— Дураком тебя назовут. — вздохнула Тора. — За мою жизнь я поняла, что странное — чаще всего опасное. Если что-то происходит так, как происходить не должно, это не повод радоваться этому. Это повод сначала разобрать ситуацию по кирпичикам и докопаться до сути… А потом уже радоваться — если ситуация того достойна.

— А мне привычнее другой подход. — Я махнул рукой. — Называется «проблемы надо решать по мере их поступления». И, пока что-то не является проблемой, не надо это представлять как проблему. Компренде? Ну, в смысле, понимаешь?

— Понимаю. Не скажу, что принимаю, но понять нетрудно. — вздохнула Тора и выкинула прочь палочку, с которой в течение разговора понемногу покусывала грибы. — А теперь давай спать. Завтра нам пересекать границу.

— Давай. — согласился я, одним движением заглатывая три последних гриба.

Тора погасила костер, привычно присыпав угли так, чтобы с утра можно было снова развести огонь, если понадобится, дежурно обошла перед сном лошадей, похлопывая их по шеям, и что-то ласково желая на ночь, и улеглась в свой спальник. Я к тому моменту уже лежал в своем, но сон как-то не шел. Во всем этом долгом и познавательном разговоре все равно осталась одна незакрытая тема.

— Тора. — тихо позвал я.

— М?

— Мы вот говорили о том, что демон мне не служит и не подчиняется…

— Угу.

— Но ведь если предположить… Просто предположить, что Алые — тоже демоны… То они ведь тогда служат не своим носителям. А вообще какой-то сторонней, считай, личности — императору.

— Тем более. — тихо хмыкнула Тора. — Если они не подчиняются даже собственным носителям… С чего бы им подчиняться какой-то сторонней личности, а?

Это же надо было такому случиться, это же должно же было так совпасть, чтобы я за всю свою жизнь ни разу не проходил таможню. Как-то так вышло, что я никогда не выезжал за пределы родной страны, даже когда раскатывал по разным соревнования — это всегда были выезды в другой город, не больше. О таможне доводилось только слышать и читать разнообразные истории — как веселые, так и не очень. О том, как находили наркотики в самых изощренных тайниках, включая естественные полости человеческого организма, о самих людях, прячущихся в таких местах, куда, казалось, не всякая белка пролезет, о марихуане в шоколаде и паспортах, пропитанных ЛСД. Но самого меня прохождение увлекательного квеста под названием «таможня» за все двадцать два года так и не настигло.

Вот и получается, что для того, чтобы впервые в жизни пройти через таможню, пришлось аж попасть в другой мир и поселить в свое тело потустороннего паразита.

— Та-мо-жня. — нахмурившись, по слогам повторила Тора. С ее произношением получилось как-то на французский манер — «тамошнья».

— Таможня. — кивнул я. — А у вас это как называется?

— У нас это называется «граница». — пожала плечами Тора и вернула взгляд к тому, что расстилалось у подножья холма, на который мы выехали где-то к полудню.

Широкий утоптанный торговый путь прямой стрелой спускался по склону, рассекал поросшее зеленой травой высотой в половину роста, и упирался в то, что Тора называла границей, а я — таможней.

Это был, по сути, целый серьезный блокпост, состоящий из здания, арки с поднятой решеткой, собранной из потемневших от времени и заостренных внизу деревянных кольев, перевязанных веревкой, и длинного навеса, под которым стоял десяток лошадей. Арка и первый этаж здания были каменными, навес и второй этаж — деревянными, наверное, для экономии материала. Дорога проскальзывала сквозь арку и терялась где-то на горизонте по ту сторону границы — технически, уже в Шалихаде. Там, куда надо было и нам.

И не только нам. В каменную арку втягивалась циклопическая змея гигантской пробки, растянувшейся на несколько километров. Повозки, кареты, крытые фургоны, лошади, ослы, верблюды… И толпы, просто толпы людей! Навскидку здесь было человек триста, не меньше, и, в принципе, это не казалось таким уж большим количеством — в аэропортах и побольше толпы собирались. Но в аэропортах люди были сами по себе, максимум — с каким-то багажом. А тут они являлись лишь необходимым приложением к грузовому транспорту, и именно транспорт интересовал таможенников в первую очередь, а люди — лишь потом.

