заражения тьмой!? Так зачем же тогда держать его в тайне? Это сколько же хороших воинов можно было спасти от эльфьих застенков и казни!

– Не горячись так. Для начала, заражение тьмой действительно необратимо, малторон лишь замедляет его. Очень надолго замедляет, и для тебя, к примеру, всё кончится хорошо. Придет время, и ты умрешь своей смертью, так и не поддавшись тьме. Если будешь принимать малторон и, если тебя не убьют разумеется. А вот я не доживу до старости. Если меня не убьют враги, со временем настанет такой момент, что малторон перестанет справляться. Тогда меня убьют свои же, чтобы не дать мне переродиться. Так происходит веками с представителями моей семьи. Мы, так сказать, зло на службе у добра. В общем, вот тебе фляжка, пей по глотку в месяц. Пока хватит. Будут сны странные беспокоить, скажешь мне.

Сказав это, он ушел спать в палатку, оставив Берехтеля наедине с Эландером.

Здоровяк вымучено улыбнулся.

– Когда я вернулся в крепость, там уже были эти. Оказывается, до них дошли слухи о том, что ты чуешь тьму. Хириль донесли, не иначе, они ведь работают на Государя. Собрали команду, отправились тебя выручать. Там тебя уже поджидает уютная камера и добрый дознаватель. Я думал, выручу тебя с их помощью, а потом мы вдвоем сбежим. В Дейл, или ещё куда. Да хоть в Умбар. Мы сейчас, как сам понимаешь, в кхандской крепости, кроме них через пустыню никто не пройдёт. Не знаю уж, что им пообещали люди Государя, но кхандцы нам помогают на совесть. Однако ж, я сумел подобрать к одному из них ключик. Сейчас по ту сторону стены нас ждет два отменных кхандских скакуна, а часовой на стене отвернется, когда мы будем через неё перелазить.