Маска играла роль акцента в сдержанном ансамбле наяды, на один вечер променявшей невинность на роковое искушение. Мордочка кошки, разделённая пополам на чёрное и белое и расписанная золотыми узорами, прятала верхнюю половину лица, начиная со вздёрнутого носика.

Я нашёл столкновение противоположностей очень символичным, как и то, что Николь, пожалуй, единственная девушка, кому была к лицу подобная маска. На любой другой она выглядела бы либо пошло, либо смешно, а грациозной блондинке придавала таинственности и очарования.

Я пропал.

Понял по сильным ударам в груди и восхищённой улыбке влюблённого идиота.

Пришёл в себя с дозой ревности, плеснувшей в кровь при виде того, какой популярностью пользуется очаровательная вампиресса у представителей противоположного пола.

Если пару минут назад к тонким пальчикам, затянутым в атласную перчатку, прикладывался губами один ухажёр, то теперь их стало трое. А значит, пришло время брать судьбу в свои руки.

— Господа, — без лишней скромности вклинился я.

Заинтересованный взгляд светлых глаз скользнул по наполовину скрытому лицу, и Николь расплылась в улыбке: выходит, узнала.

— Не могу обещать, что украду у вас леди всего на пару минут, поскольку это была бы ложь, — усмехнулся и подвинул плечом самого настойчивого кавалера, после чего подставил девушке локоть.

— Миледи, — подруга усмехнулась и прильнула ко мне, отчего по плечу пробежались колкие мурашки, словно лёгкий разряд тока.

Нет, это уже выходит за рамки нейтральных партнёрских отношений.

Да и дружбы, признаться, тоже.

— Лорд Полумесяц, — приветствовала наяда, маня ласковым взором из-под красиво изогнутых прорезей маски. — Я уж и не чаяла найти тебя. Все джентльмены такие одинаковые… Но ты сумел их превзойти.

— Я польщён, — хмыкнул, пожирая красавицу глазами. — О дамах такого не скажешь, но ни одна из них не сравнится с тобой. Ты великолепна.

Смутившись, Николь закусила и выпустила губу. Вслед за естественным, но мучительно соблазнительным движением я проследил абрис её губ — не смог удержаться от искушения, хотя знал, что выдам себя с головой.

— Как, должно быть, скучно жить, когда пьянеешь только от крови, — обронил я, чтобы разрушить тишину. Вампиресса скосила на меня лукавые глаза, в которых разгорался демонический огонёк, делая её притягательнее.

Мы прогуливались среди гостей и ловили завистливые взгляды, какие притягивает любая красивая пара. Правда, парой мы ещё не являлись. Я же, устав от цветастой толпы, любовался парком и вдохновенной работой оформителей.

На один вечер Шэйд преобразился.

Центр вместе с искусственным озером перекрыли и огородили, над пожухлой травой собрали просторную паркетную площадку для танцев, вокруг расставили круглые фуршетные столы, накрыв их узорчатыми скатертями под старину, организовали зоны отдыха с антикварными креслами и диванчиками из красного дерева и стёганого бархата.

Ливреи лакеев не просто соответствовали эпохе, но и были пошиты по фигуре каждого, начищенные серебряные подносы сияли. Сдавалось мне, что на деле они серебристые, но не серебряные — слишком спокойно на них реагировала Ник.

Фонари создатели мероприятия погасили, оставив редкие пятна холодного света по периметру парка, где, очевидно, не властвовали этим вечером. Место торжества освещалось мягкими тёплыми огнями электронных свечей, расставленных по столам и высоким напольным канделябрам, так как настоящие свечи не выдержали бы и первого порыва ветра.

Атмосферу роскоши и старины дополнял живой оркестр, игравший спокойную фоновую мелодию. Почтенного возраста музыканты в чёрных фраках предавались своему делу с искренней любовью и отдачей, читавшейся по лицам, движениям, звукам, извлечённым из качественных инструментов.

Вампиресса замерла и, задумавшись, сжала мою руку.

Я наблюдал за ней, гадая, не всплывут ли в памяти знакомые образы из прошлой жизни. Видимо, чуда не случилось, потому что наяда остановилась, отпустила мой локоть и повернулась.

— А ты хотел бы воспользоваться моей беспомощностью и соблазнить? — вкрадчиво поинтересовалась Николь, глядя на меня из-под ресниц.

