Когда среди ставших привычным, биением сердец, он обнаружил тишину, отдающую зудящим чувством в груди, стало интересно. Когда к зудящему чувству добавилось жужжание, стало неприятно. Когда глаза начали искать в толпе черноголовую плутовку, появилось удивление. Но когда сердцебиение девушки смешались с его сердцебиением, было поздно. Нежеланное чувство любви, и осознание истинности накрыло с головой. Страх поселился в сердце. Страх потерять любимую.

Голову снесло, стоило получить информацию от мышонка. Жители поселения решили сжечь ту, что выбрало его сердце. Как нашел силы, чтобы сдержаться и не разнести всех в момент переноса непонятно. Вполне возможно, кот, который видит ауру, и смог подобрать правильные слова, сыграл ключевую роль. Он умудрился броситься в переходное зеркало и последовать туда, где все должны были умереть. И лишь ее объятия вернули способность здраво мыслить. Некромант сделал очередной глоток.

Эль! Его маленькая Эль. Она так сильно отличалась от Лили. Лилия была леди до мозга костей. Элегантная, чувственная, воспитанная, чуткая. Их любовь была наполнена нежностью и заботой.

Микаэла совсем другая. Мелкая обманщица, хитрая интриганка, плутовка, что не чурается никакими способами для достижения цели.

Мужчина хмыкнул, вспомнив, как она пришла в его покои, чтобы не потерять место в академии. А сколько слухов о нем распространила, что до сих пор прилетают вопросы.

Еще один глоток. Луна освещала покои и переливалась серебряными бликами в хрустальном бокале. В памяти всплыли пухлые губы и черные волосы, растрепавшиеся на подушке. Мерно поднималась и опускалась девичья грудь в его белой рубашке.

С Лилией было по-другому. Хрупкая и мягкая, она вызывала желание заботиться. Эль он желал. Желал как никого до этого.

Она не знала любви матери. Она не получила заботу от отца. Из-за этого Микаэла не понимает простых человеческих чувств. Всегда одна, всегда в одиночку.

Тяжелый вздох и очередной глоток.

Как так получилось, что проклятие (а никаким другим слово нельзя назвать эту связь) первого мага в этом мире, досталась ему. Проклятие мужчины, который был связан с любимой истинной связью. Проклятие мужчины, что не смог жить без своей женщины. Проклятие мужчины, что принес магию в чужой мир и умер, как только перенесся в новые земли.

Гекат потратил много лет, чтобы научиться жить с нескончаемым стуком в ушах и различать слова за сердцебиением. Потратил много лет, чтобы научиться различать правду и ложь. А затем он начал искать источник этой силы. И нашел.

Оказалось, что он прямой потомок первого в этом мире некроманта, потерявшего силы. Древо семьи было расписано первой богиней грома в честь любимого на одной из стен жилища, ставшим ей домом. Эту традицию продолжали все потомки первой магички. Гекат нашел этот дом. Именно оттуда в свое время Воут узнал о силе Эвы.

Сила грома и молний передавалась с завидной частотой, а вот некромантия, которая осталась в крови ребенка истинной пары, появилась намного позже. Лишь седьмое поколение дало толчок развитию этой силы. Силы, которой нет ни у кого из известных ему магов. Силы, которые он развивал всю жизнь.

Но с силой приходит не только могущество, но и проклятие. Проклятием его рода была истинность. Истинность, которую он не желал. Любимая Лилия была для него всем, но она не была истинной, а Эль была. Маленькая плутовка Эль, которая не знает, что такое любовь, стала его сердцебиением.

Настанет день, когда он найдет тех, кто крадет магов, притащит их Уолтеру, а затем вернётся в академию и унесет Эль. Унесет подальше от всего, что происходит в мире. Подальше от друзей, которые втягивают в неприятности. Подальше от рыжего, что распускает руки. И тогда он научит ее любить. Любить так, что не будет хватать дыхания. Любить так, как любили друг друга супруги, что заложили основу магии в их мире. Любить яро, отчаянно, искренне.

«Лишь то, что затронуло струны души, имеет для нас значение».

— Ах ты мерзкая нищенка.

