Но она ничего не задумала. Или задумала, но не стала претворять в жизнь — так и проскользнула мимо, даже не задев меня. Столь стремительно, что я не смог даже толком рассмотреть ее лица, только заметил, что волосы у нее коротко пострижены и отдельными прядками выбиваются из-под капюшона, а правая бровь рассечена коротким шрамом, видным только лишь потому, что на нем не росли волосы.

Я проводил незнакомку взглядом, пока она не растворилась в текущем мимо трактира потоке людей и только после этого позволил себе расслабиться — до последнего я ожидал чего-то из ряда вон выходящего. Эта уязвимость и ущербность моего нынешнего состояния явно сказалась на моих нервах и явно не в лучшую сторону.

Наконец закончив с сумками, я закинул их на здоровое плечо и неспешно поднялся на второй этаж трактира, где в дверях номера меня уже ждала Тора:

— Ты заблудился, что ли?

Я остановился на предпоследней ступени и посмотрел на нее снизу вверх. Рассказывать о незнакомке не хотелось — с Торы станется в моей паранойе тоже найти проявление демонской активности.

Впрочем, кто поручится, что она при этом не окажется права?

— Вообще-то у меня руки не то чтобы идеально работают. — почти не кривя душой, попенял я Торе, преодолевая оставшиеся ступеньки.

— Я… — Тора виновато опустила взгляд. — Я же как всегда…

— Как всегда что?

— Проверяла комнату. — уже почти шепотом пробормотала Тора. — На магию. Чтобы не подслушивали, не подглядывали…

— Ладно уж. — проворчал я, отодвигая волшебницу от дверного проема и входя в комнату.

Остановился на пороге, обвел интерьер взглядом, хмыкнул и повернулся к Торе:

— Знаешь, я скоро начну считать, что тебе нравится спать со мной.

Как и следовало ожидать, кровать в номере снова была одна.

Тора моментально залилась краской, присела, прижала руки ко рту и сделала большие-большие удивленные глаза.

— Я не подумала-а-а-а!.. — простонала она, глядя на меня так, словно я пообещал прямо сейчас превратиться в демона и все же сожрать ее. — Я забыла-а-а!.. Давай поменяем?

— Ладно уж. — хмыкнул я, проходя в комнату и сбрасывая сумки на пол. — Точно вопросы пойдут, чего это мы вдруг передумали и все такое. Поспим в одной кровати, я уже привык.

— Точно? — неуверенно спросила Тора.

— Точно. — кивнул я. — Тем более что эту комнату ты уже проверила, а новую опять полезешь проверять, правильно же?

Тора несмело улыбнулась и кивнула.

— Только сильно ночью не лягайся. — наполовину в шутку предупредил я Тору. — Я все же еще не до конца выздоровел.

Даже если Тора и дрыгалась, я этого не заметил. Лег на кровать и сразу же провалился в сон, даже не сходив в душ — только и сделал, что разделся. Как и когда под одеяло скользнула волшебница, я даже не почувствовал.

Когда я проснулся, Тора сидела на кровати спиной ко мне и маленьким походным гребнем расчесывала свои мокрые волосы. Судя по всему, она только что вышла из ванной — на голой спине, там, где их не закрывали антрацитово-черные пряди, блестели капли воды. Тора по своему обыкновению не удосужилась даже одеться после водных процедур.

Я потянулся, нарочито громко кряхтя при этом, давая понять, что я проснулся. Несмотря ни на что, я все еще никак не мог привыкнуть к тому, что Тора так спокойно относиться к собственной наготе и не испытывает ни малейшего стеснения, расхаживая передо мной даже полностью голой.

Услышав, что я проснулся, она откинула волосы за спину и повернула голову, глядя на меня через плечо:

— Как спалось?

— Как убитому. — с удовольствием признался я. — И знаешь, что я хочу тебе сказать? Мы сегодня не пойдем ни в какую библиотеку.

— Это еще почему?

— Потому что мне надоело торчать в четырех стенах. Потому что я хочу наконец размять ноги, пройтись, погулять, посмотреть наконец Шалихад! — я сел на кровати, Тора повернула голову к другому плечу, чтобы не упускать меня из поля зрения. — От одного дня точно ничего не убудет!

