— Думаешь, старый командир не одобрил бы этого?

Эландер обернулся. Берехтель. И как он умудряется шагать так беззвучно? Колдовство, не иначе.

— Кобыла была его любимицей, — очень тихо, почти шепотом, проговорил Эландер.

В свете луны лицо Берехтеля, обычно располагающее, хоть и с пляшущей в глазах хитринкой, выглядело пугающе. Рохирримы запели что-то заунывное. Эландер понял, что слова песни звучат не на вестроне, а на языке роханцев. Слова знакомые, но словно какие-то древние, усложненные. Он не чувствовал темной магии, но от ритуала рохиррим и от стоящего рядом с ним на крыше казармы Берехтеля веяло чем-то древним. Не злым, но и не добрым.

Берехтель тихонько засмеялся.

— Любимицей…Он готовил её в жертву. Ты, похоже, не так уж и много знаешь о рохирримах. Пошли-ка вниз, пока нас не заметили.

Эландер счел мудрым последовать его совету. Бросив последний взгляд вниз, он увидел, что люди опускают свое оружие в лужу лошадиной крови.

Следующее утро встретило их первым дыханием осени. Конечно здесь, на юге, снег даже зимой был нечастым гостем, а заморозки и вовсе редки, но высота гор брала своё. Когда Йогред построил отобранных для похода воинов перед выходом из крепости, было зябко. Новички переминались с ноги на ногу. Все, кто пришел с последней партией, были молоды. Наверное, их набрали прямо с улиц, на бойцов они похожи не были. Йогред всех их взял с собой, считая, очевидно, что лучший способ научить человека плавать это вытолкнуть его из лодки на середине реки. Охранять крепость остались десятка полтора человек, этого должно хватить.

Они поднимались в горы, становилось все холоднее. Миновали то место, откуда начиналась узкая тропа, ведущая к ущелью, где они переговаривались с горными орками. Поднялись выше. Скоро должно было стемнеть, но Йогред не позволял остановиться передохнуть.

— Надо перебраться на ту сторону перевала, ночевать будем там, — говорил гон, подгоняя тех, кто сбивался с ритма, — Там будет теплее!

В самой верхней точке тропы стало совсем холодно, появился снег, не растаявший с прошлой зимы, из ртов шагающих пограничников клубами вырывался пар. Каждый раз, как дорога шла под уклон вниз, начинало казаться, что вершина перевала пройдена, но каждый раз гора обманывала их надежды, и снова устремлялась вверх.

Наконец, уже по темноте, Эландер заметил, что становится несколько теплее. Укутанный с головой в одеяло Берехтель сказал, что он тоже чувствует тепло, к тому же они идут вниз уже довольно давно, и спуск не сменяется подъемом. Наконец, Йогред объявил привал. Эландер собрался было свалиться на постеленный плащ, положить голову на мешок и уснуть, но услышал:

— Я видел, как ты вчера улизнул с пира. Ты выспался, в отличие от парней. Так что дежуришь первым.

Эландер с угрюмым молчанием подчинился. В конце концов, первая вахта не самая плохая. Хуже всего вставать за два часа до общего подъёма.

Почти весь следующий день они спускались вниз. Заметно потеплело, хотя воздух здесь был суше, чем по гондорскую сторону гор. Перед ними расстилалась казавшаяся бескрайней равнина Нурн.

— Доводилось мне бывать в Мордоре раньше, — сказал один из бывалых, с которым Эландер следил за оркопоклонником в Осгилиате, — Но не здесь, а на севере, на плато Горгорот. Там совсем всё по-другому. Небо закрыто пеплом, повсюду кучи вулканического шлака, солнца не видно, потому не растет ничего толком. Сразу понятно: страна Зла и Тьмы. А тут благодать.

Эландер был с ним согласен. Зеленая равнина, покрытая ровными прямоугольниками полей, расположенными вдоль сверкающих рек, на страну Зла не походила совсем.

— Даже Злу надо что-то есть, — ответил он слышаной ранее фразой.

Они спускались все ниже, пока, наконец, Йогред не распорядился устроить лагерь.

— Здесь останется основная часть. Мы же с тобой, — он ткнул пальцем в Эландера, потом ещё в троих пограничников, — и вами пойдём в разведку. Молодняк пускай пока хворост собирает и отдыхает. Им ещё в атаку идти, а они крови не нюхали.

