Конечно, они знают! Они же!..

Бам!

Снова пропущенный, по голове!

Все мысли выбило из башки, голос демона ушел куда-то далеко и глубоко, меня затопила абсолютная ярость! Заревев, чтобы хоть немного выпустить ее наружу, я вслепую ломанулся вперед, размахивая кулаками во все стороны!..

Мимо уха что-то коротко свистнуло, на лицо брызнуло жидким азотом. Я отмахнулся от непонятного явления, и задел что-то длинное и гибкое.

Руку снова прошибло током, аж до судороги!

В голове мелькнули какие-то неясные обрывки — куски никогда не виденного кино. Пустыня, залитая светом луны, дохлое, пожранное паутиной, дерево вдалеке, бредущая по черному песку босая девушка в жалких обрывках черной ткани, повязанной на бедра и на голову… Ее спина — один сплошной жуткий ожог, ее правая рука — пластины белой брони, а в руке — колышущее на несуществующем ветру платком, сотканным из прядей первородной тьмы…

Приди в себя!..

Пришлось отшагнуть назад, разорвать дистанцию и попытаться собраться с мыслями. И в первую очередь — понять, что вообще вокруг происходит, и во что я опять вляпался!

Алые застыли в шаге от меня, в нелепых, неестественных, невозможных позах. Люди не способны стоять так, как стояли они! Крайний слева — занеся алебарду в ударе, а ногу — в шаге, крайний справа — прогнувшись назад в уклонении от удара, а средний…

А средний вытянул вперед обеими руками алебарду, шипу которой не доставала всего какого-то сантиметра, чтобы снова проверить мою броню на прочность.

В рачьей башке Алого, ровно посередине, засел длинный широкий клинок. Серебристо-стальной по режущей кромке, багрово-красный в середине, со сквозным длинным долом. От клинка, покачиваясь на несуществующем ветру, тянулась жуткая цепь, собранная будто бы из человеческих позвонков, скрепленных кольцами красно-белых сухожилий, а в месте, где цепь крепилась к клинку, медленно, как медуза в воде, колыхался султан, сотканный из прядей первородной тьмы

Я скользнул глазами по тянущейся над плечом цепи, повернул голову, продолжая взгляд, и нисколько не удивился, когда увидел, что она заканчивается в закованной в белую броню руке присевшей в длинном выпаде Аяки.

Между нами было не меньше двадцати метров.

Вокруг Безликой валялось три десятка трупов.

Разорванных на такие мелкие клочки, словно тут стая шакалов побывала.

А за спиной Безликой стояла Тора, уронив посох, зажмурившись, прижав к ушам руки и открыв рот в беззвучном крике.

Аяка перехватила мой взгляд, быстро подшагнула вперед, поднимаясь из выпада, и резко наступила дальней ногой на цепь!

Рывок — и клинок вырвался из головы Алого, и, свистнув мимо моего уха во второй раз, полетел к Безликой! Аяка крутнулась вокруг своей оси, подбирая цепь свободной рукой, тоже в одно мгновение обросшей белой броней, щелкнула оружием, как бичом, и оно внезапно сложилось в монолит, в целостное копье!

Копье Десана, конечно же.

Убитый Алый пошатнулся и медленно завалился на бок под внимательным взглядом Безликой. От его доспехов и оружия потянулись вверх струйки прозрачного багрового тумана.

Уложив древко вдоль руки, Аяка подняла копье перед собой, указывая острием на оставшихся Алых.

И они пошли к ней, разом забыв про меня — обходя меня слева и справа, будто меня вообще не существовало.

Ну нет, так дело не пойдет! Еще не хватало, чтобы вы ее тут сейчас прикончили — у меня к ней еще куча вопросов!

Я атаковал того, что шел слева — он очень удобно подставил бедро под лоу-кик. Удар достиг цели — видящий перед собой только Аяку, Алый даже не среагировал, и его броня хрустнула, роняя Гвардейца на одно колено. Даже в этом положении он пытался продолжить идти к Безликой, оторвал от песка целую ногу, и, конечно же, завалился набок. Не теряя времени, я подскочил поближе, наступил одной ногой на алебарду, а второй — от души врезал пыром прямо в рачью башку.

Хруст раздался, будто я и вправду панцирь рака раздавил под пиво. Алый никак не хотел умирать, он пытался преодолеть еще хоть сколько-то метров до Аяки, словно не существовало в этом мире ничего, кроме нее.

Я обернулся узнать, как у нее дела, и оказалось, что все вовсе не плохо. Безликая легко блокировала удары Гвардейца копьем, которое мелькало в пространстве так быстро, словно для него не существовало законов физики. Аяка меняла стойки, как на картинке-переливашке — без движения, без перетекания. Просто раз — и вместо низкой стойки с выпадом вперед она уже стоит в глухой защите, перегородившись копьем наискось, встречая удар алебарды между позвонками. Будто невидимый стробоскоп выхватывал из темноты только часть движений, выбрасывая все остальное туда, где зрение не поможет. Аяка дергалась, как плохо анимированная модель в инди-игрушке, и всегда, каждый раз на долю секунды опережала удары Алого.

А потом она опередила его на две доли секунды. Копье рухнуло на голову Гвардейца сверху-вниз, он вскинул алебарду параллельно горизонту, блокируя удар, но копье снова стало гибким, перехлестнуло через преграду, и клинок вонзился в рачью макушку почти до середины.

На невидимом ветру колыхался черный, как самая глубокая ненависть, платок…

Алый рухнул на колени и мешком повалился на бок. Аяка натянула цепь, наступила на нее, вырывая клинок из головы Гвардейца, подтянула его к себе, и на моих глазах все жуткое оружие втянулось в ее тонкую руку, одновременно со слезшей, как обгоревшая кожа, броней.

Будто никогда не было демонического копья, которым Аяка только что уничтожила целый полк солдат и двух супер-солдат, каждый из которых стоит этого же полка.

Бросив короткий взгляд на Алого у себя под ногами, и убедившись, что он тоже начал таять на солнце, я глубоко вдохнул, успокаивая сознание, и зашагал к Аяке.

Она ждала меня. Она знала, что сейчас будет очень серьезный разговор. Но она не боялась.

— Мы сделаем очень просто. — сказал я, остановившись в двух шагах от Безликой. — Ты будешь говорить. Сейчас. И сразу все. Если я заподозрю, что ты лжешь или что-то скрываешь, а я очень близок к этому, то мы с тобой больше никогда не будем водиться. Ты меня поняла?

Аяка кивнула:

— Я поняла. Но твой план не сработает.

— Это еще почему?

Аяка медленно, чтобы я хорошо видел, подняла руку и вытянутым указательным пальцем ткнула мне за спину.

Я аж усмехнулся — настолько детским выглядел этот трюк. Не сводя с нее взгляда, я аккуратно обошел Безликую по кругу, чтобы видеть то же самое, что видела она, не поворачиваясь к ней спиной.

И я увидел.

Два песчаных корабля, на всех парусах спешащих к нам от линии горизонта.

— Я тебе все объясню. — снова пообещала Аяка, опуская руку. — Но сначала нам придется разобраться с ними. Волшебница сейчас все равно не в себе, так что она бы не открыла портал, даже если бы их не было.

— Ну, это будет проще, чем с Алыми. — хмыкнул я, переплетая пальцы и выгибая от себя до хруста.

— Люблю решительных мужчин. — усмехнулась Аяка бескровными губами, и кончики пальцев ее левой руки обросли белой броней.

До прибытия кораблей оставалась пара минут…