— Звучит так, словно ты меня убеждаешь! — рассмеялась Тора.

— Скорее себя. — ухмыльнулся я. — Так что давай мое зелье, позавтракаем и пойдем куда глаза глядят… Ты же выдернешь нас обратно сюда, если понадобится?

— Обязательно. — Тора кивнула и встала, вынуждая меня поспешно отвести взгляд. — И мне нравится твой план. Один день отдыха нам точно не помешает, а, может, даже поможет. Свежий воздух всегда полезен.

Позавтракав вареными вкрутую яйцами с краюхой душистого белого хлеба с маслом и сыром, плюс непременный чай, мы вышли из трактира. Сонный бородатый портье за стойкой, явно добивающий последние часы своей смены, проводил нас удивленным взглядом, от которого с него даже частично слетел сон, но ничего не сказал.

Возможно, он просто не знал андрадского.

Впрочем, едва я открыл скрипнувшую уличную дверь, как тут же пришлось поспешно захлопнуть ее обратно. Снаружи дохнуло таким жаром и зноем, будто я в раскаленную духовку попытался войти!

Я сглотнул и скосился на Тору. Судя по выпученным глазам, ей досталось тоже.

— По-моему, мы оказались не в то время, не в том месте. — тихо сказал ей волшебнице, она согласно кивнула:

— Надо было ближе к вечеру идти.

— Извини, но я не смогу спать еще и до вечера. — признался я. — Я и так за последнюю неделю выспался на половину жизни вперед.

— Ладно. — вздохнула Тора. — Тогда я сейчас.

Она унеслась вверх по лестнице и вернулась с двумя большими флягами и нашими белыми хламидами, в которых мы гуляли по пустыне. Хламиды мы прямо в зале трактира натянули на себя, а во фляги Тора, кое-как объяснившись жестами с портье, в чьем взгляде вместо удивления проклюнулось даже что-то вроде уважения, попросила налить воды.

Экипированные в пустынные шмотки по самые глаза, мы предприняли вторую попытку выйти на улицу. Открыли дверь, быстро выскочили наружу и захлопнули ее за собой.

На улице не было никого. Абсолютная пустыня, как будто в этом городе и не живет никто. Все окна закрыты деревянными, а где-то даже керамическими ставнями, все привязи для вьючных животных пустуют, на улицах — ни души. Будто попал в мертвый, заброшенный город. Даже не верилось, что несколько часов назад тут жизнь не то, чтобы кипела, но вполне себе присутствовала. Возможно, в голове еще были живы впечатления от Стандана, и именно на их фоне дневной Дармикан казался таким безжизненным, возможно, что-то другое сыграло роль, но мертвый город создавал весьма гнетущее впечатление.

Мы с Торой перекинулись короткими, но многозначительными взглядами, и пошли вперед по улице. Раз уж вышли, надо идти.

Мы прошли один перекресток, второй, третий. За все это время так и не встретили ни единой души, не считая верблюда, спящего на привязи возле одного из домов. Горбатый лежал на пузе, подтянув под себя длинные ноги и положив голову на длиннющей шее прямо на дорогу. Когда мы проходили мимо, он открыл один большой черный глаз, проводил нас им, махнул ухом в нашу сторону и заснул дальше.

К счастью, в пустынном городе не было хотя бы ветра. Если бы и он сейчас еще гулял по этому раскаленному лабиринту, на улицах вообще было бы невозможно находиться. Все равно что в духовке со включенным гриль-режимом — даже хламиды не спасли бы нас от такой конвекционной прожарки. И так приходилось едва ли не каждый квартал прикладываться к фляге, чтобы смочить губы и пересыхающий язык, а при ветре о движении вообще бы и речи не шло.

Да, нет совершенно ничего удивительно в том, что местные начинают шевелиться ближе к вечеру, а днем спят. Если есть возможность избежать появления на улице в этом пекле, лучше его избежать. Врагу не пожелаешь.

Но так как мы с Торой друг другу не враги, мы упорно шли вперед, никуда не сворачивая, по той улице, на которой и располагался наш трактир. Никуда сворачивать и не хотелось, собственно. Да и идти тоже не хотелось, но раз уж вышли — надо идти, а не возвращаться как побитые собаки. Совсем себя не уважать после этого.