Таможенниками выступал десяток имперских солдат в кольчугах, легких шлемах и с короткими мечами на поясах. Они досконально изучали каждый подъехавший экипаж, как снаружи, так и внутри. Поднимали пологи и смотрели под ними, проверяли даже ступицы колем и простукивали подозрительные места на предмет тайных полостей. Если экипаж был крытый, то обязательно залезали внутрь и, не иначе, проводили все те же процедуры и там. В общей сложности, осмотр одного экипажа занимал у них минут десять, что, в переложении на общее количество ожидающих своей очереди, грозило растянуться на весь день. И это еще крайне благоприятный прогноз, не учитывающий новоприбывших, кто подъезжал и вставал в хвост очереди. В принципе, Тора сразу так и сказала — чтобы выехать тут, разумнее будет дождаться вечера в рощице, из которой мы сейчас и смотрели на караванную змею, потому что после захода солнца солдаты перестанут пропускать торговцев и оставят проезд только для частных лиц, а значит, никаких очередей не будет. Да, не все торговцы успеют проехать, и кто-то заночует прямо здесь, но…

— Тут так всегда. — пожала плечами Тора. — Поэтому мы и проходим здесь — очень большой поток, и мы в нем просто затеряемся.

Что интересно — никто не выражал своего недовольства, никто не ругался и вообще почти не разговаривал. От очереди слышался только храп лошадей, иногда — стук и звон котелков тех, кто решил подкрепиться в ожидании своей очереди, и совсем уж редко — какие-то одиночные, плохо различимые из-за расстояния, выкрики.

Впрочем, попробуй побуянь тут, когда у тебя десять вооруженных, хоть и не очень серьезно, вояк, еще пятеро с луками смотрят с вершины форпоста и неизвестно еще сколько скрываются в самом здании. Вот и не отсвечивал никто, предпочитая спокойно, хоть и долго, отстоять очередь и проехать когда положено.

Сказать честно, это казалось даже странным, если учесть несерьезность охраны границы. Влево и вправо от таможенного поста тянулись невысокие, по пояс, примерно, ограды из простых деревянных досок, набитых на деревянные же столбы, но тянулись недалеко — даже не напрягая глаз, можно было увидеть, где они обрываются и перестают существовать, уступая место каким-то крохотным табличками на покосившихся опорах.

— Не подумай, что я предлагаю что-то противозаконное. — осторожно издалека начал я. — Но вот там например никаких заборов нет. Что мешает людям просто переходить границу там?

— Магия. — усмехнулась Тора. — Видишь там таблички? На них написаны предупреждения, на андрадском — с нашей стороны, и на шали — с их. Предупреждения о том, что граница усилена магическим барьером, который мгновенно отреагирует на его пересечение и остановит злоумышленника, сковав его до тех пор, пока не приедут стражи границы и не привезут с собой дежурного мага, который знает ключ к барьеру.

— Ключ?

— Маленькое компактное заклинание, позволяющее получить доступ к барьеру. — Тора неопределенно покрутила рукой. — То самое, что я использовала, чтобы позволить тебе незамеченным выбраться из храма.

— О, понятно. Выходит, тут такой же барьер, как в храме?

— Проще. Реагирующих только на переход сквозь него людей.

— А как он отличает людей от… — я покрутил рукой. — Скажем, медведей?

— Очень просто. Тут медведей нет. — засмеялась Тора.

— Ну ты же поняла мой вопрос.

— По душе. — все еще улыбаясь, ответила Тора. — Говоря строго, барьер не пропускает не только людей, а всех, кто имеет разум… и реальное тело.

Последние слова она произнесла, помедлив и скептически глянув на меня, словно сомневалась в сказанном.

— Это ты о чем? — не упустил я шанса выудить новую информацию.