Маг вывел нас на задний двор своей лавки — большой, вместительный и совершенно пустой. Тут легко вместилось бы пять торговых телег, а если бы не влезли все разом — в дальнем углу были ворота, через которые с улицы могли бы въехать еще сколько угодно. Мы же прошли с лошадьми прямо через узкий проход между домом и забором этого транспортного полигона — видать, йогу с его короткими ножками совсем не хотелось бежать открывать ради двух всадников ворота и потом закрывать их обратно. Хитро поглядывая на нас, йог присел и стал прямо на утоптанной земле рисовать странные символы, вырезая их острием небольшого кривого ножа, который он достал словно ниоткуда. Так продолжалось минут пять.

— Что он делает? — тихо спросил я у Торы.

— Портал открывает. — Так же тихо ответила она мне.

— А почему так долго? Тебе хватало пары секунд и пяти-шести слов.

— Потому что в Шалихаде практикуют медленную магию, или по-другому — шаманство. — терпеливо ответила Тора. — Помнишь, я рассказывала?

— Это когда долго творишь заклинание, зато потом он у тебя как бы висит готовым и может быть применено в любой момент? — насилу вспомнил я.

— Точно. — Тора кивнула. — У него, по ходу, нет готового портала для такого веса, как наш, а тратить более емкий он не хочет. Вот и создает новый.

— Ну ладно. — пробормотал я. — Хай создает.

Наконец маг закончил рисовать кракозябры, встал, вытянул носочек ноги как балерина на станке и одним движением перечеркнул все, что рисовал. Символы засветились, да как ярко! Я даже рефлекторно закрыл глаза рукой, щурясь от яркого света! А когда он слегка потускнел и стало возможно снова на него смотреть — в воздухе уже висел портал. Ровно такой высоты, чтобы в него прошли лошади. Ни больше, ни меньше.

И на том спасибо.

Благодарно кивнув магу, Тора шагнула в портал и предупредительно посмотрела на меня.

Я помню, Тора, я помню.

В этот раз я иду после тебя.

Оказывается, города Шалихада мало отличаются друг от друга. Вообще почти не отличаются. Во всяко случае, Стандан и Дармикан — точно. Во всяком случае, если смотреть снаружи.

А именно снаружи, за крепостными стенами, мы и оказались, когда вышли из портала. С одной стороны это логично — если бы маг переправил нас прямо в центр города, это было бы очень безответственно с точки зрения безопасности, и, если бы он так поступил, к нему и его профпригодности возникли бы вопросы от представителей власти и особенно — всякого рода внутренних войск. С другой стороны, снова ждать своей очереди, снова проходить досмотр и опрос, а потом толкаться через весь город к гостинице, которая будет соответствовать одной лишь Торе ведомым стандартам качества — конечно же, не хотелось.

Но оказалось, что в Дармикане со всем этим проще. Очереди на воротах нет — одна телега, и та уже въезжает, а стражники, хоть и одетые и экипированные точно так же как станданские — не такие подозрительные, даже улыбающиеся. С ними возникла небольшая загвоздка — только один из шести мог говорить по-андрадски, и то на уровне школьника, поэтому я откровенно повеселился, глядя как они с Торой пытаются объясниться с привлечением рук, ног и такой-то матери. Несколько раз стражник даже выдал что-то вроде «Понаехали тут», не вполне уверен в точности перевода, потому что скорее понимал его речь интуитивно, чем переводил осознанно, но смысл был примерно в этом.

Когда мне надоело веселиться и я решил вмешаться, они наконец нашли общий язык — Тора от радости аж в ладошки захлопала. Страж тоже улыбнулся и махнул остальным, чтобы нас пропустили.

По сравнению со Станданом, Дармикан казался пустым. Людей на улицах было раза в три меньше, огни были в три раза тусклее и развешаны в три раза реже, а на танцовщицах, что рекламировали заведения известного толка, было в три раза больше одежды.

И самих танцовщиц было в три раза меньше.

