Ника всхлипнула. Крошки? Да любая из этих крошек сожрет и не подавится!

— Хулиганы в дальнем загоне. Я там самых нервных и потрепанных в одиночки рассадил для воспитания.

— Вот с них, пожалуй, и начнем. Да, Ника?

— Ммм, — сдавленно промычала она и, втянув голову в плечи, отправилась следом за беспечным Дарием, а псы, громко принюхиваясь и фыркая, провожали их голодными взглядами.

Ближе к вечеру пришел молодой воин:

— Тебя ждут.

Не задавая лишних вопросов, Ника отложила все дела и отправилась за ним. Она уже знала, куда ее ведут. Новость о том, что прибыл Тхе’Маэс, расползлась по всему лагерю, и теперь он гудел как растревоженный рой.

То, что кхассеры стягивались в лагерь, да еще и под началом самого Императора, говорило лишь об одном — скоро откроются переходы между мирами, и андракийцы снова отправятся в долину Изгнанников.

Саму Доминику потряхивало от одной мысли о предстоящем путешествии. Столько ужасов она слышала про эти Драконьи пики, про чудовищные ураганы, охраняющие тайные тропы от непрошенных гостей, про загадочную долину, которая вымирает на зиму. И все это ей предстояло увидеть собственными глазами.

Страшно? До одури! Интересно? О, да….

Только здесь у нее появился жадный интерес к тому, что происходило вокруг и уверенность в том, что все не зря, что в жизни каждого действительно есть предназначение.

Воин привел ее в главный шатер, приподнял насквозь пропыленный полог запуская внутрь, но сам следом не зашел — это собрание было не для всех.

За большим овальным столом сидели мужчины. Все как один с янтарными глазами, большие, сильные. Варвары! Только теперь это слово не было ругательством. Незаметно для себя Ника начала восхищаться ими. Их силой, яростью, способностью перевоплощаться в зверя и бесконечной преданностью Андракису. В Шатарии такой самоотверженности она не встречала ни разу.

Во главе стола сидел император. Его присутствие ощущалось жестче остальных, он словно сдирал защитную оболочку, заставляя себя чувствовать обнаженной на ледяном ветру. Все инстинкты вопили, что от него надо держать подальше, что это хищник, самый сильный из всех, самый опасный.

Ника невольно отступила в дальний конец шатра, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Впрочем, кхассеры были слишком заняты обсуждениями, чтобы обращать внимание на скромную целительницу. И только Брейр смотрел на нее неотрывно, не скрывая жгучего недовольства.

Ему не удалось добиться того, чтобы Доминика хотя бы осталась в лагере, не говоря уж о том, чтобы отправить ее обратно в Вейсмор.

— Хочет идти с нами? — сурово спросил Тхе’Маэс, — значит, пусть идет.

На этом все. Тема была закрыта.

Тем более, что слишком мало кхассеров были с парами. Хасс, новый ягуар Эйс, да еще пара счастливчиков, которым предстояло попробовать приручить Сеп-Хатти. Ну и сам Брейр.

И это его терзало. Он чувствовал, что Доминика сопротивляется. Не принимает его полностью и безоговорочно, как это было между остальными, держит дистанцию.

Вроде вот она рядом, протяни руки и прикоснешься, но пропасть между ними никуда не делась. Это злило.

Брейр никогда не отличался терпением и привык брать то, что считал своим. Ника принадлежала ему, и каждый шаг, каждый поворот судьбы так или иначе сводил их снова, как бы намекая, что никуда им друг от друга не деться, но у своенравной целительницы было свое мнение на этот счет.

Хотелось утащить ее к себе в шатер, хорошенько отшлепать по упрямой заднице, а потом любить так, чтобы на споры сил не осталось. Так и сделает! Только дождется, когда закончится совет и сделает!

Словно прочитав шальные мысли, Доминика перевела на него возмущенный взгляд и очаровательно покраснела.

Он нагло ухмыльнулся. Да-да, сделает! А потом свяжет, чтобы утром снова вероломно не сбежала!

Спустя несколько минут в шатер зашли еще несколько людей. В основном целители, маги, среди которых оказалась и Мойра.

