— Пытаешься понять, почему Воут бил по тебе, а не по мне?

Кивнув в ответ, заметила, что господин Соун наклонился к столу и не видит моего лица. Он наполнил бокал ромом, посмотрел на меня и наполнив второй, протянул. Приняла без вопросов. Слишком длинный вечер.

— Повторюсь, Воут — манипулятор. Я бы сказал гений. Считывает эмоции за раз. По сути, ему был нужен я. Он просто понял, что достать меня проще всего через тебя.

Я кивала, пока не поняла, что ничего не поняла.

— Это почему?

— Потому что я люблю тебя, — сказал мужчина и, отсалютовав мне бокалом, сделал глоток.

Снова покивала, пока не поняла, что поняла-таки озвученное и неожиданно забыла, как дышать.

Втянув воздух, задержала дыхание и попыталась разобраться с чувствами, что обрушились как лавина. Как ни пыталась, ничего не получалось. Сердце билось, по телу побежали мурашки, в горле пересохло и захотелось убежать. Желательно как можно дальше. Вот только куда? Кроме академии, мне и идти некуда

Одну проблему могла решить прямо сейчас. Ее и решила. Подняла бокал и одним глотком опустошила его. Проблему не решила, а создала новую. Я закашлялась и начала хватать ртом воздух.

— Дыши через нос, — буднично поддержал мужчина.

Последовала совету, но вместо ожидаемого облегчения чуть не разревелась.

— Обнять?

И чего это он такой умный! Прямо сейчас объятия были бы как нельзя кстати. Странно, что до ректора меня никто и не обнимал вовсе. Знать не знала о целительском действии простого человеческого участия. Точнее, я не помнила, что кто-то обнимал. До ректора и что такое любовь для меня было загадкой. Но он заставил вспомнить прошлое и последствия этого прошлого.

— Вы не можете меня любить! — почти крикнула я.

— Почему это?

Вскочив, я посмотрела на мужчину, который продолжал сидеть, закинув ногу на ногу и держа в руке бокал с ромом. На его лице застыла улыбка.

— Потому что…

Как закончить предложение, я не знала. Впрочем, это и не имело значение. Не хватало мне Рэма, который посчитал разумным перечеркивать почти три года дружбы, так еще ректор решил, что любит.

Какая любовь? Он любит Лилию. Ту самую Лилию, ради которой поднял восстание и убил свергнутого короля. Мы же на дух не переносим друг друга, чуть ли не с первой встречи. Если говорить о моих чувствах это одно большое раздражение.

— Интересный аргумент. Еще варианты будут?

По голосу издевается, а вот по выражению лица, на котором застыла странная улыбка — нет.

— Я стану главой личной охраны Его Величества? — И чего это я спрашиваю, а не констатирую факт. Ректора не смутил мой вопрос, и он дал на него довольно простой ответ.

— Нет.

И столько уверенности в одном простом слове, что я на секунду, всего на секунду поверила в то, что мне не светит великого будущего при дворе.

— А вот и да!

Почему-то только при спорах с ректором я скатываюсь до того, что топаю ногой, как маленький ребенок, чтобы отстоять свою правоту.

Мужчина тяжело вздохнул, поднялся со своего места, отставил бокал и пошел в мою сторону. Мне это не понравилось. Не понравилось до такой степени, что ноги сами собой двинулись от ректора. И все бы ничего, но дверь находилась слева, а позади стена. Та самая стена, в которую я врезалась в нашу первую встречу в этом же помещении.

Тогда я пришла к нему, готовая отдать все, лишь бы остаться в академии. Сейчас он одним своим «люблю», казалось, просит больше, чем я готова предложить. Но самое страшное, что нет уверенности в том, что у меня вообще спрашивают о чем-либо. Мне просто сообщили о случившемся факте. Как же раздражает.

Стена, сквозь которую я не могу пройти, и рука ректора, что перекрывает возможность побега. Все как в ту ночь, но, казалось, сегодня меня никто никуда не отпустит.

Мужская ладонь потянулась к завязкам под грудью, серые глаза начали чернеть, а в легких не осталось воздуха.