— Какого вообще к нам прислали этих сосунков? — спросил один из рохирримов, которых Йогред отрядил надзирать за устройством лагеря.

— Это не сосунки, — всезнайка Берехтель не мог удержаться что бы не блеснуть информированностью, — это беспризорники. Бьюсь об заклад, у каждого из них за плечами имеется парочка-другая трупов.

Рохиррим крякнул.

— Государь Элессар в милости и мудрости своей послал их к нам на воспитание, — веско сказал Йогред, — так что вы тут спину-то друг другу прикрывайте. Пацаны с зубами.

Рохирримы зачесали в затылках, забурчали, но не стали возражать своему лидеру.

Йогред отдал последние распоряжения по устройству лагеря, особенно напирая на то, что костры должно разводить в ямах, дабы не быть замеченными, и в компании Эландера и ещё нескольких разведчиков направился вниз. Начинало темнеть, на равнине загорались редкие огоньки, обозначавшие селения.

— Парням нельзя вот так сразу с головой в бой, — начал Йогред, — им пока не хватает уверенности в себе. Спаянности не хватает. У нас, в Рохане, юношей с детства приучают воевать вместе. В прежние времена чтобы повзрослели их в набег отправляли, а сейчас на охоту водят, чтобы с детства крови не боялись.

— Думаю, эти крови не боятся, — заметил Эландер.

Рохиррим заржал, хлопнул его по плечу. Всё-таки другом или врагом он меня считает? — подумал Эландер.

— Крови не боятся, это да. Но кровь врага, пролитая вместе, в бою, сделает из шайки малолетних бандюков отряд молодых воинов. Но и ещё момент есть. Юнцы, которые терпят неудачу на первой большой охоте, после никогда уверенность себе вернуть не могут, потому у нас их в мужское воинское братство не берут. Да и неудачливые они, а на войне удача — первое дело.

Понятно. Йогред хочет сводить молодёжь на кровавое дело, но попусту терять никого из новобранцев не планирует. Задача разведки — найти подходящее селение, которое будет вырезано, якобы в наказание за набег. Парни будут думать, что карают злодеев, а на деле…Ладно. Такое было раньше, и такое будет всегда.

Он отрешился от мыслей о том, что правильно, а что нет, и занялся своим привычным делом: смотрел по сторонам и вслушивался. Эландер втянул носом воздух.

— В той стороне очаг, — указал он рукой, — шагов триста, не более.

По сигналу Йогреда отряд остановился. Рохиррим принюхался.

— Точно, дымом пахнет. А может трава горит?

— Нет, — уверенно ответил Эландер, — это очаг. Жарят мясо. Поросенок.

И тут же мысленно выругал себя за то, что не сдержался.

Йогред немного подумал, и повел отряд в сторону указанную Эландером.

Через двести шагов уже все слышали звуки деревни. Пограничники припали к земле и осторожно поползли вперёд. Хорошие разведчики. Даже Эландер услышал бы их с трудом. Тем более что в деревне был праздник.

Когда они подползли настолько близко, что могли разглядеть детали, Эландер удивился так, как уже думал не придется удивляться никогда.

С пяток домишек стояли вкруг, посредине была утоптанная площадка, что-то вроде площади. Посредине площадки в кругу камней пылал огонь, на угли капали, аппетитно шкворча, капли жира. Вокруг костра плясали несколько пар. Мужчины и женщины. Неподалеку в пыли возилась стайка ребятишек. Все выглядело так, словно где-то у подножья Белых гор селяне праздновали сбор урожая. За одним небольшим исключением: у костра сидело несколько орков. Настоящих, широкозадых мордорских орков. Они пили пиво и притопывали в такт музыке.

— Ну, мрази…— прошипел один из разведчиков, — предатели…

— На такое нашим ребятишкам глядеть нельзя, — прошептал Эландер.

— Нельзя, — подтвердил Йогред, — в атаку!

И он рванул вперёд. Остальные, ни мгновенья не колеблясь, последовали за ним. Эландер замешкался. Это же люди, женщины, дети! Возможно, орки их взяли в плен и заставляют…

Мысли неслись в его голове вскачь. Внезапно он понял, что должен сделать.