Столкнувшись взглядами Высшие отвернулись так, словно не были знакомы. Слишком много между ними всего произошло в прошлом, чтобы сдружиться. Не воевали и ладно.

— Все? — император полоснул острым взглядом по собравшимся, — я собрал здесь вас, чтобы рассказать о предстоящем походе. Маги уже составили карту переходов, которые откроются со дня на день. Несколько кхассеров останутся здесь, чтобы поддерживать лагеря. Остальные отправляются в долину. Нам придется брать с собой не только воинов, но и лекарей, магов. Сеп-Хатти не любит магию и чувствует, когда человек с даром приходит в его владения, поэтому в этот раз будет гораздо сложнее. Но обстоятельства такие, что по-другому никак. Нужно будет не только провести наших людей туда, но и забрать жителей долины в Андракис. Потребуется не один переход, а несколько подряд.

Люди сосредоточенно слушали суровые слова императора и не было ни вопросов, ни страха, ни сомнений.

— Те кхассеры, у которых есть пары, на особом счету. Свою задачу вы знаете, поэтому отправляетесь налегке, небольшими группами, чтобы не растягивать переход. У нас мало времени. Если Милрадия не пустила жителей долины под свое крыло, то с наступлением зимы они обречены. Счет будет идти на дни, если не на часы. Нам нужно их вытащить, прежде чем идти войной на Асоллу.

При слове «война» Доминика вздрогнула. Ей было так страшно, но в янтарных глазах кинтов пылала мрачная решимость идти до конца.

Выбора не было.

Аракит в столице потерял свои силы, подзарядив каждого из них до предела. Черного песка в часах Андера почти не осталось. И если им не удастся переломить ситуацию в этом году, то другого шанса может уже и не быть.

После того как император сказал, все что посчитал нужным, в адоваре остались только кхассеры. Остальные, включая Доминику, вышли на улицу и разбрелись кто куда, пребывая в глубокой задумчивости.

Теперь, когда до похода в Милрадию оставались считанные дни, все виделось по-другому. Пустая бравада уступила место растерянности, приходилось напоминать себе, что все это не просто так, что ее помощь нужна, и без нее могут погибнуть ни в чем неповинные люди.

Чтобы как-то справится с волнением Ника отправилась на псарню. Да, было страшно среди кровожадных порождений ночи, но нужно тренироваться. С утра у нее едва-едва получалось подлечить ту псину, которая подходила ближе всего. Этого было непростительно мало. А если обвал в горах? Или опять эти тараканы из нижнего мира полезут? Она просто обязана освоить это рассеяние!

Псарь встретил ее прямым, оценивающим взглядом. Небрежно перекинул соломинку из одного угла губ в другой, почесал поросшее темными волосами пузо.

— Ко мне что ли пришла?

Ника аж икнула от неожиданности.

— Нет. К собакам.

Он недовольно крякнул и отвернулся, тут же потеряв к ней всякий интерес. А ошалевшая от такой встречи Доминика торопливо пошагала вдоль загонов с псами, пытаясь не обращать внимания на то, что они бегут следом и протяжно завывают. В самой дальней части, в тупике располагались небольшие клетки, в которых по одному сидели самые злые и самые потрепанные хулиганы. Завидев Доминику, они рычали, из оскалившихся пастей хлопьями падала серая пена.

— Орите сколько хотите, — сердито прошептала целительница, — я все равно вас вылечу. Хотите вы того или нет.

Псам и так было неплохо, и лечиться они не спешили, поэтому продолжали рычать и лаять, угрожающе припадая на передние лапы.

Стараясь отвлечься от их злости и явного обещания вцепиться в глотку при первой же возможности, она развела руки, как ее учил Дарий. Нащупала свои собственные линии жизни и попыталась вытолкнуть их за пределы тела. Без прикосновения получалось плохо

Спустя полчаса мучениц она взмокла, как вирта, весь день скачущая под палящим солнцем, запыхалась и смогла залечить царапину на носу у одного из псов.

— Фу-у-уф, — обессиленно опустила руки.