— Не так я планировал этот разговор. И, признаться, рассчитывал на другую реакцию. — Он склонился и со свистом втянул воздух, прикасаясь носом к моей шее. Последовала примеру ректора, так как дышать было уже нечем. От некроманта пахло все теми же печеными яблоками и крепким пиратским ромом. Бежать! Кричать! Плакать! Почему я ничего не могу сделать? — Не бойся, малышка, моя любовь не причинит тебе боли. Я не планирую умирать и мучать тебя безразличием не буду тоже.

После этих слов мир перевернулся. Мама…мама и папа. Он видел мое прошлое в воспоминаниях и понял то, чего я боюсь еще до того, как это осознала я. Ну почему ректор так умен?!

— Я стану главой личной охраны Его Величества, — сдерживая слезы, прошептала то, во что сама уже не верила. Неужели я сдалась?

— Нет, малышка, не станешь!

Он отпустил завязки на легком ночном платье, которое я выкину, как вернусь в комнату, и притянув к себе за талию, крепко обнял. Спрятав лицо на могучей мужской груди, позволила себе несколько минут, чтобы дать волю слезам по умершим близким и по живым равнодушным. Позволила себе поверить в заботу некроманта, но не согласилась принять любовь.

— Я не люблю Вас, — сказала, отталкивая мужчину.

— К сожалению, дать точный ответ на этот вопрос я не могу.

— Это был не вопрос.

Ректор поцеловал в макушку и, в очередной раз хмыкнув, пошел в сторону кресла.

— Нет, малышка, это вопрос, потому что даже ты не знаешь на него ответа. Я дал обещание беречь твое сердце, и быть рядом. Исполню и первое, и второе. А как разберусь с пропажей магов займусь разбирательством в твоих чувствах.

Какой самоуверенный! Неужели он считает, что я буду спокойно сидеть и ждать, пока он решит все свои проблемы?! Правда, его самоуверенность мне на руку. Пусть планирует что хочет, я разберусь со всем намного быстрее. И, пока ректор разбирается с проблемами, я сама найду работорговцев и предстану перед королем со своей просьбой. Ему же я заговорю зубы.

— И как же Вы планируете разбираться с моими чувствами?

— Настойчиво и нежно. — Некромант опустился в кресло и взялся за бокал. А на лице такая странная улыбка, что захотелось вылить ром на мужскую голову. — Если ты не переступишь порог раньше, конечно же. Ну а пока, я готов предложить сделку.

«Бойся девушки, что безропотно соглашается с твоими условиями».

— Можете рассказать о заклинании «абсолютная защита»?

Глаза мисс Дэлин округлились. Впервые с момента поступления в академию я подняла руку и задала вопрос. А я что? Мне, наконец-то стало интересно. Не буду же рассказывать, что ищу способ насолить ректору?

Удивлена была не только она, но и все присутствовавшие на занятии.

— Да, я бы тоже послушала, — поддержала Стэлла.

Благодарно улыбнулась… подруге. Никак не привыкну к тому, что некогда самый ненавистный человек в академии стал мне ближе тех, с кем дружила с момента поступления. С тоской посмотрела на рыжую голову, возвышающуюся слева от входа. Рэм продолжал меня избегать.

— Ну что ж, — мисс Дэлин встала и изучающе оглядела присутствующих. Все студенты, казалось, затаили дыхание, — раз вам так интересно.

Сфокусировав внимание, приготовилась слушать. Писать так быстро, как диктует молодая преподавательница, я не могу, а вот запоминать — проще простого.

— Заклинание «абсолютная защита» одно из самых сложных. Его по праву называют «последней надеждой».

Мы со Стэллой переглянулись. Историю о заклинании мы проходили вскользь и довольно давно. Из того, что удалось вспомнить мне — заклинание довольно сложное. Белокурая красавица помнила, о величии магов, способных овладеть столь сложным приемом, как «абсолютная защита».

— Пожалуй, самое энергозатратное заклинание. — Женщина поправила выбившийся из высокой прически локон. — Необходимо собрать всю магическую силу в одном месте и рассеять ее вокруг себя, создавая почти невидимый барьер между собой и опасностью. Удерживать столь сложный механизм под силу единицам. А вести битву, с учетом необходимости удерживать барьер, становиться невозможным. Маг истощается как магически, так и физически. Зачастую теряет сознание спустя секунд пять-семь. Проще говоря, использующий заклинание создает себе бронь на очень ограниченное время.