— Стандан пограничный город. — ответила Тора, когда я спросил, что у них тут за траур. — Там необходимо, чтобы все всегда было шумно и весело. Чем шумнее и веселее вокруг, тем шумнее и веселее хочется быть тем, кто привез в город деньги. Тем охотнее они с ними расстаются.

— А здесь таких нет?

— Практически нет. Дармикан находится почти в середине территорий Шалихада, сюда очень редко кто добирается. Если говорить о торговцах, то вообще — считаные единицы. Им кажется лучшей идеей скинуть весь товар в пограничных городах, пусть за не самую большую цену, зато — без необходимости везти его по пустыне, где еще большой вопрос довезешь ли.

— Это точно. — согласился я, снова вспоминая ужасы здешних пустынь. — Большой вопрос.

— Вот и получается, что в Дармикан обычно прибывают те, кто знают, что это за город. Те, кто знают, зачем прибыли.

— Типа нас? — улыбнулся я.

— Типа нас. — вернула мне улыбку Тора.

Даже гостиницу Тора нашла почти сразу — буквально третья же вывеска привлекла ее внимание названием, написанным сразу на нескольких языках, и волшебница шагнула внутрь, снова оставив меня возиться с лошадьми.

Я отстал от нее буквально на три минуты, но, когда вошел, она уже опять успела обо всем договориться. Мало того — в этот раз я даже не увидел распорядителя трактира, или как тут называется местный портье, — так быстро Тора успела все утрясти.

— Голоден? — спросила Тора, взяв со стойки ключ с деревянной биркой, на которой был выжжен равносторонний треугольник.

— Не-а. — зевнул я. — А вот поспать было бы неплохо.

— Я так и думала. — Тора махнула рукой. — Тогда идем. Ужин я не заказывала.

— Тогда где… Как его… — я кинул взгляд на пустующую стойку.

— Она пошла распорядиться насчет лошадей.

— А, погоди. — вспомнил я. — Я же сумки не взял.

— Тогда поторопись. Жду тебя в комнате с треугольником.

Я кивнул и пошел обратно на улицу, к лошадям. По пути я окинул быстрым взглядом трактир — но ничего интересного в нем не оказалось, он выглядел точно так же, как тот, в котором мы останавливались в Стандане, разве что цветовая гамма была победнее — тут явно никто ничего не пытался выставить напоказ. Тут все было более сдержанное, спокойное… Домашнее, что ли.

И, судя по всему, это работало, в том числе и на местных — трактир отнюдь не пустовал, два стола из восьми были заняты. За одним — сидела одинокая невысокая фигурка, закутанная в плащ, перед ней стоял чайник с чаем, одна цилиндрическая чашка без ручки и лежало что-то вроде очень толстой тетради в кожаном переплете, в который фигурка вносила записи тонкой деревянной палочкой — карандашом, что ли?

За вторым столом сидела троица, одетая совсем как встретившие нас на воротах стражи — разве что тюрбаны со спрятанными в них шлемами были сняты и лежали рядом со своими владельцами. Вояки что-то негромко обсуждали, поминутно смеялись, чокались маленькими керамическими рюмочками и что-то заливали в себя. Даже несмотря на то, что они — представители власти и на то, что явно нетрезвые, опасными они не казались. Просто ребята зашли выпить после службы. Правда почему-то именно туда, куда мы решили заселиться, но это же просто совпадение.

Хм, что-то я чересчур параноидальным стал…

Отогнав дурные мысли, я открыл тихо скрипнувшую дверь и вышел на улицу. Пока я возился с сумками, отвязывая их, дверь трактира снова дважды скрипнула — один раз открываясь и один раз закрываясь. Я рефлекторно поднял голову на звук — мимо меня, повернувшись полубоком, будто едва пролезая, хотя места было полно, проскользнула невысокая тонкая девичья фигурка в длинном плаще с широким капюшоном. Та самая, что сидела в зале и писала что-то в тетрадь. Я машинально чуть отшатнулся назад, держа такую дистанцию, на которой успею среагировать на возможную атаку, и убирая из-под возможных траекторий ударов обожженные части тела. Одновременно с этим пошарил взглядом под капюшоном, пытаясь установить зрительный контакт, чтобы понять, что незнакомка задумала.