Голос девушки дрогнул, выдавая волнение, грудь маняще качнулась, но в остальном она не теряла самообладания. Играла со мной, но не так, как Камилла, а мягко и ненавязчиво. Такой игре хотелось поддаться.

— А если и так?.. — спросил я, понизив голос и склонившись к ней.

Сияющие глаза котёнка завораживали через прорези маски. Я изогнул бровь, раз уж лишился мимики рта, Ник, напротив, провела кончиком языка по контуру губ, подчёркнутых матовой помадой ягодного цвета.

— Если так, то кровь — не единственный способ соблазнить вампирессу, — с придыханием прошептала она.

Прикрыв глаза, искусительница поднялась на носочки и коснулась моих губ. Вернее, губ маски, но по телу разошлась волна дразнящего жара. Ладони потянулись к тонкой талии, чтобы прижать девушку к себе, когда…

— Кросс, ты ли это?!

Весёлый звонкий голос заставил нас обоих подскочить, словно провинившихся школьников. Закатил глаза и мысленно выругался, не стесняясь в выражениях. Николь качнулась и отступила на шаг. Этот тон я узнаю всюду, и не то чтобы я не обрадовался его обладательнице, но, чёрт возьми, как же невовремя!

Что за проклятие такое?..

— Рэй! — обернулся, раскрывая подруге объятия.

Рэйчел Барнс — живая и грациозная, ловко сократила расстояние между нами, несмотря на широкие юбки бального платья, и бросилась мне на шею. Более сдержанный и чуткий Дэйв улыбнулся, глядя на эмоциональную супругу с ласковым укором.

— Ты прекрасна! Дай мне взглянуть на тебя, красавица.

Сияя белозубой улыбкой, кокетка покрасовалась передо мной в элегантном тёмно-синем платье с глубоким V-образным вырезом, открытыми плечами и длинными облегающими рукавами.

Как и Николь, Рэйчел знала меру в украшениях, однако, в силу возраста, она предпочла цветам и кружевам золото и сапфиры. Бесценное каплевидное колье приковывало взгляд к ложбинке приподнятой корсетом груди. Ансамбль дополняли изящные серьги-капельки, фероньерка и кольцо на безымянном пальце.

Надеюсь, всю эту красоту Дэйв взял в аренду — за стоимость драгоценного комплекта можно купить мощный спортивный э-мобиль или даже глайдер. Глубокие серо-зелёные глаза оттеняла маска цвета индиго, привнося голубоватые рефлексы и делая их ещё более завораживающими.

— Да и тебя не узнать, дорогуша! — хохотнула подруга. — Выдают только рост и синие-пресиние глазищи. Должна сказать, человеческая одежда тебе к лицу!

Темноволосый и статный яфреец выбрал для светского раута светло-серый костюм-тройку и разбитую на чёрные, красные и серые ромбы маску, навевшую образ арлекина или шута. Так что эффектные супруги соответствовали друг другу в полной мере.

— А кто твоя очаровательная спутница? — внимательные глаза с интересом прошлись по вампирессе. — Кажется, мы не представлены. Рэйчел Барнс, миледи.

— Это Николь, — вклинился Дэйв, протягивая руку, в которую наяда небрежным жестом вложила ладонь. Склонившись, агент запечатлел на ней вежливый поцелуй.

Ник улыбнулась уголками губ, а затем сделала Рэй шутливый книксен. У нас с другом лица вытянулись от удивления — столь изысканным и в то же время непринуждённым он выглядел.

— Та самая Николь, пошатнувшая сексуальные вершины Манополиса? Глазам не верю! — воскликнула подруга, заслужив заговорщицкое шиканье Дэйва. Отмахнувшись от замечания, она оглядела бессмертную со всех сторон. — Надо же, вдвойне приятная встреча! Что ж, я не удивлена.

— Очень необычная для Касии красота — холодная и загадочная. Поздравляю с удачным приобретением, дорогой, — усмехнулась она и чмокнула мужа в гладко выбритую щёку.

— Вы мне льстите, — потупилась Ник.

Готов поспорить, что часть её лица, не скрытая маской, порозовела. Леди Барнс ей понравилась. Этому уже не удивлён был я: Рэй не умела не нравиться.

Супруга Дэвида обладала особой харизмой и притягательностью, складывавшейся из множества мелочей: острого ума, проницательности, лёгкости и открытости нрава, заразительного смеха и подкупающей искренности.