То, что слова адресовал мне, а не кому бы то ни было, поняла, только когда мне на голову вылили тыквенный сок. Не люблю тыквенный сок. Липкий, сладкий и цвет отвратительный. Но больше всего разозлило то, что это единственное платье в моем гардеробе. А точнее, то, что вместо нижней сорочки моего (на самом деле Стэлинного) платья, я надевала белую рубашку ректора.

В кулаках разгорелось пламя. В конце концов, я маг огня, со мной шутки плохи. Луиза сделала шаг назад и призвала свою магию. Водяной шар повис между нами. Осталось только узнать кто быстрее. Я, которая тренируется уже два месяца и, кстати, достигла больших высот. Или маг воды, который должен перехватить.

Огонь разговорался и в кулаках, и в груди. Появилось ощущение, что полыхают даже глаза. Но стоило языкам пламени двинуться в сторону локтей, где начинались закатанные рукава все той же, испачканной тыквенным соком рубашке, как я выдохнула и потушила огонь. Единственный наряд. Это был мой единственный наряд.

Господин Соун гордился бы мной. Потушила пожар собственными силами. Без его сиреневого дыма и переноса меня в другие страны. На душе заскребли кошки. Его не было в академии почти месяц. Со слов Алексана он появлялся каждую ночь, но я не видела. И никто не видел. Один только Барсик пробубнил: «Шарахается тут под утро». Где это таинственное «тут», он не поведал.

— Что, струсила?

— Драгоценная, но не очень, Луиза — за моей спиной вырос Агат, — мы так НЕ рады тебя видеть. Чем обязаны?

— Свалил с моего пути Лерим, иначе я тебя снесу.

— Серьезное заявление, учитывая, что магом воздуха являюсь я.

Могучие мужские руки сложились на не менее могучей груди. Благодаря бесконечным тренировкам и он, и Рэм с каждым днем увеличиваются в размерах. Еще немного и эти двое будут входить в двери боком. Стэлла считает, что это красиво. А мне больше нравится, как выглядят Кристиан и ректор. Они высокие, широкоплечие, жилистые, но не с горой мышц. Правда, в отличие от некроманта, чужеземца полуголым я не видела, но уверена, что они примерно одного размера.

— Угрожаешь мне?

— Драгоценная, но не очень, — Стэлла за спиной Агата хмыкнула. Думаю, она счастлива, что язвит он не ей. — Зачем же мне тебе угрожать. Просто забочусь о твоей безопасности.

— Что здесь происходит?

Рэм был на личной тренировке с Алексаном. Рыжий, как и я, замахнулся на место в личной страже Его Величества. Преподаватель взялся дополнительно тренировать его.

— Вот объясни мне, — Луиза так и прыскала ядом, — ты из богатой, уважаемой семьи, а якшаешься с этими отбросами.

— Следи за языком.

Рэм не влезал в перепалки, если этого не требовали обстоятельства. Защита друзей была исключением.

Девушка чуть ли не плюнула в его сторону и вернулась ко мне.

— Думаешь, раз наврала с три короба, то тебе это сойдет с рук! Отец рассказал мне о том, что Гекат Соун — один из богатейших лордов нашей страны. Уважаемый маг, правая рука Его Величества, один из тех, кто сверг правителя-тирана. — Ого, как много сделал один человек! — Признайся, ты уже давно с ним спишь.

Рэм зло сверкнул почти синими глазами в мою сторону, но быстро переключился на Луизу.

— Что за бред ты несешь? Угомонись уже.

На довольно простом лице растянулась кровожадная улыбка.

— А ты что не знал? Не знал, что она почти каждый вечер проводит в ректорских покоях? Не знал, что порой выходит оттуда с мокрой головой. Не знал, что рубашка, в которой она прямо сейчас, именно та, в которой был Гекат Соун в момент вхождения в должность?

Мои глаза переместились на белые завернутые рукава. Вот это наблюдательность. Я такие вещи не замечаю и не запоминаю. Среди всего, что висело в гардеробе некроманта, это была приятнее всех на ощупь. Поднимая голову, я намеревалась послать Луизу в далекое путешествие в ночной период, но столкнулась с чернеющими глазами Рэма. Одним резким движением, он подхватил меня под локоть и повел вон из столовой, в которой остались друзья и одна мерзкая змея.